Array Аш Сенн - Чумные Псы: Оскал Страха

– А ну-ка милый ребенок, – начинает Птица, и Хенна ежится и отступает на шаг: настолько сильной угрозой веет в тоне названой сестры. – А сколько, ты говоришь, у тебя теток?

– Одна, – непонимания в глазах и голосе Хенны все больше, тем более что в глазах Птицы – ярость и ненависть.

– Она лгала нам, – почти поет блондинка, и кулаки ее сжимаются непроизвольно. – Лгала. Интересно же…

Резко девчонка себя обрывает, встряхивает головой и усмехается:

– Ладно, вопросы лжи и правды будем решать потом. А пока нам бы покушать. Мы тут выяснили, что обе очень долго не ели.

– Чисто технически, – вдруг говорит Ксень. – Она нам не соврала. Мы не спросили, кто она – ни одна, ни вторая.

Встречает обжигающий взгляд стремительно чернеющих глаз Птицы, сверкает голубыми искрами на дне своих.

– Уверена, если бы ты или я додумались прямо спросить – знали бы!

– Она сказала, что она посланница императрицы, – уже абсолютно спокойным тоном возражает Птица, но глаза у нее все равно темные от ярости. – Конечно, императрица может послать и саму себя, но… Но пошли уже есть и за покупками, а?!

– Верно, – Ксень кивает, и глаза ее гаснут. – Еда – это хорошо!

Хенна рада, что ссоры не состоялось, она жестом манит девчонок за собой и старается не спешить: для нее они слишком медленные, если бы она или кто-то из ее друзей бы так двигался… Шианка неодобрительно качает головой, но замедляет шаг, подстраиваясь под новых членов семьи – для нее они уже сестры, неважно, что пока еще не вошедшие в род.

Троица заползает в помещение, по виду схожее с какой-то кафешкой: столиков там много, но вместо прилавка стоит некая металлическая бочка с кучей дверок. Хенна задорно смотрит на девчонок:

– Что есть будете? Заказывайте, не стесняйтесь!

– Заказывать, – тянет Птица. – У бочки. Ну у бочки так у бочки.

Она вальяжно, скрывая страх, подходит к чуду техники, аккуратно стучит по металлическому боку:

– Эй… эм-м-м-м-м… Бочка… Мне бы картошку, острую жареную курицу, пару стручков красного жгучего перца, кофе… пожалуй тоже с молоком и перцем, и корицей еще, и молочный коктейль «Единорог».

Бочка скрипит чем-то внутри, мигает парой лампочек и выдвигает металлический поднос, с металлической же посудой. Птица хватает заказ, придирчиво осматривает еду и удовлетворенно кивает. Особенно – радужному молочному коктейльчику.

– Это очень остро, – комментирует Хенна.

– Ну хоть десерт без перца, – Ксенька косится на всем довольную Птицу и спрашивает: – Можно попробовать? Я хочу знать, насколько это остро!

Птица хмыкает и протягивает Рыжей жгуче пахнущий специями кусок курятины. Ксень откусывает, глаза ее становятся квадратными, а лицо красным. Она закашливается. Хенна сочувственно протягивает ей стакан с водой и усаживает за столик.

– Зря ты это, – говорит она. – Я такой перчик на Земле как-то пробовала, и больше не рискну.

– Я тоже, – Ксень смотрит, как бодро Птица закусывает жареной картошкой куриные кусочки и вздрагивает.

– Мне пиццу с курицей и ананасами, – произносит Ксень. – греческий салат, колу и мороженое с фисташками.

– Вкусовой извращенец, – мурлычет Птица.

– Кто бы говорил, – Ксень получает свой заказ, затем Хенна – последняя останавливается на каком-то ароматном блюде из мяса и овощей, а на десерт получает стакан сока и фруктовый салат. Причем среди вполне земных фруктов там виднеется и нечто совершенно инопланетное.

– Много перца – еще не извращение, а вот за пиццу с ананасами в неправильном районе и получить можно, – довольно щурясь, стручки перца блондинка поедает всухомятку и быстро заглатывает кофе. И тут же переходит к десерту.

– Сейчас мы едим – и за покупками? – спрашивает она. – Там же найдется одежда и мне по вкусу? Ну ты видела мои вчерашние лохмотья, по ним же можно понять, что я люблю? А то менять свой стиль я, если честно, не хочу. По тебе видно, что это не обязательно. И косметика будет? Мне нужно много косметики. Обуви. И вообще кучи всего. Я потом отдам долг, не знаю пока как.

– Долг? – Хенна моргает. – Какой долг? У нас доходы государства распределяются между всеми гражданами поровну, и карточки ваши мне уже принесли с утра. Вы ведь уже полноправные граждане!

И гордо демонстрирует им карточки. Рядом кладет свою, точно такую же. Ксень смотрит на них: невзрачные серые кусочки пластика без опознавательных знаков, но с чипами.

– Разве твоя не должна быть как-то отмечена? – спрашивает Рыжая. – Ты же принцесса!

Шианка опять удивляется:

– И что из этого? У нас все равны, и Император – такой же гражданин, только с большей ответственностью. В военное время он командует. В мирное – трудится наравне со всеми. Да и потом, вы-то тоже принцессы!

Ксень от такой новости давится своими ананасами, кашляет, жадно проглатывает оставшиеся куски и запивает колой и все это – с удивленно-вытаращенными глазами. В ее мире не так – о чем она громко и заявляет.

Птица заявляет другое – но сначала некоторое время думает.

– Дело даже не в том, где так, где не так. Труд императора огромен, и если отвлекаться еще на какие-то обыкновенные работы, можно с ума сойти. Правитель должен выполнять свою и только свою работу, потому что именно его задачи труднее и важнее всех прочих. Это слишком странно для меня, когда кто-то, для кого власть – это ответственность, так легко идет заниматься чем-то, что к этой власти не относится. Я понимаю что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, но… Но я как бы принцесса и хочу понять.

– Да все достаточно просто, – Хенна продолжает поглощать свою порцию, умудряется еще и беспечно улыбаться. – В мирное время все у нас сами знают, что им делать. Бюрократии, управленческого аппарата – минимум, документации – мало. Часть времени Император занят именно этими делами, остальную же часть – другим трудом на свое усмотрение или саморазвитием. Аргона вот предпочитает возиться с техникой, когда представляется возможность. В военное же время мы все превращаемся в одну сплошную армию, а Император занимает пост главнокомандующего. Тут уж вся полнота власти сосредотачивается в одних руках – Император несет ответственность за то, какие приказы он отдаст. И за последствия, разумеется. Не думай – мы не какое-то ополчение. Каждый из нас проходит воинскую подготовку, каждый техник при необходимости становится военным, то же касается инженеров, ученых… да любой профессии – у нас каждый с детского возраста проходит необходимую военную подготовку.

– Жуть, – передергивается Птица. – Но логично, да. За исключением того, что сейчас, вроде как, и есть военное время.

На этом спор предпочитают закончить и выйти наконец на улицу; Птица немедленно свозит щеку о ледяную поверхность «асфальта», Ксенька падает на задницу, и обе синхронно вопят. Но решение Хенны провести их без читов нерушимо, так что приходится кое-как вставать и ползти враскоряку, цепляясь за стены ближайших домов и друг за друга. На самом деле, хвататься друг за друга – плохая идея, и девчонки делают только хуже, но это уже где-то в районе рефлексов. Правда, к радости землянок, от их беспомощности страдает и Хенна, которая и сама начинает периодически встречаться со льдом своим гордо вздернутым императорским носиком.