Ирина Сергеевна Молчанова - Квантовые беглецы

Тот, кто придавал ей моральных сил, был высоким и сильным. Цвет его волос оставался неопределенным, но как ей казалось, мог быть черным, а вот серые глаза обладали неимоверной прозрачностью. Они врывались внутрь. В ней они застряли. Как и весь его облик. Этель захотелось, чтобы он прибыл к берегу реки. Не дожидаясь пока она завершит смывание негатива и войдет в воду. Аккуратно приблизится к её фигуре, виднеющейся над поверхностью воды. Тихо, чтобы не спугнуть, и получив временной запас наблюдать за наслаждающейся гармонией девушкой. А затем сильной рукой подхватив под талию и вырвав из воды, приблизит её к себе и медля с поцелуем скользнет серыми глазами по коже, покрывающейся пупырышками от соприкосновения с воздухом и мужским взглядом. Потом настал бы тот самый момент, который она – девственница ждала с особым трепетом. Но только с ним. С незнакомцем из грез.

Пока он блуждал в закоулках её замученного девичеством сознания, она погрузилась под воду, пуская внутрь пылающего от возбуждения тела прохладу. Той было доверено прогнать мечту, раздражающую нервы. Кроме его образа.

Жара рвала на части его одежду, силясь облепить кожу. Хардиан пожалел, что взял в аренду машину с откидным верхом. Солнечные лучи становились необоснованно жестокими к одинокому путнику в пустыне, отделявшей околицы Геопланта от Кселона. Сверяясь по координатам, введенным в навигатор, Хардиан был спокоен, что следует верным направлением. Он ожидал, что дорога займет два дня, но ошибся. Его расчеты оказались неточными, так как базировались всего лишь на чужих воспоминаниях. Он привык доверять себе, этот же случай оказался нетипичным – информации не хватило. Это было закономерно, прошло много лет с того дня, когда родители покинули родные места и подались в лоно техногенной цивилизации.

Проживание в Геопланте не утомляло, пока его не постигла потеря. Теперь вызывало напряжение буквально все, что ранее воспринималось нормой: снующие всюду геоплантовцы, скопление техники, издающей шум, типичные с виду люди, лишенные индивидуальности. Игнорирование ценности человеческой жизни в сочетании с пережитой утратой окрасило восприятие бытия в бесцветные краски. Для Хардиана не было открытием то, что он стал ярче ощущать.

Политика Геопланта не учитывала интересов всех категорий граждан. Приоритетом пользовались высокопоставленные персоны и их близкие. Разве что для ученых делалось исключение, и обусловлено оно было зависимостью владельцев денег от знаний. Жесткая политика оказалась удушающей даже для отдельных представителей высшего слоя. Велианды сбежали из Геопланта. Мало кто сомневался, что влиятельное семейство вернулось в Кселон. По сути больше и некуда было отправляться: во всем мире было два островка цивилизации. Члены правления мега-города сочли отбытие Велиандов потребностью в поиске дополнительных энергетических источников. Настало время и Хардиану последовать примеру Велиандов, хотя он никогда не брал за основу своих поступков чужие деяния. Он оставил космополитический город после смерти матери. Технологичность современности не позволяла успокоить душу. Он жаждал перемен.

В институте восприняли порыв сотрудника с пониманием, и Хардиану был предоставлен бессрочный отпуск, как человеку, осуществившему вклад в науку.

Кселон величественно выныривал над песчаным горизонтом. Сердце Хардиана застучало сильнее. Он не поразился нахлынувшей эмоциональности: не смотря на мужественный внешний вид, внутри он был весьма сентиментальным. Мать частенько сетовала на восприимчивость сына, забавно контрастировавшую с его брутальным внешним видом. Она опасалась, что без изрядной дозы равнодушия ему станет душно в Геопланте. И она не ошиблась.

Хардиан заглушил мотор, чтобы передохнуть и немного привести себя в порядок. Платок, покрытый песчаной пылью, закрывавший лицо был сдернут и отправлен в карман брюк. Аромат незнакомого города будто бы доносился до него порывами ветра. Понимая, что это всего лишь игра воображения, он усмехнулся. Решив оставить машину за пределами города, он вышел и отправился навстречу казавшейся ему известности.

Из покосившихся дверных проемов низеньких лачуг на землю вылетали книги. Обитатели непрезентабельного жилья стояли на улице. Никто не попытался опротестовать происходящее и напомнить о праве собственности и неприкосновенности имущества. Ноннель приходилось удерживать Этель, сжимая её ладонь едва ли не до боли.

– Латынь. Кому взбрело в голову учить ненужный язык, – орал обладатель лица, перекошенного от ярости.

– Капитан, разрешите доложить, – обратился к нему солдат.

– Давай уже, быстрее изъясняйся, – рявкнул Гериот, отпихивая ногой распластавшуюся на земле книгу с афоризмами на латинском языке.

– В доме Телли найдена запрещенная литература.

– Кто это такие? – бушевавший Гериот сделал недоуменный вид.

Ноннель вышла вперед, не дожидаясь пока солдат начнет тыкать дрожащим пальцем в сторону её семьи.

– А что это среди нормалей делает пожилой человек?

Брови Гериота взлетели вверх от удивления, ведь в Кселоне согласно законодательных норм, поданных Советом Геопланта содержать среди членов общества социальных паразитов могли позволить только обеспеченным персонам. Людей, достигших преклонного возраста отправляли в специализированное учреждение для проведения биологических исследований.

– Проживаю со своей семьей, – спокойно ответила Ноннель.

– Какая от вас польза? – Гериот искренне не понимал, что может дать старый человек близким, если он не работает.

– Она нужна просто так, – ответила за бабушку Этель, – потому, что её есть кому любить.

– Ты как посмела ко мне обратиться? – Гериот полыхал гневом.

– А что собственно в этом запрещенного? Не на латыни поди обратилась, – засмеялась Этель, стреляя глазами в сторону врага.

Ноннель покачала головой, предчувствуя начало серьезных проблем. Женщина попыталась встрять в конфликт, созданный внучкой, но было поздно, та вошла в раж.

– Ты будешь арестована, – заорал капитан личной армии Велиандов.

– И что с того? Ну, побуду в роли, как ты там назвал пожилых людей, социальным паразитом, работать же не смогу в камере, – Этель звонко засмеялась, – Audaces fortuna juvat (В переводе с латыни: Смелым судьба помогает (Вергилий).

– Тебе следует бояться…

– Чего? – перебила Гериота девушка, с короткими волосами, не покрытыми головным убором, как того требовали правила поведения и внешнего вида, рекомендованные Сенатской Двадцаткой.

– Штраф. На Телли наложить штраф, – орал Гериот, – а эту в тюрьму.