Ната Элеотт - Полина. Мечты сбываются

И сейчас важно следующее.

Я, Полина. И я мыслю, анализирую, ищу выход. И даже научилась немного радоваться вокруг непрестанно творящемуся несомненному волшебству.

Но. Вопрос главный: что случилось с девочкой, и каковы могут быть в связи с этим последствия для меня. Вот чем стоило бы обеспокоиться в первую очередь…

Неутомимый горнист в этот раз старательно имитировал вопль раненого зверя, а за окном разлился золотисто – белый свет.

В облаках надо мной громыхнуло, и разразился самый настоящий тропический ливень. Я только сейчас поняла, как мне хотелось пить. Закрыла глаза и с наслаждением принялась ловить ртом капли, лёжа в тёплой мокрой траве.

Полина

Напившись и напитав водой тело я уснула.

– Доброе утро, Пинна . – едва слышно прошептали у меня над ухом.

Может оно и доброе…, тоскливо подумалось мне. Пинна? И кто такая Пинна? С перепугу я вскочила с пола. В глазах потемнело. Волосы вздыбились, извергли сноп зелёных искр, после чего обессиленно обвисли. Держась за косяк двери, Я осторожно выглянула в столовую. Как смогла быстро пересекла её и заглянула в спальню. Комнаты по-прежнему были пусты, и я с облегчением подумала, что мне просто послышалось.

На всякий случай метнулась, если это можно было так сейчас назвать, к кровати и спряталась под одеяло. В детстве, помнится, помогало всегда.

…Но это было в детстве…

– Доброе утро, Пинна Луция.

Зазвучало уже совершенно отчётливо и совсем рядом. Вот прям в районе соседней подушки. Я проползла по кровати от края до края, ощупывая пространство под одеялом: а то эти местные невидимки… Не знаешь, чего от них и ждать.

За окном опять раздался вопль незримого и, на этот раз, уже совершенно точно умирающего драконопотама. Меня же при этом и снова замутило, и опять резко потемнело в глазах.

Никого в итоге не обнаружив, я из под одеяла осторожно выглянула: пусто.

Несчастный монстр, вызвав у меня очередной неконтролируемый и довольно болезненный приступ сердцебиения, ещё раз отчаянно взвыл и, медленно затихая, умолк. Надеюсь, навсегда.

– Пинна Минор, ты проснулась ? – раздалось теперь из-за изголовья кровати, и таким тоном, будто обладатель голоса точно знал, что я не сплю.

То есть мы на «ты», и Пинна, похоже, имя этого Тела. А это вот: миннорр… и голос та-а-кой…

И какой «такой»? Пока с ассоциациями как-то не складывается. Когда-то, в той жизни, я, наверное, определила бы его, как бархатный баритон. И, возможно, от такого тембра у меня могли бы и мурашки пробежать, и затрепетало бы везде, где положено, и, возможно, перехватило бы дыхание, и сердце бы забилось заполошно и подкатило бы к горлу… Могло бы. Да как-то не случалось.

И, тем более, не должно случиться теперь. Ощущение колотящегося в горле сердца – это последнее, что я помню перед тем, как это Тельце хлопается в обморок. А тут бы в себя прийти… Что вообще пока не удаётся: потому как совершенно невозможно прийти в себя в абсолютно чужом теле, которое ещё и упирается.

И вот, это несуразное Тело на голос таки среагировало! И дыхание сбилось, и сердечко встрепенулось, и… А более и ничего: точно, малолетка.

А вот я уже хочу познакомиться. Перед глазами замелькали варианты образов, идеально подходящих, по моему мнению, к чарующему голосу Незнакомца. Мысленно отобрав самых отъявленных красавцев, я сложила их в воображаемую папку и трепетно прижала к груди. Или что там у нас… Да, что-то есть.

– Пинна Минор, позволь мне войти . – голос прозвучал прямо в голове.

И в этот момент я чётко осознала, что голос всё это время звучал у меня именно там.

Я подпрыгнула на кровати то ли от неожиданности, то ли от того, что это Тельце, с какой-то радости или по его старой привычке, устремилось в объятия своего кого-то там. Но, запутавшись в ночнушке, снова рухнуло на пол, на этот раз сознания, к счастью, не потеряв.

Как интересно…, – думала я, потирая ушибленные места: что, так вот запросто, на рассвете, захаживаем в спальню к очевидно несовершеннолетней девице? А эта, прости Хоспади, малолетняя Пина Колада сломя голову и свои тощие ноги подкинулась двери открывать!

Я с грустью снова посмотрела на теперь мои ножки и ручки. Или, может быть, они здесь все такие доходяги, и мой Прекрасноголосый Незнакомец в том числе?

Знакомиться расхотелось.

Взгромоздившись на кровать, я плотнее укуталась в одеяло и решила не отзываться. Умерла я в конце концов или как? Буду прятаться под одеялом до тех пор, пока это самое одеяло с меня не стянут насильно. Потому что подумать обо всём завтра мне уже не светит. И думать нужно сегодня и, желательно, прямо сейчас. Вот только как это сделать, если в голове то неподражаемое тысячеголосое стаккато не даёт сосредоточиться, то чужой голос. …Голос… И, вдобавок, ощущение такое, что мозги будто перемешивают…

Оу! …Только не сейчас! Новая вспышка света за окнами активировала в моей голове новую какофонию. Цикады заголосили, как в последний раз. Меня бросило в жар и я откинула одеяло.

Неугомонный монстр ликующе возопил и пронёсся под окнами. Птахи с испуганными криками сорвались с цветов и заметались по всей спальне, осыпая меня новыми порциями пыльцы, из распустившихся разом цветов.

Мне вдруг подумалось, что… Я чихнула, и Мысль ускользнула опять.

– Пинна Августа, нам нужно срочно поговорить. Впусти меня.

Вполне реальный Голос теперь раздавался от той самой, находящейся под током, двери. И Ах! …Так бы слушала и слушала… Даже цикадки в голове притихли.

– Пинна Регина, открой дверь.

Я бы впустила… Но – нет. Не владею ни своими эмоциями, ни чужим Телом, – в подтверждение мне сдавило виски, потемнело в глазах и дыхание перехватило, – которое моим всё так же упорно становиться не желает.

Так, а кто у нас такие эти Луция, Августа, Регина и Минор? В апартаментах я по-прежнему одна, и за это время здесь никто больше не появлялся. Входная дверь, очевидно, та самая, откуда раздаётся Голос, и в неё, судя по всему – так просто не войти.

Какая-то едва оформившаяся следующая Мысль упорхнула тоже. А потому что думать нужно, Полина, а не ждать, затаив дыхание, когда запоёт твой сладкоголосый Алконост. Или Сирин, – смотря какие вести принёс…

– Пинна, открой.

Аха… Шазз.

– Пинна, я знаю, что ты не спишь.

И вот она – Мысль! Поймала!

Все умерли. Осталась я одна. Как звать, неизвестно. А этот сладкоголосый обольститель, мать его – чистильщик. Слышит, что кто-то за дверью возится, да не знает кто именно: Луция, Августа, Регина или Минор. А пинна, это просто обращение к девицам. Всё сходится.

Тогда трупы где?

Я с опаской заглянула под кровать – в последнее неисследованное мною здесь место.