Варвара Тэш - Пятый мир

Галерея Миров – впечатляющих размеров здание, выстроенное из белого мрамора – располагалось в самом центре города и по праву считалось главной достопримечательностью и гордостью всех его обитателей. Жить в Амрисе и ни разу не посетить Галерею было практически невозможно. Школы организовывали туда экскурсии для учеников; родители считали своим долгом показать достояние города отпрыскам, как только те достаточно повзрослеют, чтобы осознать историческую и культурную значимость этого места; а студенты университетов и вовсе практически там жили, стремясь во всех деталях постичь искусство лучших мастеров истории.

Пять этажей галереи занимали бесчисленные залы с картинами, где были изображены самые удивительные миры, когда-либо сотворённые художниками Центральной Провинции. Каждый из этих миров был настоящим и уникальным, со своими законами, природой, обитателями и историей. Посетителям дозволялось побывать бесплотными созерцателями и заглянуть в любую вселенную: ветром промчаться над городами и странами, увидеть, кто их населяет, рассмотреть уникальные в своей неповторимости пейзажи, даже опуститься под воду и понаблюдать за флорой и фауной.

Для молодых мастеров, обучающихся в Губернаторском Художественном Университете, каждая из этих картин была одновременно источником вдохновения и лучшей возможностью постигнуть все детали устроения миров. Студенты с предельным вниманием изучали техники нанесения красок и вплетения в них энергий, тонкости инженерных и архитектурных разработок и проектирования каркасов миров, порой заимствуя некоторые идеи для собственных проектов. Копирование порицалось, но вот сотворить нечто абсолютно новое на основе существующего мира никем не возбранялось.

Помимо размещённых в смотровых залах «живых» картин, что непрерывно развивались, благодаря курсирующей в них энергии, подвалы галереи хранили архив «уснувших миров». Движения времени и энергий в таких картинах уже не было, но начинающие художники часто исследовали их, рассматривая устройство векторов мироздания, значимые исторические события и особенности законов отдельных вселенных для лучшего понимания самой анатомии мира. Увидеть такие детали в «живой» картине могли только её создатели или назначенные кураторы, а вот «спящий мир» можно было изучать вдоль и поперёк, чем и пользовались студенты для собственных проектов. Относиться к подобным творениям следовало с почтением: зачастую в этих мирах спали души самих создателей картин, которые, покинув чертоги живущих, отправлялись в собственные миры, доживая там отмеренное им время.

Миры продолжали жить, даже когда останавливалось сердце создателя. Но как часам порой требовался мастер для поддержания работы механизмов или устранения неисправностей, картинам необходимы были кураторы, чтобы следить за развитием вселенной и движением энергий. И если автор умирал, печать хранителя и права на картину переходили к его родственникам или назначенному смотрителю.

Тем не менее, как и всё на свете, миры в картинах были не вечны и со временем старели, погружаясь в сон вместе со всеми населяющими их жителями даже при наличии кураторов. Естественный процесс старения зависел от сложности мира и количества построенных векторов. Даже если в самой картине проходило множество тысячелетий, в Амрисе это занимало в среднем около двухсот лет. Исключение пока составлял лишь один мир – Тэрра, существующий уже девять столетий и ставший едва ли не святыней как для горожан столицы, так и для остальных жителей Пяти Провинций.

Невероятно огромная, яркая и многогранно проработанная, Тэрра занимала семь залов последнего этажа галереи и, в отличие от других картин, изображённых на холстах, была нанесена на стены, подобно фреске.

Элайна, как и любой другой житель Амриса, обожала этот мир и могла часами бродить по залам, разглядывая роспись на стенах. Мирэлл хорошо понимал её восторг – обычно картины обладали максимум пятью векторами и создавались двумя, изредка тремя мастерами. Тэрру же проектировало пятнадцать лучших архитекторов, вложив в неё всё своё мастерство и выстроив двадцать векторов, что делало мир поистине сложнейшим из существующих. На сотворение ушло почти сорок лет, и ещё тридцать мир дозревал под чутким присмотром пятнадцати своих создателей и двадцати кураторов, пока наконец вектора не укрепились и картина не «расцвела». Уже многие столетия Тэрра существовала и развивалась самостоятельно, и это был удивительный мир, совершенный в своём несовершенстве и настолько заразительно вдохновляющий, что в какой-то момент жители Пяти Провинций начали перенимать обычаи, появляющиеся внутри их собственного творения. Они изучали её изобретения, применяя что-то для собственной работы, черпали оттуда модные веяния, литературные направления, кулинарные идеи, музыку, вдохновлялись их архитектурой для создания собственной, читали их книги, играли их музыку. Пришлось даже ввести в оборот два совершенно новых музыкальных инструмента, чтобы повторить написанные в Тэрре симфонии.

Для курирования столь масштабного мира было изобретено пятнадцать особых печатей, названных печатями Тысячи Мостов. В отличие от обычной печати хранителя, дающей доступ лишь к конкретному миру, эти артефакты давали обладателю возможность перемещаться и курировать любые миры. Пятнадцать создателей Тэрры, ставших в своём роде основателями новой эпохи, получили во владение печати Тысячи Мостов, а впоследствии их унаследовали потомки или доверенные кураторы. Постепенно количество кураторов, приставленных присматривать за Тэррой на протяжении всех этих лет, сокращалось. Большинство печатей оказались утеряны, пока не осталось только три: янтарная, нефритовая и обсидиановая, которые перешли во владение губернатора Гориана Эмберхилла – прямого потомка одного из создателей. Две печати должны были перейти во владение его старших детей по достижении двадцати пяти лет с последующим получением права курирования. Но если к Реджинальду вопросов не было, то после брака Элайны с Мирэллом Гориан передумал, и следующим наследником вместо неё стал юный Мартин, которого данная перспектива приводила в экстаз и ужас одновременно.

Зная, как страшно волнуется младший брат, опасаясь, что не справится с возложенной на него ответственностью, Элайна собиралась выдать ему право курирования их картин, чтобы научить и подготовить к предстоящим обязанностям. Мирэлл её решение никак не комментировал, но и особых восторгов по этому поводу не испытывал, предчувствуя массу сложностей, которые непременно возникнут, учитывая буйный нрав Мартина. Будучи инженером и соавтором, он участвовал в создании картин, реализуя техническую сторону и проводя все расчёты для корректного проектирования векторов, являющихся движущей силой конструкции вселенной, направляющей её развитие. Но запретить жене назначить куратором её собственного брата было выше его сил.