Анна Цой - Сердца войны. Книга четвертая

Я сложила руки на груди.

– Кто такое сказал? – я ухмыльнулась.

Он закатил глаза.

– Так вот. Если судить, что ты должен был защитить меня и Марконтьяр, то… – я задумалась, – при учете того, что одна Высшая Леди – полмиллиона, это уже один… А если учесть, что нас там было трое…

– Что значит трое?! – вспыхнул Лорд, чувствуя себя оболганным.

Я хмыкнула.

– Ты прав, это я считала без учета реальной стоимости! За меня Вольтер отдал шесть миллионов, Мао как минимум миллион, а Алесса… мам, сколько должна стоить Леди на Танатосе?

Мама дьявольски улыбнулась и сосредоточенно начала считать:

– Помимо того, что она девочка-курт, а они не продаются и ценятся выше кого бы то ни было, то… миллионов шестьдесят, – она подняла палец вверх, – если учитывать твою принадлежность к Варгам – еще пятьдесят. И, наконец, если учесть, что ты причислена к королевской семье, то… еще двадцать.

У Майкла открылся рот, у меня тоже. Сто тридцать миллионов за одну маленькую девочку? Причислена к королевской семье?! Да я сама столько не стою, чтобы носить в себе подобного человека!

– Я понял, – сказал Лорд и поднялся на ноги.

После чего вышел из кабинета, не сказав ни слова.

«Ты страшнее Вольтера» – пробормотала Алесса.

«А ты дороже всех нас вместе взятых» – подумала я.

– Мам… – я подняла взгляд на женщину, – если Алесса настолько… дорога, что будет тебе от ее похищения?

Она поймала обеспокоенный взгляд от меня и улыбнулась.

– По законам куртов я не являюсь твоей матерью, потому что не являюсь законной женой твоему отцу, – она печально меня оглядела, – меня ждет пятьдесят плетей у позорного столба и смерть от побоев стаи. Только я умру быстрее – стоит взойти солнцу, как я сгорю.

Я прикрыла тяжелые веки.

Она не сказала «Что произойдет», она произнесла «Меня ждет».

– Мы никогда не вернемся на Танатос, – сказала я.

«Я буду удерживать тебя в своем теле, пока не умру сама!» – добавила я мысленно.

Но ответа не услышала – Алесса молчала.

Мама усмехнулась и вновь откинулась на спинку дивана.

– У вас очень жестокие законы, – задумчиво произнес папа.

– Танатос не принимает слабости – там все завязано на силе, – Рая усмехнулась, – если ты сильнее, значит ты прав.

Я поморщилась. Такие законы мне точно не нравились.

Дверь вновь распахнулась, явив нашему взору Тихана в своей монструозной форме, который улыбнулся мне, заставил напрячься маму и, приблизившись ко мне, подал зубами письмо. Я кивнула, забрав запечатанный конверт, уже привычно сломала печать и достала лист бумаги.

« Минуту назад приходил Райдер. Просил помощи и защиты от тебя. У меня. Помощи. Что ты с ним сделала?

Феликс .».

Я не смогла сдержать смешка. После чего приняла у довольного от моего настроения Тихана перо, написала ответ и запаковала обратно.

« Мы остановились на пяти сотнях. Пусть не врет, что больше.

Люблю тебя, Лесси .»

На лице все так же блуждала улыбка счастья, не оставленная мамой без внимания:

– Я бы не хотела, чтобы эта влюбленная улыбка на твоем лице угасла из-за него.

Я подняла на нее взгляд.

– Она не угаснет еще несколько лет, – я потрепала по голове мириду и отпустила к хозяину, – я уверена.

«Несколько лет? Я думала наше разлучение пройдет раньше» – недовольное в голове.

Я обещала защищать подселенку до последнего, почему тогда она не может успокоиться?

«Потому что я хочу свободы» – донеслось до меня.

Рая подсела ближе ко мне и положила голову на плечо, зажав меня в крепких объятьях.

– Моя любовь не угасала полторы тысячи лет, Лесси, – прошептала она мне на ухо, – но только сейчас я понимаю, что счастья мне она не приносила.

Я мягко опустила свою голову на ее и уверенно сказала:

– Мое счастье не строится от одной только любви, мам. Для этого необходимо чтобы все, кого я люблю, были счастливы. Так что… пока я не увижу на твоем лице улыбку, а в глазах спокойствие, я не успокоюсь!

Мама улыбнулась мне, сделала объятья крепче и отстранилась. Вечно молчаливый папа тянул из бокала вино и перебирал бумажки. Очевидно, других дел у Лордов Деймоса не бывает, потому как если эти двое не пьют и не возятся с документами – они с кем-то спорят. Или чихвостят меня родимую.

В очередной раз открылась дверь, в кабинет прошел Тихан уже с другим письмом.

« Какое бы решение ты не приняла, я буду вместе с тобой. Хочешь со мной на ярмарку?

Твой Фил. »

Не теряя времени, я поднялась на ноги, сверкнула лучезарной улыбкой и чмокнула сперва маму, а затем опешившего отца в щеки. После чего рванула на выход, сказав напоследок:

– Если что, пошлете мириду, у меня тут эм… дела! Тихан, пойдем, – и только нетерпеливо, но с улыбкой подождав мириду, я рванула по коридору.

– Леди Алиса! Вам придется коснуться меня – я перенесу, – пронесся мимо Тихан.

А после того, как я остановилась на освещенной прожекторами тропинке, аккуратно приблизился, дав мне опустить на его голову руку.

Хлопок! И мы стоим напротив вольтеровского стола в его же кабинете.

Что странно – в прошлый раз это место показалось мне аскетичным и холодным, но сейчас я, сравнивая кабинет Фила с кабинетом отца, где царил вечный беспорядок и нагромождение вещей, выбрала бы первый. Помимо легкого пространства, здесь было много живого солнечного света и… огромный портрет Алессы на половину стены, который очевидно я до этого видеть не могла из-за иллюзии.

Девочка, одетая в пышное легкое платье принцессы, сидела в большом кресле у камина и, наклонив голову на бок, смотрела и улыбалась «в кадр».

– В прошлый раз здесь не было даже рамы, – я подошла ближе к столу и облокотилась на темную деревянную поверхность.

– Без моего разрешения все видят голую стену, – Вольтер оторвал хмурый взгляд от бумаг, оглядел улыбающуюся меня и посмотрел на мириду.

Та в единую секунду куда-то исчезла и вернулась с мягким диваном, обитым бархатной тканью и закиданным кучей подушек и пледом. Я хмыкнула, прошла до предложенного места и упала на него, закинув ноги на подлокотник. Забавно, что при наличии у Князя жлобской натуры по отношению к людям (он даже в своем кабинете стулья для посетителей не держит!), меня он по-настоящему балует. Такими темпами я стану самой мягкопопой Леди во всех трех мирах. После Алессы, конечно.

«Соперничаешь сама с собой?» – ухмыльнулась дама «тут-как-тут».

Я решила благоразумно промолчать. Пускай распространяет свой извечный куртячий негатив обособленно от меня.

– То есть мы не идем на ярмарку? – я скинула туфли и спрятала голые безчулочные ноги под плед.

«Это, кстати, выглядит намного пошлее, чем с ними» – добавила девушка.

Я была с ней категорически не согласна. Я же не совсем «бунтарское чудовище», шагающее против системы, потому ящик с сим предметом в гардеробной отыскала. В Мридифе любили кружева.