Ксюша Лесникова - Сказка, которой не было

А я просто… я просто так же, как и она, до одури любила свободу.

Вот только, в нашей семье такое качество было не в чести.

Так уж повелось – чем выше положение в обществе, тем больше на тебе ответственности. Тем больше обязательств и рамок, в которые ты должна «вписываться», чтобы соответствовать. Соответствовать своему статусу, громкой фамилии, и репутации семьи.

И… да, я соответствовала. Вернее, пыталась.

Я почти всегда делала то, что была должна. И преступно редко то, что сама хотела. Я была той самой Олесей Золотовой, «золотой девочкой», блистающей в свете камер на встречах, званых обедах и ужинах, приемах и мероприятиях.

Я была окружена толпой шумных, ярких и эффектных подружек, принимала знаки внимания от мужчин из высших кругов общества. Я была одной из самых завидных невест столицы, и многие семьи хотели заполучить себе обладательницу столь внушительного наследства.

Меня обсуждали и осуждали. На меня ровнялись и мне завидовали. Я знала все тайны и интриги «высшего света».

И… почти ненавидела свое место в этом мире.

А мой отец… да, он меня любил. Так, как любой родитель будет любить своего ребенка. Вот только, он всю свою жизнь мечтал о сыне. О наследнике. Таком, которому без сомнений можно будет передать все дела. Таком, кто сможет продолжить династию.

И желание отца почти сбылось… почти.

В день той страшной аварии погибла не только моя мать. В тот день погибли двое. Она, и мой ещё не родившийся брат.

Отец тогда едва не потерял голову от горя.

А потом… а потом переложил все свои надежды и чаяния на меня. Я должна была стать достойной наследницей отцовской фамилии, продолжить семью.

Именно поэтому папа всегда так злился, когда видел, что меня тянет прочь от столичной жизни, в лес и горы, в маленькую, почти дикую деревушку.

Я его понимала. Но и поделать с собой ничего не могла. Слишком велико порой было желание убежать туда, где во мне будут видеть всего лишь самого обычного человека, а не богачку с известной фамилией.

Вот только… кто же знал, что очередной такой побег от привычной жизни на этот раз приведет меня… совершенно в другую реальность.

[i] примечание:

следачи (у норвенгов) – то же, что и «охотники». Люди, выслеживающие дичь.

*сейчас*

Я вздрогнула и распахнула глаза.

Томная нега и блаженная расслабленность моментально схлынули, оставляя после себя лишь колючие волны тревоги и учащённо колотящееся сердца.

Языки пламени в камине затрепетали на секунду, но сразу же выпрямились, продолжая гореть ровно и жарко.

Вот только я уже всей кожей успела почувствовать… это. Внезапный, едва ощутимый порыв холодного ветра, проскользнувший по комнате, лизнувший мои ноги и запутавшийся в прядках волос.

Ветер, которому неоткуда было взяться в уже протопленном, с наглухо закрытыми дверью и окнами, доме.

Сердце вновь глухо ударилось о рёбра, ладони моментально вспотели, а ледяные мурашки гурьбой пронеслись от затылка до поясницы. Я замерла, пытаясь понять, не почудилось ли мне.

Ох, пожалуйста, лишь бы мне почудилось…

Напряглась, вслушиваясь в звуки дома и всё ещё не решаясь пошевелиться.

Вихрь собственных мыслей, ещё секунду назад кружившийся в голове, истончился и затих, медленно, и словно нехотя выпуская моё сознание в реальность.

И пугающее понимание ошеломило, подобно внезапной вспышке – не почудилось. И дрогнувшие багровые язычки пламени не привиделись. И порыв ветра иллюзией не был.

Просто в соседней с гостиной прихожей тихо скрипнула, а затем быстро распахнулась входная дверь, пропуская кого-то внутрь.

Вот только ведь… я же запирала её на ключ изнутри!

Помню это совершенно отчётливо.

Всё ещё прибывая в каком-то странном оцепенении, я лихорадочно вспоминала, как дважды провернула в замочной скважине маленький стальной ключик, а потом положила его на столешницу в кухне. А для надежности ещё и задвинула массивный, в нескольких местах проржавевший засов.

И если учесть, что у ночного гостя каким-то образом мог оказаться второй ключ, которым он и воспользовался, то как можно было отодвинуть внутренний засов!?

Я нервно сглотнула.

Да, возможно, было глупо запирать изнутри чужой дом, но я никак не ожидала, что сюда кто-то пожалует прямо среди ночи. Кроме меня самой, разумеется.

К тому же, запертая изнутри дверь давала такое необходимое ощущение дополнительной безопасности.

Только вот, это ощущение на поверку оказалось призрачным.

А вдруг, мне всё же почудилось? Накопившееся нервное напряжение, бокал красного сухого и разыгравшаяся за окном непогода сыграли злую шутку?

Осторожно, очень и очень медленно я оторвала взгляд от пляшущих в камине ярко-алых всполохов и, практически молясь о том, чтобы мои догадки оказались лишь плодом вымотанного и уставшего разума, чуть повернула голову, вглядываясь в густой полумрак справа от кресла, в котором сидела.

И едва сдержала невольный вскрик.

Прямо посреди гостиной стоял мужчина.

О, нет, не так. Стоял – это слишком не точное слово. Он буквально высился посреди комнаты, практически подпирая широченными плечами потолок.

Огромный… разве люди могут быть настолько большими? Сколько в нем роста? Два метра с лишним!?

Мощные, даже пугающие очертания крепкой фигуры. Тугие узлы мускулов на руках и груди, заметные даже через ткань тонкого серого свитера. Длинные, светло-русые волосы, каскадом спадающие на плечи и заплетенные в нескольких местах в тонкие косы. Чёрная татуировка странного, незнакомого мне вьющегося растения на левом виске. Широкий овал лица, густые брови в разлет, высокий лоб, щетина на щеках и подбородке.

Завораживающая, дикая, и… какая-то первобытная красота. Материальный плод самых искушённых женских фантазий…

Эдакий заправский викинг-скандинав, невесть что забывший в этой глуши.

Да ему бы сейчас перед камерами позировать, или контракт на главную роль в каком-нибудь блокбастере подписывать!

Даже будучи искушённой на обилие красавцев-мужчин в своём окружении (всё же статус самой перспективной невесты в высшем обществе делал своё дело) я сразу поняла, что такую внешность назвать обыденной язык ну никак не повернётся.

Да и разве подобные мужчины вообще до сих пор существуют в нашем мире?

Этот незнакомец сейчас казался мне персонажем, словно сошедшим в эту реальность со страниц мрачной, но безумно прекрасной сказки.

Очень мрачной, и очень прекрасной сказки.

Точно завороженная, я скользила невольным, откровенно любопытным взглядом по фигуре незнакомца, его одежде, лицу.

На мужчине были широкие штаны из тёмной, плотной ткани, высокие кожаные сапоги, тонкий вязаный свитер без горла, и отороченная белым мехом теплая безрукавка.