Анна Цой - Вера

Ведь не подойди ко мне та фрейлина и не скажи про письма, я бы даже не узнала про это.

– Я не хотел, чтобы ты узнала, – честно произнес он, – отец зачитал мне несколько строк из писем твоей матери, – он поднял на меня прохладный взгляд, – она звала тебя вернуться домой.

По телу прошла ледяная волна.

Если бы я предприняла попытку бегства, то точно оказалась бы на плахе. Однако, я поняла и другой факт: мама не оставит меня здесь – если ее сподвижники настолько легко пробрались в королевский дворец, то скорее всего меня ждет путешествие в родные пенаты ближайшей замаскированной каретой. Но принцу об этом я не скажу, во-первых, потому, что тогда меня посадят под замок, а во-вторых, по причине, на которую он натолкнул меня своими действиями – он пожелал оставить меня в неведении, в то время как эта информация напрямую касалась меня. А значит, в подобной ситуации он выберет донесение королю, а не желание уберечь меня от чего бы то ни было.

– Я не дам им даже пальцем тебя коснуться, – сурово произнес принц, глядя на уже успокоившуюся меня.

Меня смутило слово «им». Звучало так, будто он пытается отобрать игрушку у двух взрослых, думающих, что она принадлежит каждому из них. Но я принадлежала себе, как и имела свое собственное мнение и право решать за себя самостоятельно.

Я поднялась на ноги, коротко кивнула ему, даже не зная зачем, и направилась на выход, жаждая выйти на свежий воздух из этого пропитанного желчью замка.

Я потянулась в крепких объятьях Оса, из-за чего его высочество прижал меня к себе в разы сильнее и только после моего приглушенного писка в его грудь понял, что меня лучше отпустить, пока не задохнулась или не получила травмы несовместимые с жизнью.

– Знаешь, я даже не удивлен твоему раннему пробуждению, – хмыкнул принц и прижался губами к моей щеке, отчего на сердце стало тепло, а на лице расцвела довольная улыбка.

С того бала прошла уже почти неделя, в течение которой я успела относительно охладеть ко всей этой ситуации, но лишь эмоционально – я смогла побороть тревожность, перестала оглядываться в поисках шпионов и смогла взглянуть в глаза своим страхам. Так, например, мне стало понятно, что даже при угрозах мамы я останусь здесь. Как бы не старалась женщина вложить в мою голову преданность родине, жгучий патриотизм и осознанную зависимость от государства, я была далека от политики и холодна к «служению кому-либо». Я была плохой дочерью и гражданином, но в то же время я не собиралась кого-либо предавать или шпионить. Идеальным вариантом для меня было то место проживания, где я буду чувствовать себя в безопасности.

Я распутала крепкие руки принца, отцепив их от себя, мигом подскочила на ноги и, уворачиваясь от его цепкой хватки, рванула в туалетную комнату, минуя гостиную. Оскар при этом плелся за мной, прикрывая рукой собственные сонные зевки.

– Желаешь скорее увидеть жениха? – поддел меня парень, открыв передо мной дверь и галантно указав на проем рукой.

Я усмехнулась, после чего резко изменила выражение лица на отстраненно-важное и кивнула, мол «но не тебя точно!». Оскарова улыбка перешла в оскал, глаза полыхнули ревностью, а крылья носа затрепетали, будто он сейчас пойдет бить морду Вейну, и не важно, что тот в нашем разговоре даже не участвовал. Мой смех был сопровожден недовольным бурчанием принца, каждый раз настолько сильно поддающемуся подобным «обманкам», хотя, казалось бы, смысла в этом не было.

– Ос, ну честное слово! – я сделала шаг к нему, прижавшись к его груди своей, и ласково подняла свои ладони к его щекам, – почему ты такой ревнивый?

Ладони притянули его не сопротивляющуюся голову, и мы замерли лицом к лицу настолько близко, насколько это было возможно.

– Ты крайне провокационна, – прошипел тот, кому обычно хочется не просто сказать это, а прокричать в самое ухо, добавив, что он бессовестный и немного подлый.

Улыбчиво кивнула ему, подтверждая, что в этот раз так и было, и провела рукой по его щеке вниз, отчего он невероятно мило прижался к ладони в ответ. В такие моменты мне казалось, что он любит меня сильнее, чем кто-либо на свете, однако я могла понять и другие причины его тяги ко мне.

– У тебя борода, – указала я, почувствовав ладонью покалывающие волоски, успевшие отрасти за ту пару дней, когда его высочество решил лениться и не брать в руки острое лезвие бритвы.

Ос хмыкнул, выпутался из моих объятий, ласково коснулся лба губами и, только спустившись непосредственно к уху, прошептал с задором в голосе:

– У тебя тоже.

Дальше следовало тактическое отступление в сторону, дабы не получить мой годами отработанный на нем же удар в плечо. Оставшиеся гигиенические процедуры, привычные для утра, принц весело рассказывал мне очередные шутки, которые он успел услышать у магов или аристократов замка, из-за чего мое обиженное шипение прерывалось или на смешок, или на хохоток от нас двоих. В этом был весь характер Оскара – дождаться от него извинений было сродни чуду, в то время как он заменял их своим заразным весельем, или шутками, вроде этих.

Одеваться мне помогал сам Ос, выразивший сильный негатив по поводу корсета в жаркий летний день, подкрепляя свои слова тем, что я проем ему плешь по поводу неудобства и невозможности дышать. Ко всему прочему, у него всегда было немного раздражающее меня оправдание «Мне тебе жалко», которое помимо того, что действовало мне на нервы, так еще и сильно давило на ту самую «любовную жилку», которая только от осознания заботы парня обо мне, пищала так, что уши закладывало. Так случилось и в этот раз, из-за чего недовольная жизнью только с виду и пытающаяся прекратить вопли сердца о том, какой прекрасный «мужик» мне достался, из комнаты выходила я в пышном, но совершенно не модном платье с кокеткой под грудью и открытыми плечами, укутанными в сетчатую ткань. У принца от моего вида светлело в глазах, а шаловливые руки так и норовили прощупать плечи, будто он никогда этого не делал.

Единственным, что радовало меня сегодня, были сами скачки. И если непримиримый в плане моей безопасности Оскар не разрешал мне ехать на лошади туда, то приближающееся действо не могло не вселять хорошее настроение. Более того – я чувствовала себя настолько возбужденной предстоящим развлечением, что припустила по коридору и лестнице вприпрыжку, заставляя принца вяло тащиться следом. Но даже этого мне было мало – пробежав вниз ко входной двери в башню и увидев, что его высочество только подошел к началу лестницы, я радостно проскакала обратно, встала сзади и, только подперев его в спину, начала уверенно толкать вперед, дабы он передвигался оперативнее.

– Ты такая нетерпеливая, Вера! – хмыкнул специально тормозящий меня наглец.