Кристина Корр - Императорский отбор. Поцелованная Тьмой

Соня вопросительно вскинула бровь.

– Узоры на твоём теле так меня вдохновили, – увлечённо улыбнулась мадам Лилит, ловко измеряя Соню. – А я ведь было отчаялась. Последнее время я испытывала только скуку, и никаких новых идей в голову не приходило. А тут… Меня буквально озарило! И я решила создать собственную коллекцию эксклюзивной одежды. А назову её «Поцелуй Тьмы». Как тебе?

– Боюсь, вы прогорите, – вежливо ответила Соня, поворачиваясь, как модистке удобно.

Лилит издала смешок и записала размеры в альбом.

– Детка, когда ты победишь в отборе, ко мне выстроится очередь желающих приобрести эксклюзивное платье мадам Лилит.

– Что сделаю, простите? – мягко говоря, Соня немного удивилась.

– Ох, не притворяйся! – отмахнулась модистка и достала из сумки белые тряпочки. – Надень, – и пихнула тряпочки Соне в руки.

– Уверены? – засомневалась Соня, разглядывая полоски ткани.

– Это верх, это низ. Или ты решила позировать голой? – теряя терпение, поинтересовалась модистка.

– А разве это ни одно и то же? – впервые Соня не знала, как ей реагировать, но быстро взяла себя в руки. – Послушайте. Я не стану фотографироваться ни голой, ни полуголой. Всё же мы на императорском отборе, это раз. Во-вторых, это неприлично…

– Вот видишь, – лукаво улыбнулась Лилит. – Ты говоришь, как принцесса и ведёшь себя соответствующе. А делаешь вид, что не желаешь победить в отборе.

– Но я не желаю, – ровно отозвалась Соня. – Зачем вам мои полуголые фотографии?

– Для вдохновения, – устало вздохнула модистка и потёрла виски. – Из-за тебя разболелась голова. Обещаю, что ни одна живая душа не увидит их. Клянусь.

– А фотограф? – не унималась Соня. – Вы можете гарантировать, что он никому ничего не скажет?

– Это мой брат, а не фотограф, – мягко усмехнулась модистка. – Обещаю, только для вдохновения. Или может, ты хочешь часть прибыли с моей коллекции? – прищурилась она.

– Нет, – улыбнулась Соня. – Но вы пошьёте мне ещё одно бальное платье и несколько повседневных. Что скажите? Или ищите себе другое вдохновение, но учтите, я не дам своего согласия на использования моего тела, как натуру.

– А ты коварная, – с уважением протянула Лилит и пожала Соне руку. – Идёт. Ещё одно платье и пара повседневных, а теперь марш фотографироваться.

Соня усмехнулась и влезла в тряпочки. Слава Небесам, они оказались не настолько коротки, как казались изначально.

Когда Соня встала в угодную начинающему фотографу позу, в комнату вошла Амелия.

– Ой, прости! – испуганно воскликнула она и хотела выскочить, но проворная модистка ловко придержала дверь.

– Заходи, милочка. Советовать будешь и подругу поддержишь, – подхватила соседку под руку и усадила в кресло. – Смотри. Идеально ведь?

– Что конкретно? – прошептала Амелия, не зная, куда спрятать глаза. Голова всё больше вжималась в плечи.

– Рисунок, – беззлобно усмехнулась Лилит и обвела мундштуком тело Сони. – Он великолепен.

Амелия долго молчала, но постепенно успокоившись, смогла рассмотреть то, чем так восхищалась модистка.

На теле Сони Райт были не просто черные выступающие тонкие вены, а это был настоящий рисунок. Замысловатый. Витиеватый. Переплетающийся. Он гармонично смотрела на матово-бархатной коже Сони и совсем не вызывал отвращения.

– Он прекрасен… – шепотом повторила Амелия, завороженно разглядывая Соню. – Будто живой…

– Чувствую себя настенной живописью, – недовольно отозвалась Соня, стараясь сохранять спокойствие и терпение. Брат модистки слишком долго настраивал аппаратуру.

– Только… – Амелия вдруг поднялась и направилась к Соне. – Волосы надо распустить. Вот, – довольно улыбнулась она, поправляя пепельные локоны.

– Так действительно лучше, – деловито согласилась Лилит, закурив. – Ал ен, мне нужен кадр спиной и живот обязательно. А ещё возьми верхнюю часть крупным планом. Локоны идеально смотрятся.

– А не хотите ли вы заварить чай, пока я… позирую? – поинтересовалась Соня, склонив голову набок.

– А у тебя есть? О, другой разговор. Мы сейчас с Амелией всё организуем. А ты стой, детка, стой.

Амелия виновато улыбнулась Соне и принялась помогать модистке.

– А ты прошла все испытания? – поинтересовалась Соня, смирившись со своей участью модели.

– Почти, – отозвалась соседка, накрывая на стол, под чутким руководством мадам Лилит. – Я смогла убедить нашу уважаемую модистку пошить платье, но с готовкой – ничего не вышло. А потом принц предложил сыграть в шахматы, и я провалилась совсем, – девушка не выглядела расстроенной.

– А принц…

– Он был в маске, да, – догадаюсь Амелия. – И мне показалось, вел себя естественно.

– Да, мне тоже так показалось, – согласилась Соня и повернулась спиной.

– А как ты выжила? – вдруг спросила модистка, ошарашив обеих девушек. Только Соня в отличие от Амелии быстро пришла в себя.

– Видимо, чудом, – усмехнулась она вполоборота. О том, что чудом был её собственный Дар, Соня не распространялась по некоторым причинам.

– А сколько говоришь тебя держали эти отмороженные нелюди? – модистка не собиралась умерить своё любопытство и даже выразительные взгляды Амелии – не останавливали. – Я слышала, что три месяца, а в одном издании писали, что полгода. Но по некоторым данным службы безопасности известно, что ни одна из пятнадцати жертв не протянула больше трёх недель.

«Жертвы были простыми людьми. Без Дара», – подумала Соня с сожалением, но ответила другое:

– Я провела в плену у некромантов два с половиной месяца.

– А что… – Амелия запнулась. – А что они пытались сделать?

Фотограф махнул руками, что всё, и Соня поспешила за ширму.

– Вызывали из Разлома на Мёртвой земле тёмную материю и пытались меня ею напитать, сделав тем самым управляемое «орудие смерти». Мир, наверно, поработить хотели, – отозвалась Соня, натягивая костюм.

– Это ужасно, – прошептала Амелия, отведя взгляд.

– А меня удивляет, что ты спокойно об этом говоришь, – не согласилась модистка, задумчиво изучая рисунок на чашке.

Соня села в кресло и улыбнулась. Если бы только мадам Лилит знала, что каждый раз, когда Соня говорит о том, что с ней произошло, в памяти всплывают яркие образы, обрывки воспоминаний тех чудовищных дней, не говорила бы так. Просто Соня научилась с этим жить. Приняла себя новую. Поняла, что только открывшись, она сможет завоевать расположение сослуживцев. И, пожалуй, не замкнуться в себе, стало для неё самым тяжёлым испытанием.

– Мне кажется, не стоит смущать Соню, – робко вступилась Амелия. – Думаю, ей неприятно об этом говорить.

– Милочка, это же Соня Райт, – легкомысленно отмахнулась модистка и сделала глоток чая. – Она получила императорскую награду за доблесть и мужество, когда выносила раненных товарищей с поля боя на перевале Сатороу. Эта девочка видела такое, что нам с тобой даже в страшных снах не привидится.