Маша Моран - Постучи в мою дверь. Шепот демона

Всю дорогу до Бражены его раздирало на части. Такое впечатление, демоны все-таки добрались до него и теперь вгрызались зубами и глодали кости.

Олеся… Она стала его проклятием. Он просто не мог сдерживаться. Почему она сомневалась в нем? Почему не хотела признать его силу? А когда все же сделала это и сказала те слова… Он едва сдержался. Это было подобно буре. Только не снежной, а огненной. Горячей волной ее опрометчивых признаний его сносило с ног.

А он был уверен, что они именно опрометчивые. Она наверняка еще не раз пожалеет о своих словах. Потому что его мир был слишком чужд для нее. И Габор испытывал почти физическую боль из-за этого. Из-за ее желания вернуться домой.

Только вот он ее никуда не отпустит. Он за двоих будет бороться за их будущее. И если придется посадить ее на цепь и приковать к кровати, то он так и сделает. Ей дано выбрать: быть его женой или его пленницей. Его рабыней.

Мысль об Олесе в этой роли возбуждала до горячей испарины. Посреди холодного мрачного леса его жгло раскаленным металлом от фантазий о ней. Ведь вчера она так сладко изображала из себя покорную наложницу… Он почти поверил в то, что она больше не будет ни в чем сомневаться.

Хуже всего было то, что его одолевали не только физические желания. Он ненавидел себя, но признал, что мог бы взять ее даже силой, если бы она отказала. Хуже всего было то, что он действительно хотел жизни с ней. Видел ее хозяйкой крепости. И всерьез думал, что покажет ей в Ибранье в первую очередь, какие развлечения будут ей доступны, какие драгоценности и одежды он бросит к ее ногам. Он планировал их жизнь. И ведь видел все так четко и ясно, что казалось это не мечты о будущем, а нечто реальное.

Он так хотел увидеть ее в серьгах, которые заказал, и в новых платьях, сшитых специально для нее. Но увидев в мужской одежде, едва не кончил от одного только зрелища обтянутых мягкой кожей бедер. Ни одна женщина не действовала на него подобным образом. Ни к одной он не испытывал такого желания обладать. Сделать своей. Навечно привязать к себе.

Он хотел… хотел, чтобы она была слабой с ним. Чтобы нуждалась в его защите. Чтобы признала своим господарем и даже не думала, что теперь что-то может быть иначе. Разве это так ужасно: принадлежать ему?

Он может дать ей все. А она сомневается…

Габор пытался понять ее страхи и сомнения. Нелегко забыть о том, как с ней поступила собственная мать, как дважды предал отец, как изменил муж.

Но он выходил из себя, стоило подумать, что она могла сравнить его с ними. Он просто не знал, что еще сказать или сделать, чтобы она наконец поняла. Наверное, именно поэтому он намеренно унизил ее. Пусть думает, что без него ей здесь не выжить. Пусть думает, что обязана ему всем. Пусть считает себя пленницей и потеряет всякую надежду на то, что сможет сбежать от него в свой мир.

Этим неконтролируемым желанием он едва все не разрушил. Когда она призналась, что хочет за него замуж и даже готова убить принцессу… В этот момент вены лопнули, и кровь затопила все нутро. Обжигающая, горячая, вскипающая от одной мысли, что она неравнодушна к нему. Что он для нее кто-то гораздо больший, чем просто защитник. Он ее мужчина.

В тот момент, когда она сказала, что ей интересно, какое из Страшилищ придумал он, Габор понял, что сходит с ума. От желания обладать ею. От необходимости удержать ее рядом. На всю жизнь. Потому что больше такой, как она, нет и не будет.

Его подарок. Его награда за годы одиночества. Он был окружен людьми, толпой людей, но всегда один. Он привык к этому. Меньше предателей. Никто не мог подобраться к нему достаточно близко, чтобы нанести удар. Никто, кроме Олеси.

А он привел ее сюда. И это после признания демона, что Крампус желает ее получить.

Габор уже знал, что обнаружит в доме Бражены. Еще с того момента, как увидел следы демонов. Именно тогда нужно было повернуть обратно. Нужно было. Но поздно. Старая ведьма выяснила что-то такое, из-за чего демоны всполошились. Или же… или она специально заманила их с Олесей в ловушку. Но ведь он и сам не знал, что возьмет ее с собой и до последнего сомневался. Западня предназначалась только для него?

Нет… Тут что-то не то. Пробравшийся в замок демон сказал, что Крампусу нужна Олеся. Она – причина всего происходящего. И он должен как можно скорее выяснить, что хитрые твари задумывают.

Габор обернулся к Олесе. Она пыталась скрыть дрожь, но было слышно, как стучат ее зубы. Он снова почувствовал вину за то, что привел ее сюда. Оставалось лишь надеяться, что, сделав свое дело, демоны ушли. Судя по формам и размерам лап, их было трое. С этим количеством он сможет справиться. Но вступать в бой – последнее, что Габору сейчас было нужно. Не тогда, когда он затащил Олесю в самую чащу.

Так хотелось ее обнять и поцеловать. Согреть ее холодные посиневшие губы своими – Габор был уверен, что весь горит в демонском огне. Этого жара хватит, чтобы они оба долго сгорали. Но не на костре. А в их постели. Или в любом другом месте, до которого хватит терпения добраться.

Вместо поцелуя он лишь тихо приказал:

– Успокойся. В доме их нет. Идем.

Она кивнула и тут же перевела взгляд на кровавые следы.

Они быстро пересекли поляну. Габор остановился рядом с грубой деревянной дверью. Она была сколочена из нескольких досок, рассохшихся от времени и сырости. В огромных щелях зияла пустота. И тьма, которая выползала наружу. Впервые дом Бражены встречал его так. Обычно в печи у ведьмы горел огонь, из трубы вырывался столб то белого, то черного дыма, а в единственном окне мелькали тени.

Габор поддел кончиком сабли ржавое дверное кольцо. Его покрывали замерзшие сгустки бордовой крови. К ним прилипли волоски шерсти.

На самой двери алели длинные алые мазки. Почти вся она была исполосована следами когтей. Бражена пыталась защититься. Но вряд ли ей это удалось.

Габор потянул саблей кольцо, и дверь, тихо скрипнув, неохотно отворилась. Наружу вырвался спертый запах. Приторный и горьковатый – так пахнут засушенные травы и цветы. А еще немного металлический – как кровь. К ним примешивался стойкий запах воска.

Габор открыл дверь шире и, пригнувшись, вошел внутрь. Олеся шагнула за ним, как ребенок вцепившись в его плащ. Этот жест доверия разлил внутри горячее масло. Она училась доверять ему, полагаться на него. Неужели так сложно забыть о проблемах и заботах, предоставив разбираться с ними тому, кто может?! Ничего, постепенно она научится и привыкнет.

Габор заставил себя на время отвлечься от этих мыслей, спрятал их в потайной комнате своего разума, куда никому не было хода. Об Олесе он будет думать потом. Сейчас нужно сосредоточиться. Он должен собраться. Забыть обо всем, что может отвлечь. Но как забыть об Олесе? Как не отвлекаться на ее присутствие рядом?