Анна Цой - Сердца войны. Книга четвертая

«Выбрала бы Барсика, и никто бы тебя не контролировал» – бурчание на фоне.

Я мысленно усмехнулась. Выбрала бы кота и пришлось бы отбиваться от его любовниц магией!

«У каждого свои недостатки».

Действительно.

– Мы можем убить Корделию, – ожесточенно произнесла подруга.

Вольтер тяжело вздохнул, видимо устав объяснять очевидное для воинственно настроенной Марконтьяр.

– А смысл? – пожала плечами я, – так Император разозлится ещё сильнее. Что вообще с этим миром? – я повернулась к Филу лицом, – почему мужчины здесь не принимают отказов? Вы словно малолетние дети, тянущие игрушку каждый на себя. Не можете понять, что у этой самой игрушки тоже есть чувства и свое мнение насчет вас.

У Князя дернулся глаз. Но он промолчал, поняв про какой момент из наших взаимоотношений я говорю.

«Ты же не кричала ему «Я говорю тебе нет, Вольтер!» когда падала со скалы» – усмехнулась Алесса, – «так что, считай, не отказывала».

Мы не говорили с ним об этом. Забавно, но мы с ним вообще не говорили о том, о чем определенно следовало бы. Но я чувствовала, что, стоит мне начать, как он или замолчит, или сведет все к отрицанию.

Чертово деймосовское воспитание с их «мальчики не чувствуют».

– Вы начнете войну? – после некоторого молчания спросила я.

– Мы уже ее начали, – сурово ответили мне.

Я кивнула. После чего поднялась на ноги, скрипнув креслом по кафелю, и привычно собрала посуду, чтобы унести ее на кухню.

– Благодарю за завтрак, – сказала я холодному Филу и вышла в коридор.

Где у меня тут же забрали приборы, ошеломленно поблагодарив и заверив, что необходимости в этом не было. Следом за мной выскочила Мао, которая в одном помещении с Вольтером могла находиться только в присутствии меня.

– Останешься здесь или пойдешь со мной к папе? – спросила я, шагая в сторону фойе.

– Лорд Вольтер разрешил мне пожить в Мридифе, пока все не успокоится, так что… ты не против если я останусь? – неправильно поняла меня она, – я не спала день и… мне только подготовили комнату. Я слишком устала, Лис, так что пойду спать.

Я улыбнулась ей и осталась стоять у лестницы, в то время как девушка скрылась в коридоре за ней, очевидно отправившись в то самое «женское» крыло.

– Не задерживайся, – встал рядом со мной Феликс.

У окна появилось золотое колечко перехода, выросшее до размеров два на два. Я же нахмурилась, шастать по полноместным порталам одной мне еще не приходилось. Моментальные – другое дело, там пустоты под ногами не было.

«Трусиха» – комментатор не дремлет.

– Ты будешь держать его все время, что я буду там? – я приблизилась к нему.

Мужчина стоял на месте, даже не протянув ко мне руку, оставшись отстраненным, как скала. Неужели я сказала что-то не то в столовой?

– Если хочешь, то будет, – произнес он.

Я сделала еще шаг и уткнулась носом в его пиджак, талии коснулась горячая рука.

– Я боюсь, Фил, – прошептала я, – боюсь за маму, которая периодически не может держать себя в руках. Боюсь за отца, который ввязывается в войну. Боюсь т-тебя, – мужчина напрягся, – точнее всей этой скоропостижной свадьбы…

«Скоропостижно же умирают, не?» – отметила мою ошибку вечно ехидная Алесса.

– Я решу все твои страхи, Лесси, – мне достался легкий поцелуй в макушку.

Я улыбнулась.

– Даже последний?

– Этот, пожалуй, оставлю. Должна же ты бояться хоть чего-нибудь, – меня прижали к твердой груди.

Я обхватила его руками за талию.

– В моей истории ты – не злодей, – я посмотрела на него с высоты своего роста.

Точнее с низоты.

Мне досталась самая обворожительная улыбка с милыми ямочками на щеках.

– Я не смогу отпустить тебя. Даже после твоего «нет», – его взгляд стал печальнее.

Я усмехнулась и выдала, сделав шаг назад:

– О, вы, Лорд Вольтер, даже представить себе не можете с кем связались! Вам придется отбиваться от меня мечом и кричать «Спасите!», и даже в этом случае я вас не отпущу!

Мужчина улыбнулся и проследил как я захожу в портал, чтобы ступить на пустоту. Однако даже в ней был маленький огонек вдалеке. Такой же, какой всегда останется у меня.

Я рванула по пугающей своей темнотой пустоте и выскочила на залитой светом прожекторов тропинке. Рядом обнаружилась обширная траншея, пролегающая через несколько тропинок к центральной башне, и самая большая клумба посреди сада. Проводив взглядом весь путь движения очевидно дракона, я хмыкнула, потому как «вылетал» он из окна кабинета отца, где сейчас несколько работников вставляли окно. Или… нет же! Не из самого кабинета, а коридора напротив – окна папиной обители никогда не выходили на центральный вход и сад.

«Все еще хочешь быть его женой?» – ехидное в голове.

«А ты?» – усмехнулась я, после чего словно прогуливаясь, направилась к центральной башне – скорее всего страдающая от похмелья маман была там.

Девушка хмыкнула и замолчала. Кажется, я задела ее за живое. Да только в чем смысл указывать мне на то, что я замечаю и без нее? Скорее всего, чтобы показать какой он плохой и себе.

«Сука» – понеслось мне вдогонку.

Я хохотнула. Если смотреть со стороны рас и другой приблуды, то этим словом можно охарактеризовать именно ее, ведь она курт.

Я и недовольная моей логикой Алесса поднялись на второй этаж, свернули в коридор, где прошли мимо рабочих, которые сурово оглядели меня с ног до головы и кивнули. Очевидно теперь я была для них предательницей родины, а потому переставала считаться хозяйкой. Но я все-равно решила вежливо поздороваться и только после этого постучать в дверь. Та открылась моментально, явив мне хмурого отца, явно собиравшегося сбежать отсюда куда подальше. А все потому, что на самом большом диванчике сидела растрепанная и бледная мама с мокрым полотенцем на голове и бурчала:

– Почему мне досталась сила и магия мужчин, но я не могу побороть похмелье так же, как вы? Это как-то не честно! Почему мне всегда достаётся все самое гадкое?!

– Потому что ты пьешь больше, мам, – я приветливо улыбнулась отцу, жестом отпустила порядком уставшую служанку, меняющую полотенце каждую секунду, и взяла с горячего лба Раи ткань.

Чтобы опустить ее в ледяную воду, отжать и вновь положить на тяжело вздохнувшую маму с ее смертельным видом и кошмарным перегаром.

– Ты надолго? – Вильгельм подошел ближе, опустился в кресло рядом и печально оглядел меня.

«Враг народа» – прокомментировала обиженная на меня номер пятьсот.

«Я всегда номер один» – добавила она.

– Во времени меня никто не ограничивал, – я села, подвинув мамины ноги, и взглянула на отца.

Рая в очередной раз тяжело вздохнула и закрыла глаза.

– Ты же не будешь приходить сюда каждый день? – спросила она, стянув со лба полотенце и шмякнув его на столик рядом.