Анастасия Енодина - Приносящая удачу

– Слышь, – обратился к Леону старик. – Ты запомни: как только ударишь его, сразу запустишь цепь событий, и помирать будешь – он тебе не поможет.

– Что? – переспросил Леон. – Я не собираюсь его бить… Ты же сказал, он будет помогать, пока не сбудется Условие.

– Это да… – пробормотал дед. – Не хочешь – не верь. Ударишь его – жди беды.

– Я не ударю, – ответил Леон, которому всего лишь нужен был проводник: он не собирался с ним ни дружить, ни враждовать.

– Ещё как ударишь, – улыбнулся старик. – Врежешь по морде с разворота кулаком…

– Я изменился, – тихо ответил Леон, перебивая старика.

Тот только пожал плечами, показывая, что ему на самом деле плевать.

Сейчас Леон шёл и думал, что пока всё под контролем. Да, Олан – не подарок, но вполне можно пройти с ним путь до болота. Там этот следопыт отыщет его клинок – и всё, можно будет разойтись. Главное, чтобы этот тип не решил убить его, ведь чары падут сразу, как клинок вернётся к нему, и тогда возможны любые варианты. Ландграф думал об этом с того самого момента, как напоил зельем Олана и поставил Условием то, что к нему вернётся артефакт. Наверно, обратную дорогу он нашёл бы и без следопыта, только вот назад Леон возвращаться не собирался. Его путь был другим. Хорошо бы уговорить Олана пойти с ним – такой попутчик бы очень пригодился, даже если и ненавидит его. Можно попытаться раздобыть в ближайшем поселении похожее зелье и снова заставить парня выпить. Правда, тогда, около тюрьмы, у него были связаны руки, иначе бы ландграф с ним не справился: Олан был крупнее и сильнее. Но руки можно связать, предварительно опоив снотворным. А потом, как проснётся, влить ему в глотку зелье с новым Условием. План был довольно хорош.

– Что будешь делать потом? – спросил Леон.

Олан обернулся, снова отбросив с лица непослушные пряди, и переспросил:

– Когда освобожусь от чар и от вас?

"Освобожусь от вас" прозвучало двусмысленно, но ландграф ничего не сказал по этому поводу.

– Да, – неопределённо ответил он. – Когда освободишься, куда пойдёшь? Ведь в город тебе опасно возвращаться?

– Подальше от вас пойду, – отозвался Олан, продолжая путь.

Он ненавидел Леона. Когда его вывели на ночь глядя из камеры, он мог предположить много нехорошего, что могло ожидать его. Но действительность оказалась паршивой. Наверно, не самой паршивой из всех возможных: стражники почему-то отпускали сальные шуточки, пока вели его, и это наводило на невесёлые мысли. Так что, когда его вывели на улицу и притащили к церкви, где ожидали ландграф и священник, это показалось благодатью. Ненадолго, правда. Потому что тут же его попросили выпить какую-то дрянь, а учитывая слухи, ходившие и о священнике, и о Леоне, пить что-то, предлагаемое ими, не хотелось совершенно. Ландграф оказался ловким и довольно сильным. Прижал к стене и своими пальцами открыл ему рот, второй рукой достав какой-то флакон, откупорил его зубами и влил содержимое, зажав Олану нос, чтобы точно проглотил всё до капли. Мерзкий подсоленоватый вкус чужих пальцев он запомнил едва ли не ярче отвратного зелья. Олан был зол и изловчился пнуть коленом в живот ландграфа. Правда, он так и не увидел, был ли от этого толк и как отреагировал Леон: в голове всё помутилось, перед глазами мир начал раскалываться на части, в ушах загудело и заклокотало. Парень схватился за голову и повалился на землю. Было больно и страшно, поскольку он и представить себе не мог, для чего эти двое вытащили его из тюрьмы и почему всё это сейчас происходит с ним.

Священник под шумок удалился. У него были свои планы на этот город, и ему следовало поутру сдать продавших Олана стражей. Да, за ландграфом и узником тут же отправят погоню, но до них старику не было никакого дела: они свою функцию выполнили, а именно: показали, что стажи продажны, система наказаний несовершенна, а пороки правят этим миром. Леона следовало убрать, но и это Ролан не считал своей заботой. Леон – проблема Иржи, а не его.

Олан не помнил, сколько времени прошло, прежде чем он сумел подняться на ноги. Священник уже куда-то сгинул, а Леон постарался всё доходчиво объяснить. Хотя Олан до сих пор не простил Леону его выходки, действие зелья вынуждало помогать ему. Парня возмущала мысль, что этот ландграф может думать, будто есть ещё какая-то причина, кроме магии, почему он идёт с ним.

– А ещё, когда освобожусь, сделаю всё, чтобы вы поскорее сдохли, – сообщил Леону парень, подумав.

Он обращался к Леону на "вы", хотя ничуть не уважал его. Это было привычкой, обращаться так к тем, кто знатней и имеет власть. У Олана это выходило случайно, он даже не замечал этого, поскольку, если б замечал, обязательно бы прекратил, чтоб Леон не думал, что его считают выше любого другого человека.

Мужчина больше ни о чём не спрашивал, поняв, что подружиться не получится. Значит, нужно как-то дойти вместе до деревни, а там действовать по ранее обдуманному плану. Этот план не очень нравился Леону, поскольку ему казалось, что он и вправду изменился, но теперь снова приходилось делать что-то подлое. Впрочем, если это и огорчало его, то всего лишь немного.

Шли ещё около получаса, пока, наконец, местность не показалась Леону знакомой.

– Мы близко, да? – спросил он нетерпеливо.

– Да, – ответил Олан раздражённо.

Он чувствовал, что по делу ему придётся выложить Леону всё, и это злило. Морошковые кустики уже виднелись под ногами, только ягод не было, обобрал кто-то.

– Была сама ягода морошка или кусты от неё? – спросил парень у Леона.

Это было первое, что он спросил за весь путь. Даже остановился, глядя на мужчину с надеждой. Ему очень хотелось, чтобы Леон ничего не нашёл, чтобы его артефакт, о котором он сообщил лишь то, что это клинок, никогда не был найден им. И пусть это означает, что ему, Олану, придётся скитаться с этим гадом – он всё равно порадуется его неудаче.

Леон не очень понял, почему любопытствует парень. Но ответил, решив, что это надо для дела:

– Морошка была… рыжая…

Внутренне Олан возликовал: кто-то бродил по этому болоту. Этот кто-то наверняка нашёл клинок или же затоптал его так, что теперь его не отыскать! Никогда Леону не видать своей магической штуковины! Внешне парень позволил себе ехидную улыбку.

– Тогда плохие новости, Леон, – сообщил он. – По болоту кто-то шастал.

Он с удовольствием смотрел на физиономию своего спутника, ожидая реакции. Но Леон, скотина, и ухом не повёл, словно его ничуть не расстроил такой поворот событий. Он смотрел спокойно своими тёмными, чуть изумрудными глазами. Ландграф оставался внешне невозмутим, лишь немного заходили желваки на его скулах, выдавая скрытое напряжение. Леон быстро просчитывал возможные варианты. Хорошо, если этот кто-то не нашёл клинок. А если нашёл – тоже неплохо, ведь тогда есть повод прийти в деревню вместе с Оланом и снова зачаровать его.