Рита Харьковская - Смотрители Перекрёстков

– Не спеши, – скрипучим, как несмазанная дверная петля, голосом, остановила Ольгу Старшая:

– Мы должны найти нашу сестру. Пока, мы не знаем, где она.

– А если она, – Ольга замялась, но продолжила: – А если она уже умерла?

– Нет! – вскрикнули одновременно все три Ведьмы: – Она жива! Мы знаем! Мы чувствуем!

– Хорошо – хорошо, – поспешила успокоить Ольга гостий, – Я встречу вашу сестру, как только она сможет прийти.

– Это все, о чем мы хотели узнать, – молодая ведьма помогла подняться с лужайки старой, средняя встала сама. Под ногами снова был паркетный пол.

– Мы благодарим тебя, Смотрительница, – старшая Ведьма поклонилась Ольге, от чего женщина почувствовала смущение и неловкость.

– Пока благодарить не за что, – Ольга улыбнулась, стараясь ободрить Ведьм хотя бы таким образом.

– Мы благодарим тебя, Смотрительница, за то, что не отреклась от обещания, данного Драконом, – продолжила средняя.

– А то знаешь, люди любят нарушать данное слово, – младшая сверкнула глазами.

Старшая недовольно шикнула на неё. Средняя с силой дернула за прядь волос.

– Ой, – младшая Ведьма, поняв, что ляпнула что-то не то, смутилась: – Не сердись, Смотрительница, просто, ты ведь и сама знаешь, что люди бывают всякие.

– Знаю, – улыбнулась Ольга, – И не сержусь. Когда ждать вашу сестру? – повторила вопрос.

– Жди. Может, завтра, может, через неделю. Надолго Пререкрёсток не покидай. Твоя помощь может понадобиться немедленно.

Ведьмы направились к тому месту, откуда появились и растворились в пространстве.

И снова день потянулся за днем. Только сейчас Ольга поняла всю истинность поговорки, что нет ничего страшнее, чем ждать и догонять.

Закончилась первая декада ноября. С моря все чаще дул холодный ветер. Деревья, полностью сбросившие листву, стучали голыми ветками в окна, словно умоляя впустить их в дом, чтобы хоть немного согреться.

Позднее утро, пасмурное и унылое, плавно перетекало в серые сумерки, которые сменяла непроглядная ночь.

Дракон появился ближе к полудню, который мало чем отличался от безрадостного утра и унылого вечера.

Он осветил комнату улыбкой, заставил Ольгу подпрыгнуть на диване от громового:

– Здравствуй Смотрительница!

Ольга вскочила, метнулась к Дракону, совсем уж было хотела его обнять, но смутилась, словно поняв неуместность своего порыва, но Дракон сам подошел к ней и бережно обнял за плечи:

– У тебя еще не закончился тот божественный напиток?

Дракон и Ольга расхохотались одновременно.

Усевшись на диван напротив Дракона, который, впрочем, как всегда, выхлебал первую чашку одним глотком, Ольга подсунула ему следующую, сваренную заблаговременно, и спросила:

– Ну как ты? Как твои дела? Как Настя? Все ли у тебя хорошо?

Дракон совсем уж было собрался начать рассказывать, но остановился:

– Долгим может быть мой рассказ. Лучше я тебе покажу. Только голова потом будет болеть.

– Да черт с ней, с головой, – глаза Ольги заблестели:

– Показывай!

Ольга видела все тот же утёс, окруженный у подножия кипящей лавой. Видела гнездо, сложенное из огромных булыжников.

И Драконтессу, сверкающую серебристо-лазоревой чешуёй, распростёршую крылья над гнездом.

Драконтесса, словно почувствовав устремленный на неё взгляд, повернула изящную головку, увенчанную короной, изогнула тонкую шею, словно поклонилась той, что глядела на неё из другого мира, и приподняла крыло.

Ольга охнула, не в силах сдержать эмоции. Под крылом Драконтессы, прижавшись к её боку, расправлял крохотные крылышки и пытался изрыгнуть пламя маленький Дракончик, покрытый черно-зеленой чешуёй, как и его отец.

В гнезде, среди несметного количества самоцветов… лежало еще Одно Яйцо, переливающееся, как драгоценный опал.

Дракон разжал пальцы и Ольга вскрикнула:

– Как?! Как такое могла произойти?! Ведь ты сказал, что уйдет тысяча лет, пока твой потомок придет в Мир! А прошло всего лишь две недели!

Дракон усмехнулся, поражаясь человеческой глупости:

– И чему же ты учила в своей палестре личинок человека, если сама не знаешь, что время относительно? В моем мире прошла почти тысяча лет, а в твоем промелькнули всего лишь две недели.

Ольга недовольно нахмурилась:

– "Личинки человека", как ты изволил выразиться, зовутся детьми! И они еще слишком малы, чтобы понять теорию Эйнштейна! Да и времена палестр давно миновали. Сейчас дети учатся в школах! Тебе нужно бы об этом знать!

Дракон рассмеялся:

– Так я и сказал – личинки. Что ты обижаешься?

Ольга обреченно махнула рукой. Что толку спорить и объясняться с тем, чей мозг устроен иначе. Её больше интересовало другое:

– Второе Яйцо. Откуда оно? Ведь ты говорил, что у каждого Дракона хватит семени, чтобы дать жизнь только одному потомку. И Настя. Зачем ты обрёк её на еще одну тысячу лет непрерывного сидения в гнезде?

– Никто и никогда не заставит Драконтессу произвести на свет Яйцо, если она сама того не захочет! Это было Настино желание и её решение, – пафосно начал Дракон. Потом, словно оробев и засмущавшись, как подросток, добавил:

– И как такое чудо могло произойти – я сам не знаю. Такое было только трижды от Начала Времен. Чтобы Дракон дал своё семя двоим потомкам.

Добавил гордо:

– Третий – я!

Ольга прекрасно помнила, как рассказывал её гость о том, что в одном Мире может жить только один Дракон. Что, после того, как его сын вырастет и возмужает, он, уже постаревший Дракон, отправится со своей избранницей в бесконечное путешествие между Мирами, оставив свой Мир своему сыну.

А потому спросила:

– И что будет, когда твои сыновья вырастут?

– Еще не знаю, – Дракон вздохнул.

– А как было в двух предыдущих случаях?

– Более сильный брат убил слабого. Но я этого не допущу! – глаза Дракона сверкнули золотыми искрами.

– Не допустишь? Как?!

– Завоюю для одного из сыновей другой Мир.

– Как завоюешь?!

– Убью живущего там Дракона, – как само собой разумеющееся, произнес Ольгин гость.

Ольга молчала. Да и что она могла сказать. Другой Мир. Другие реалии, в которых нет места милосердию и состраданию. Как сказал Дракон в одну из первых встреч: убей ты, или убьют тебя.

Разговор смялся и прекратился сам собой.

Дракон указал Ольге на шкатулку, стоящую на столе, на которую она не обратила сразу внимания, обрадованная встречей:

– Настя велела тебе передать. Открой.

Ольга подняла крышку шкатулки и ахнула.

Шкатулка была доверху наполнена самоцветами.

Алые, как раскалённая лава, рубины лежали вперемешку с синими, как море, сапфирами, желтыми, как солнце, топазами и зелёными, как майская трава, изумрудами.