Анна Цой - Сердца войны. Книга четвертая

– Это все, – на меня взглянули мои же каре-зеленые глаза, – хотя, есть еще кое что…

Я расслабленно кивнула и обратила на нее свой взгляд. Не думаю, что она может сказать мне что-то плохое, выражение лица Алессы не подразумевало «плохих новостей».

Туман вокруг нас рассеялся так же резко, как появился. Я и моя «тень», если так можно назвать ту, которая по определению была важнее, стояли на огромной залитой полуденным солнцем поляне грамандинов. Все точь-в-точь как в одном из прошлых снов.

Легкий ветерок покачивал разноцветные цветочки, сладкий запах щекотал ноздри, а девушка продолжала стоять и улыбаться, наблюдая за моей отпечатавшейся на лице радостью.

– Атланта, которую вы забрали у висталок – мощная штука, – она опустила взгляд вслед за севшей на землю мной, – я бы сказала очень мощная.

Я отстраненно кивнула, не особо понимая к чему она ведет, но чувствуя легкое раздражение по поводу ее медлительности при разговоре. Может она волнуется и боится показать это?

– Она помогла тебе восстановиться. Ты говорила, – поторопила ее я.

Девушка кивнула и вновь меня оглядела. В ее глазах мелькнул страх.

– Не просто восстановиться, а… как бы это сказать… дала мне сил, чтобы я смогла влиять на тело… так же, как ты.

Я ошеломленно воззрилась на Алессу и не сдержалась:

– То есть кулон напитал твою сущность эм… энергией? И ты будешь со мной всегда?!

Я задумалась.

– Я смогу только говорить с тобой, – она опустилась рядом, – я все же не такая сильная.

Мой кивок, и подозрительное:

– Почему ты боишься?

Страх был бы обоснован, если бы она перестала переживать сейчас, но теперь к испуганным глазам добавились подрагивающие руки. Девушка вспыхнула смущением, ее глаза забегали, а голова вжалась в плечи.

– Я… прошу тебя не говорить про это никому.

Я подняла бровь.

– Почему? – спросила я.

Она вскинула немного злой взгляд, свела брови в одну и закричала:

– Да потому что меня опять запечатают! А я так устала быть наблюдателем, что… – она всхлипнула и продолжила уже тише, – я смогла отделить себя от тебя только пару лет назад. До этого просто считала, что у всех людей так… в голове, – губы надулись в обиженном выражении лица, – тяжело осознавать, что тобой все это время управляли.

Я ошарашенно следила за ее переменами на лице. Могла ли я понять, что она ощущала и чувствовала все это время? Едва ли. Я не была даже в близко похожем положении никогда в жизни, однако моя поистине эгоистичная натура в этот момент могла только расхаживать по сознанию с маленьким плакатиком «Это справедливо».

Жалость – единственное, на что я была способна сейчас. Да только это и в самом деле было правильно, ведь Алиса – это я, а значит, забери она мои семнадцать лет жизни, я бы их потеряла. В отличии от нее, которая рано или поздно выберется наружу и проживет их свободно.

Возможно я и была жестока, но оправданий искать не пыталась. Кажется.

– Это было необходимостью, – все, что смогла выдавить я, – твоя безопасность важнее…

«Комфорта» – приходило мне на ум. Только оно точно не подходило под ситуацию.

– Необходимостью, – повторила она, – знаешь, я много думала об этом. У меня, знаешь ли, было много времени об этом подумать! – она рассмеялась и вмиг погрустнела, – я не могу обвинять тебя в чем-либо, но… наверное, я единственный человек, который искренне тебя ненавидит.

Я усмехнулась и пожала плечами.

– Не единственный.

Не знаю, чем именно заслужила такое чувство, но особого трепета мне это не доставило. Никто не обязан любить всех, почему же тогда я – исключение из правил?

– Прости, но для меня нет разницы в том, что ты ко мне «испытываешь», – я оглядела ее как можно жёстче, – главное сейчас это… ты и сама знаешь.

В конце предложения она взглянула на меня с такой яростью, что договаривать я не стала, очевидно полагая, что нет необходимости повторять второй раз.

– Давай так: я не мешаю тебе жить в моем теле, как было до этого, – ее взгляд потускнел, – а ты не говоришь никому о том, что ты чувствуешь меня в своём сознании.

Я кивнула.

Это и в самом деле было хорошей сделкой. С непонятными причинами конечно, но хорошей. Будет забавно в тот момент, когда она осознает, что все это время была Алессой, а не… мной.

– Договорились, – я взглянула на светло-голубое небо и сощурила глаза от яркого солнышка, которое казалось мне редким для этих мест.

Или этой жизни?

Я лежала на шелковых простынях. Это единственное, что я могла ощутить сейчас – голова была забита совершенно другим.

«Он на нас смотрит» – послышалось в голове Алессино.

Отлично, теперь я слышу голоса в голове. Дождалась. Так и вижу парочку бугаев в белых халатах, затаскивающих почему-то слюнявую и сопротивляющуюся меня в приметную машинку с красным крестом.

«Очень смешно» – психанула девушка.

Мне тоже было не особо весело, однако контролировать мысли я не умела. И учиться этому желания не было.

«Он понял, что ты не спишь. Идет сюда!» – панический выкрик в голове, сопровождаемый шагами наяву.

– Не кричи! – строго произнесла я.

Вслух. Во дура!

– Лесси, – Вольтер тяжело вздохнул и сел на кровать, отчего та прогнулась, – я конечно зол на тебя. Причем сильно. Но разве я кричал на тебя когда-нибудь?

Я открыла глаза. Мужчина нависал над моим лицом, упираясь руками по бокам от меня и пытаясь сдержать улыбку. Именно пытаясь, потому как в его глазах я видела желание быть со мной строже. А я, зараза такая, опять все планы злодейские ему порушила!

«Хорош ехидничать!» – прошипела Алесса.

«Сейчас как расскажу ему про тебя, и будешь раздавать бесполезные приказы самой себе!» – ответила ей я и улыбнулась.

А затем медленно потянулась рукой к его щеке и коснулась пальцами теплой кожи.

«Поняла» – бурчание от Алессы.

– Ты никогда на меня не кричал, – прошептала я, ведя по его щеке вниз, – Мао в порядке?

Мужчина усмехнулся.

– Сидит внизу, пьет чай с моей высокоуважаемой «матушкой» и обсуждает интерьер моего замка.

Он выпрямился, закинул ногу на ногу и оглядел не особо понимающую о чем он меня.

– Интерьер их «не впечатлил», потому они решили продумать ремонт для «будущей Леди Вольтер».

Я хохотнула.

«Рая – страшная женщина» – продекларировала Алесса.

– Чем ты так обидел маму? – я приподнялась на локтях.

«Своим существованием» – усмехнулся голос в моей голове.

Я шикнула на нее и воззрилась на Фила, уже подозрительно смотрящего на меня, долго думающую над ответами. Простите, но я просто физически не успеваю говорить с двумя одновременно в таком режиме!