Марина Ли - Когда Кузнечики выходят на охоту

– Бояться нужно было, когда ты из дому ушла, овечка безголовая! – строго оборвала я. – А теперь чего уж? – Я вынула из сундука всё необходимое, сняла пальто, закатала рукава и прикрыла дорожное платье передником, сожалея о том, что не успеваю полностью переодеться. – Теперь надо сделать всё, чтобы к мужу твоему приехала ты и три ревущих младенца в почтовой корзине, а не букет из четырёх гробов. Поняла меня?

Она всхлипнула и кивнула.

– Тогда слушаешься меня во всём, не паникуешь и не тратишь силы понапрасну. Нам они сегодня ещё понадобятся.

Не стану рассказывать о том, как долго и мучительно это было, сколько сил сам процесс забрал у роженицы и у меня, сколько нервов убил у бедолаги капитана и почтовых работников, которые не разошлись по домам до тех пор, пока всё не закончилось в половине четвёртого утра.

Скажу лишь, что Дора родила троих малюсеньких, но совершенно здоровых мальчиков и к тому времени, когда из Фархеса приехала лекарская карета (капитан за ней отправился лично, когда стало понятно, что никакая помощь к нам не приедет), их мама оклемалась настолько, что сумела включить мозги и сообразить, что прямо сейчас ей стоит вернуться домой, а не продолжать путешествие.

Я её в этом полностью поддержала и выдохнула с облегчением, когда увидела, что вместе с помощью приехала стайка пожилых женщин, оказавшихся свекровью, матерью и тремя тётушками этой Доры безголовой. Что ж, надеюсь, за младенцами эти няньки будут следить лучше, чем за их матушкой.

Затем мы с капитаном тщательно вымыли каюту, которая этой ночью временно исполняла обязанности родильной палаты, я лично поменяла бельё на новом матрасе – старый пришлось выкинуть – и, совершенно позабыв о присутствии постороннего мужчины, принялась расстёгивать пуговицы на платье.

– Воды горячей тебе пришлю, – смущённо крякнул капитан, отводя от меня взгляд. – Отдыхай.

– Ага, – ответила я, не особо вдумываясь в смысл произнесённых слов, кое-как стянула с себя новое платье и даже проверять не стала, насколько сильно оно пострадало этой ночью, а затем рухнула на узкую койку и уснула, кажется, ещё до того, моя голова коснулась подушки.

Глава четвёртая. Казённый дом

– Куда прёшь, твою магию! – раздалось прямо у меня над ухом, и я испуганно подскочила на месте, судорожно пытаясь сообразить, где я вообще очутилась. – Сказал же, мелкий груз сначала! Я вам кто? Боевик в восьмом поколении или тягловая лошадь?

– У себя в замке магией ругаться будешь, – раздалось в ответ, – а на моём «Пеликане» язык распускать только я могу… Тоже мне, восьмое поколение. На разгрузку почтового дирижабля только штрафников отправляют. Мне-то лапшу хоть не вешай, я к вашему брату с момента заложения Ордена летаю.

Во втором говорившем я моментально опознала капитана Дрозера и, улыбнувшись, упала назад на подушку. День вчера выдался на редкость суматошный, а уж вечер и первая половина ночи – вообще за рамками всех ожиданий. С другой стороны, я вчера хоть и устала, как та лошадь, которую помянул боевик в восьмом поколении, но это была хорошая усталость, правильная. Не каждый целитель может похвастаться, что ещё в годы обучения помог роженице разрешится от многоплодной беременности, при этом все пациенты остались живыми и здоровыми.

Я сладко потянулась, на миг зажмурившись от ощущения сытого отдыха, и рывком вскочила на ноги. Не время залёживаться! Надо за женихом бежать, пока его кто-нибудь у меня прямо из-под носа не увёл.

Пять наклонов вправо, пять – влево, десять – вперёд и десять приседаний. Зарядка так себе, конечно, но я наверстаю. Вот как устроюсь на новом месте, так завтра же полный комплекс и сделаю. Мне форму терять никак нельзя. Не то чтобы я и после свадьбы собиралась лазить по трубам родного осиного гнезда, но тренированное тело пригодится любому уважающему себя целителю. Эрэ Брандс – глава целительского факультета – как-то рассказывал об операции, которая длилась почти четырнадцать – уму не постижимо! – часов. И ничего. Он не только спас пациента, но тому даже ногу отнимать не пришлось, хотя все специалисты в один голос твердили, мол, это невозможно.

Так что с тех пор я такими вещами, как зарядка – пусть и самая элементарная! – стараюсь не пренебрегать. Да и бодрит она получше холодного душа.

Кстати, о душе.

Закончив с зарядкой, я поняла, что мне нужно не только умыться, но и навестить уборную. Понимая, что в сорочке, которую я оставила на себе перед тем, как провалиться в сон, из каюты лучше было не выходить, я огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила своё новенькое платье – вычищенное и выглаженное! – висящим на крючке слева от двери.

По-хорошему, конечно, нужно было возмутиться. Понятно ведь, что это капитана рук дела, на «Пеликане», кроме нас двоих, других магов не было, а привести в порядок наряд из привередливой дорогой ткани за пару часов могла либо опытная горничная, либо человек, знакомый с элементарными заклинаниями очищения, которые изучают на Общей магии в любом из учебных заведений Аспона. Но я была так благодарна капитану за то, что он избавил меня от очередного растрачивания магического резерва – я и после вчерашнего-то ещё не до конца восстановилась! – что ни о каком недовольстве не могло идти и речи!

Быстро справившись с платьем, у которого все пуговички, весьма предусмотрительно, были расположены спереди, я вышла из каюты в поисках уборной, а позже вернулась к себе и постаралась вспомнить всё, чему меня учила фру Агустина.

Получилось не так хорошо, как у богини моды и красоты, но я в этой науке пока человек новый! К тому же синяки исчезли из-под глаз, и кожа вновь начала светиться – а большего эффекта мне, в принципе, и не надо!

Ещё раз полюбовавшись на себя в малюсенькое зеркальце – в каюте не было вообще никакого, поэтому пришлось воспользоваться собственным – я накинула на плечи пальто, взяла в одну руку саквояж, а другой ухватилась за ручку сундука.

Настроение было самым прекрасным! Я выспалась, я красива, я хорошо зарекомендовала себя перед главным сплетником Империи (кто скажет, что почта не разносит сплетни, пусть первым бросит в меня камень), я, в конце концов, добралась до Ордена в рекордно короткие сроки (кстати, надо будет узнать, насколько они коротки, а то солнечный свет за окном весьма однозначно намекает на близость полудня). И совершенно точно не собираюсь унывать и думать о таких глупостях, как возможная неудача. О неудачах пусть неудачники думают! А я лично считаю, что если человек чего-то по-настоящему сильно хочет, он этого обязательно добьётся!

По длинному коридору я дошла до люка в полу – именно он был источником всех звуков – и, придержав юбку рукой, выглянула наружу.