Светлана Катеринкина - Сильнее страха

Люди, переведя дух, продолжили продираться сквозь лес, нервничая и торопясь. Ветви царапали их кожу, хватали за волосы. Ноги цеплялись за торчащие из земли корни. В конце концов маленький отряд остановился, люди выбились из сил. Они повалились на мягкий мох, тяжело дыша. Алексей посмотрел на Нику. Девушка сидела, обняв колени, и печально смотрела в одну точку. В её красивых глазах блестела влага, светлые волнистые волосы беспорядочно рассыпались по плечам.

– О чём ты задумалась? – шёпотом спросил её Лёша.

Девушка ответила не сразу. Помолчав немного, она произнесла:

– Я думаю о том, что мир поменялся и никогда теперь не будет прежним.

– Мир-то, может, и поменялся, – задумчива ответил молодой человек, – но не мы. Мы остались прежними, остались верны себе и здравому смыслу.

– Я не совсем согласен с тобой, – вмешался в разговор Слава, – мы тоже поменялись. Стали сильнее и отважнее.

– Я не хочу прерывать поток философских мыслей, но меня интересует чисто бытовой вопрос: что мы будем есть? – прервал рассуждения товарищей Глеб.

Люди стали между собой переглядываться в надежде, что хоть кто-нибудь из них успел прихватить еду и воду. Но бегство из дома сельского врача было столь стремительным, что времени набивать едой рюкзаки не осталось. В распоряжении отряда были кухонные ножи, верёвка, топор и два ружья с небольшим количеством патронов.

– Спички у кого-нибудь есть? – поинтересовался Михаил.

– У меня, – отозвался Степаныч, – курю я много, но зажигалкой пользоваться не люблю, поэтому всегда с собой ношу коробок. Хорошо, что он лежал у меня в нагрудном кармане и не промок, когда мы переправлялись через реку. А вот сигареты были в кармане брюк, их только выкинуть.

Старик вынул из кармана размокшую пачку и сокрушённо покачал головой.

– Придётся выбросить, – вздохнул он и швырнул сигареты на землю. Слава тут же поднялся, взял пачку, вырыл руками в почве небольшую ямку и закопал в ней сигареты. Сверху он прикрыл это место мхом.

– Это чтобы не выдать нашего присутствия, – объяснил он свои действия.

– Мы здесь умрём? – неожиданно спросила Таня и тихо заплакала. Внезапный этот вопрос подействовал на людей удручающе.

– Нет. Конечно же, нет, дорогая, – неожиданно ласково обратился к ней супруг.

– Не плачь, мам, всё будет хорошо, – изрёк банальную фразу Женя, хотя сам не видел ничего хорошего в их положении.

– Я попрошу всех вас оставить панические настроения и доверить свою судьбу Господу Богу, – обратился к товарищам Томиров. – Ну а я со своей стороны постараюсь сделать всё, чтобы довести вас до поселений.

– Как мы пойдём без карты? – спросила Ника.

– Наша карта вон там, – указал Слава на небо, – я прекрасно ориентируюсь по солнцу и звёздам. Питаться мы будем плодами леса, лягушками и прочей живностью. Патроны оставим на случай, если придётся вступать в бой с зомбоками.

– Отличный план, – одобрил Степаныч, – кстати говоря, мы сейчас сидим посреди брусничной поляны.

Они и впрямь сидели, окружённые ярко-красными бусинами полезной ягоды.

– Вот и наш первый пикник на природе, – подбодрил друзей Глеб, – мы живы, еда есть, воду наверняка найдём. Чего грустить-то?

На сердце у всех полегчало. Отдохнув, люди принялись собирать бруснику. Алексей снял с головы кепку и стал бросать в неё спелые ягоды.

– Это для тебя, – протянул он угощение Нике.

Девушка посмотрела на него с благодарностью и сказала:

– Я не согласна есть всё одна. Ты тоже должен подкрепить свои силы, герой.

– Да какой же я герой? – смутился юноша.

– Ты рисковал собой ради нас, – проговорила Ника, – значит, ты настоящий герой. И не спорь. Это яснее ясного.

Наевшись ягод, отряд продолжил продвигаться на север. Томиров уверенно вёл их по глухим чащам. Если кто-нибудь уставал, останавливались на привал. Вечерами люди устраивали ночёвки, соорудив шалаши и накидав лапника для импровизированной постели. С едой дело обстояло не так хорошо. Сперва никто не хотел есть лягушек и личинок, добытых из-под коры трухлявых пней. Но голод, как известно, не тётка, и в конце концов даже самые брезгливые члены отряда признали эту пищу деликатесом. В лесу было много грибов, и Степаныч, заядлый грибник, показал себя во всей красе. Он разбирался не только в известных всем видах, но и находил какие-то непривлекательные на вид грибы и готовил из них вкусные блюда, поджаривая на раскалённых камнях. Слава соорудил из бересты примитивную посуду, в которую собирали воду из ручьёв или поутру стряхивали в неё капельки росы с ветвей и трав. Разумеется, люди изрядно исхудали и измучались, но сплочённость и взаимовыручка помогали им идти к цели.

Однажды во время ночёвки, когда все спали, Алексей и Слава сидели возле потухающего костра.

– Скажи, зачем ты тогда вернулся в Москву? – обратился к Томирову Лёша.

– Что? – рассеянно спросил Слава.

– Ты же тогда не на прогулку в столицу прибыл. Для чего ты покинул относительно безопасное поселение и отправился туда, где, как ты уже знал, скоро разразится настоящий зомби-апокалипсис?

Слава вздохнул. Когда умирающее пламя, колыхнувшись, озарило лицо мужчины, юноша увидел проступившие на его глазах слёзы.

– Я хотел отыскать в Москве дочь, – ответил Слава и судорожно сглотнул, – ей было столько же лет, сколько и тебе. Так случилось, что с женой я разошёлся, но продолжал поддерживать отношения со своим единственным ребёнком. Бывшая жена с дочерью жили в столице. Дочь моя была студенткой, умница и красавица. Я думал, что успею… успею вывезти её из города. Хотел, чтобы она была в безопасности. В тот день я вошёл в знакомую квартиру, что когда-то была моим домом. Я стал звать по именам бывшую жену и дочь, но никто не отзывался. Из комнаты доносился шум. Это работал телевизор. Я вошёл в гостиную. Моя девочка сидела ко мне спиной, не замечая моего присутствия. Во мне всколыхнулась радость оттого, что она не ходит по улицам вместе с толпой обезумевших москвичей. Когда я окликнул её вновь, она медленно повернулась ко мне, и… я увидел её остекленевший взгляд. А потом она задала этот страшный вопрос…

– Она спросила, какой у тебя уровень IQ? – догадался Алексей.

– Да, – голос Томирова задрожал от тяжёлых воспоминаний, – в эту секунду я понял, что опоздал. Затравленно озираясь по сторонам, я заметил в углу комнаты пустые банки из-под проклятого напитка. Дочь моя, а точнее, то существо, в которое она превратилась, медленно двинулась на меня. Она угрожающе рычала. В её взгляде не было уже ничего человеческого. За считанные секунды мне пришлось принять самое страшное решение в своей жизни. Я не захотел оставлять её существовать в таком состоянии. Знаю, она бы и сама не пожелала так жить… Я достал свой охотничий нож, зажал его в руке и… освободил её душу от этого кошмара. Тело её осталось лежать в квартире, что когда-то была уютным семейным гнездом.