Варвара Тэш - Пятый мир

Если у них с Элайной выйдет жизнеспособная репродукция… их вероятнее всего изгонят на Чёрные Пустоши за подобную непочтительность и бесцеремонность по отношению к легендарной фреске.

Но попытка того стоила.

К тому же Элайна слишком сильно увлеклась своей идеей, чтобы отступить, а его согласие участвовать в проекте стало финальной искрой, которая разожгла в ней огненный ураган, остановить который теперь было непросто. Зная о её пламенеющей энергии, Мирэлл порой опасался, что однажды этот пожар сожжёт дотла саму Элайну. Если это когда-нибудь произойдёт, его собственному миру придёт конец.

Габриэлла не была уверена, что именно её разбудило… она вообще не помнила, когда успела уснуть. Отчаянно недоумевая, она нахмурилась и открыла глаза, но от этого только ещё больше растерялась, встретившись взглядом с Алистером. Он близко склонился к её лицу, что они едва не касались друг друга лбами. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем Габриэлла поняла, что лежит в собственной кровати, а он, нависая над ней, мягко, но довольно крепко держит руками её голову, не позволяя двигаться. Ощущение ткани его перчаток на коже и прохладные прикосновения стальных когтей одновременно смущали и дарили странное успокоение… как и его близость.

Но что случилось?

– Почему…

– Тише-тише, – не дав ей договорить, перебил Алистер.

С трудом подняв руку, Габриэлла осторожно коснулась его пальцев, вглядываясь в рубиновые глаза, продолжающие с неустанным вниманием изучать её лицо.

– Ты очень загадочно выглядишь, держа вот так мою голову, – она с подозрением сощурилась.

– Не двигайся, – сдержанно посоветовал Алистер, – иначе твоя многострадальная голова определённо развалится на две половинки.

Она смерила его невыразительным взглядом.

– А ты, стало быть, её склеил и держишь, чтобы края схватились?

– Именно так.

– У меня ничего не болит, – на всякий случай известила Габриэлла.

– Я знаю.

«И всё?»

Они в тишине смотрели друг на друга, пока Габриэлла пыталась определить масштаб бедствия: нет ли сломанных конечностей или оглушительной мигрени, если имела место быть травма головы. Но чувствовала она лишь прикосновения Алистера к этой самой голове. В остальном всё, кажется, было в порядке. Габриэлла напряжённо вспоминала, что случилось, но склонившийся над ней демон сбивал с мысли, и в итоге всё внимание вновь сконцентрировалось на нём.

– Привет, – зачем-то поздоровалась она, сконфуженно улыбнувшись.

Алистер смерил её насмешливым взглядом.

– Привет.

Габриэлла негромко кашлянула и продолжила говорить в попытке заглушить собственную неловкость разговором.

– Я помню, что обедала в кафе, – вспомнила она. – Как я очутилась дома? Ты меня принёс?

– Вполне возможно.

– На нас кто-то напал? – она озадаченно нахмурилась. – Да…кажется, напал, – следом за осознанием в душе вспыхнула тревога: – Феликс цел?

– Понятия не имею, кто такой Феликс, – равнодушно ответил Алистер, удерживая её от попыток сесть.

– Это мой напарник, – Габриэлла обеспокоенно кусала губы. – Где он? Мне нужно проверить…

– Потом.

Между ними снова повисла тишина. Бертран все больше нервничала. Она должна сию же секунду позвонить Эмери, выяснить, что произошло, и убедиться, что напарник в порядке. Должна сообщить, где находится. Должна… хотя бы попробовать встать с кровати – тело будто придавило каменной плитой.

– Что со мной случилось? – заметив, что едва может шевелиться, прошептала она.

– Ничего страшного, – всё так же улыбчиво отозвался демон. – Но, возможно, останется шишка.

– Не понимаю…

Он чуть склонил голову, издав ироничный смешок.

– Ты слишком много разговариваешь, ангел мой, – тихо промурлыкал Алистер и, подавшись вперед, коснулся губами её лба. – Спи.

Габриэлла собиралась ответить, что вовсе не устала, но веки отяжелели и она провалилась в глубокий сон, успев только подумать, что со стороны демона было совершенно нечестно вот так её усыплять.

Когда Габриэлла снова открыла глаза, за окном царил непроглядный мрак. Алистера рядом не было, а в оранжевом круге света настенной лампы можно было разглядеть ссутуленный силуэт Феликса, сидящего в кресле и выстукивающего по полу нервный ритм каблуком ботинка. Похоже, он был в полном порядке. Следом за волной облегчения тут же последовало совершенно абсурдное недовольство.

«Почему, скажите на милость, никому не приходит в голову здесь разуваться?» – мысленно возмутилась Габриэлла и, опираясь на локти, села в кровати.

Заметив, что она проснулась, Эмери подскочил на месте, резко выпрямляясь, и уставился на напарницу со смесью злости и тревоги.

– Что, к бесам, с тобой случилось?!

– Я бы и сама очень хотела знать ответ на твой вопрос.

Убедившись, что никакая часть тела от резких движений у неё не отвалится, Габриэлла отбросила одеяло и выбралась из кровати.

– Ты пропала, – с упреком сказал Феликс, наблюдая, как та пытается привести в порядок измятую после сна одежду. – Я думал, тебя под обломками погребло.

– Извини, – Бертран перехватила его обеспокоенный взгляд и почти нехотя выдавила: – Я… не знаю, как тут оказалась.

– Что ты помнишь? – с подозрением уточнил Эмери.

– Помню грохот, – пытаясь скрыть собственную нервозность, Габриэлла ретировалась на кухню и продолжила уже оттуда: – А потом я проснулась тут.

– Одна?

Она поставила на плиту чайник и насмешливо глянула на собеседника вполоборота.

– Нет. Если ты не галлюцинация.

Феликс нахмурился.

– И как же ты перенеслась из кафе сюда?

«У меня очень расторопный ангел-хранитель», – отвернувшись, подумала Габриэлла и потянулась к кухонному шкафчику за чашками. Куда разумнее было бы прямо сейчас поведать об Алистере, но стоило только задуматься о признании, как в душе всё деревенело от страха. Чего она так боялась? Недовольства демона? Ему явно было плевать, расскажет она кому-то о нём или нет. Реакции Феликса? Так ничего предосудительного в её знакомстве с Алистером не было. Эмери, конечно, мог бы поворчать, что такие знакомства к добру не приведут, но не больше. Стражи не жаловали демонов, но с ними не воспрещалось общаться. Если не упоминать о выдающихся способностях Алистера и придерживаться какой-нибудь нейтральной, безобидной версии, Габриэлла избавит напарника от лишних недовольств, а себя от необходимости врать ему. Почему же она не может заставить себя рассказать?

С тихим вздохом Бертран попыталась перевести разговор в другое русло.

– Что всё-таки там произошло?

– Я сам ни черта не понял, если честно, – угрюмо пробурчал за её спиной Феликс. – Случился взрыв, и на тебя рухнул потолок.