Мира Медунова - Супруг для вампира

– У меня есть три дня. И это время я, как и обещал, буду думать.

Селина казалась удивленной:

– Думать? О чем тут думать?

– Да, мам, думать.

Бросив короткий взгляд на Герберта, так и не произнесшего ни единого слова, Джек направился к выходу из гостиной.

– Джек! – возмущенно вскричала Селина. – Джек, остановись! Мы не закончили наш разговор!

Ответом ей была легонько хлопнувшая дверь гостиной.

В течение первого дня у Джека не было никаких сомнений. Он твердо решил отказаться, нисколько не боясь возможных последствий. Наутро следующего дня он, однако, проснулся с непонятной тяжестью на сердце, которую легко можно было перепутать с десятикилограммовым камнем. Чем конкретно была вызвана эта тяжесть, он не знал, но уже не был так уверен относительно отказа.

В ночь со второго дня на третий он едва не лишился рассудка, пытаясь сломать себя и убедить в том, что колебаться тут не о чем, и что он просто смешон в своих сомнениях. Ему было стыдно из-за собственной нерешительности, из-за того, что он вообще рассматривал вероятность согласия. Но и не рассматривать он не мог, потому что стоило ему отбросить мысль о возможном принятии, как душу будто горой придавливало, и из-за этого давления он даже не мог ничего толком делать.

Каким-то чудом он все же уснул под утро, а проснулся на удивление безмятежным, собранным и… обреченным. На протяжении целого дня он хладнокровно выполнял свои домашние обязанности, а ближе к вечеру, накануне повторного визита Неандера Шема, между ним и Гербертом состоялся давно назревавший мучительный разговор.

Джек в это время находился на поле, сидел в тени дерева, глядя на только что починенный забор их старого загона. На эту работу ушло около трех часов, и он бы сейчас был очень доволен, если бы его не одолевали мысли совсем иного рода. Появления Герберта он не ждал, но и не удивился, когда тот подошел к нему и молча сел рядом. Добрых минут пять они смотрели на забор, не нарушая тишины. Наконец, Герберт задал давно терзавший его вопрос:

– Что ты надумал?

– Надо же. Я думал, ты так и не решишься спросить.

– Не язви, братишка, – Герберт тоже усмехнулся, но не слишком весело. – Это трудный выбор. И сделать его ты должен сам. Я не хотел влиять на твое решение. Потому и молчал все это время.

– Да знаю я. Но все равно неприятно.

– Прости.

– Спрашиваешь, что надумал? Не знаю. Вернее, знаю, но тебе это вряд ли понравится.

– Решил согласиться? – на удивление сдержанно спросил Герберт.

– Да, но… Правильнее сказать, я не могу не согласиться.

– Почему?

– Во-первых, вряд ли мой отказ кто-то примет. Ты ведь знаешь этот народ. Обычно мы им не интересны, но если им что-то от нас нужно, они всегда получают это. Исключений еще не было.

– Истинная причина не в этом, – сказал Герберт без малейшего сомнения. – Ты бы не испугался такой ерунды.

– Да уж. Кого я обманываю. Ты прав. Это просто единственный довод разума, которым я пытаюсь оправдать себя. А на самом деле я не знаю, Герберт. Мне противно от самого себя, но когда я думаю о том, чтобы отказаться, я как будто… как будто приближаюсь к чему-то ужасному! Только не смейся, хорошо? Ты знаешь, я никогда не был чувствительной барышней. И я не сентиментальный. Но это чувство просто невыносимо. Если я не соглашусь, я просто не знаю, что со мной потом будет.

– Ты думаешь, это тот самый?

– Кому же еще быть. Я понятия не имею, зачем я ему нужен. Зачем он появился тогда и чего хочет от меня теперь. Может, мне для чего-то нужно разобраться в этом. Потому я и чувствую себя так скверно.

– И еще один немаловажный факт. У нас совершеннолетие наступает в девятнадцать лет, а в Кмире…

– В двадцать два! – пораженно выдохнул Джек.

Герберт мрачно кивнул. Тут было о чем поразмыслить, ведь Джеку исполнилось двадцать два всего неделю назад.

– Будто этого и ждали…

– Лучше бы ты отказался, Джек. Я бы помог тебе сбежать.

– Ты действительно думаешь, что от них можно сбежать?

– Ты бы наверняка попытался, если бы смог побороть себя.

– Я не смогу. Стыжусь этого и ничего не могу с собой поделать. Я должен поехать туда. Почему – не знаю. Просто должен.

– Может, ты просто не понимаешь истинного положения вещей? – спросил Герберт с легким раздражением. – Ты будешь не просто гостем, ты будешь практически его собственностью. Собственностью Темного, о котором ты даже ничего не знаешь! Тебе придется спать с ним!

– Чушь! Я ему нужен не для этого.

– На это очень похоже, не спорю, но зачем тогда он предлагает брак? Он мог бы просто пригласить тебя ненадолго, взять то, что ему нужно, и отправить обратно. У него на тебя долгосрочные виды, а значит, возможно, и разнообразные интересы.

Правду сказать, Джеку стало не по себе от таких слов, и все же в своей правоте он был уверен больше:

– Не будет такого. У Неземных очень придирчивый вкус, а я красавцем никогда не был. Вряд ли он заинтересуется мной в этом плане.

– Ты всегда считал себя невзрачным, и это всегда было твоей величайшей ошибкой.

– Но это правда. Я не красавец. Если честно, было бы логичнее, если бы приехали за тобой, а не за мной.

– Уж лучше бы так. Мне бы и то легче было.

– Не бойся. Я уверен, убивать меня никто не собирается.

– Смерть – не единственная беда, в которую ты можешь попасть. И не бояться я не могу. Ты мой единственный брат.

– Меня это тоже не радует. Я никогда с тобой не расставался. Да и, по сути, кроме тебя, у меня никого больше нет. Вот это будет моей худшей бедой – не иметь возможности спросить у тебя совета, да просто поговорить.

– Еще не поздно сбежать.

– Нет. Даже если попытаюсь, ноги все равно принесут меня обратно. Нет смысла и пытаться. К тому же, подумай о маме. Если я откажусь, ей придется вернуть сокровища. Этого она точно не переживет.

Герберт хотел уже выругаться, но, заметив смешинки в глазах Джека, сдержался:

– Нашел о чем беспокоиться.

– Мама, мама, – Джек с грустью покачал головой. – Она не лучший человек на свете, но и не худший. Я буду скучать по ней.

– Она тоже будет скучать. Хоть и не сразу поймет это.

– Точно.

– Надеюсь, тебе хотя бы разрешат отправлять нам почту.

– Попробуют пусть не разрешить. Я не собираюсь там никого бояться. Может быть, я и сбегу со временем. Но сначала я должен все выяснить. Это чертова история не дает мне покоя уже десять лет.

– Ты не сможешь сбежать. Обычные люди иногда попадают в Кмир, но никогда не возвращаются. Это дорога в один конец.

– Не говори мне этого. Я не верю, что никогда больше не увижу тебя. Мы еще обязательно встретимся. Обещаю.

Помолчав, Герберт сухо ответил:

– Так и быть. Поверю.

Неандер Шем не слишком удивился, услышав положительный ответ Джека. Он, очевидно, был готов к такому повороту событий и выглядел так, словно ничего другого и не рассчитывал услышать. Это несколько обеспокоило парня, но менять что-либо было уже поздно.