Петер Клуг - Лисий Хвост. Красный город. Книга четвёртая

– И как можешь ты, отец, считать себя недалёким и глупым после того, что ты только что сказал?! – воскликнул Шима.

Оба они засмеялись и ощутили такую душевную близость, которой не чувствовали уже давно.

Прошло ещё несколько дней неспешного пути без особых происшествий и пятёрка товарищей достигла, наконец, Красного города. Поначалу дорога привела их на вершину небольшого холма, с которого открывался красивый вид. У его подножия широко разливала свои воды Красная река, по которой скользили торговые баржи и рыбацкие лодки. А дальше к востоку дорога терялась между пригородными садами и выныривала из них на склоне другого, пологого холма, на котором возвышались первые столичные постройки. Ещё дальше виднелись бесчисленные крыши домов, и над ними возвышались горделиво дворцы и башни.

Путники переглянулись между собой. Все они невольно оробели, стоя на пороге крупнейшего города в известном мире.

– Может быть, повернём обратно? – пробормотал Бато. – Пока ещё не поздно, пока мы ещё можем.

– Не бойся, – улыбнулся ему в ответ Шима. Он волновался, но беспокойства не испытывал. – Мы запомним посещение этого города на всю жизнь.

– Ха! – воскликнул Мэргэн. – Это ты точно сказал, парень! Пока чтово всех городах, где мы побывали, мы вляпывались в такие приключения, которые, действительно, надолго запоминаются. Сатыш, Тян-Шун, теперь вот Красный город.

– Вы и правда хотите повернуть обратно, когда нас отделяет от столицы империи лишь один шаг? – изумился Шима.

– А что здесь такого? – промолвил Бато. – Если здравый смысл или чутье подсказывают, что стоит повернуть, почему бы не прислушаться к ним? Скажу честно, мне не нравится Красный город уже сейчас, когда я просто смотрю на него со стороны. Мне было любопытно взглянуть на него, я сделал это, и теперь без зазрения совести готов повернуться к нему спиной. Меня пугает этот громадный город и я хочу обратно в степи, где всё ясно и знакомо.

Мэргэн похлопал сына по плечу и сказал:

– Я хочу напомнить, отчего мы выбрали когда-то это направление. Тогда на западе шла война и мы рисковали напороться на войска этих сумасшедших с чёрными повязками. Их успели разгромить и можно надеяться, что тот путь стал безопаснее.

– Может быть и стал, а может и нет, – покачал головой Хару. – Лун победил главную армию Дондо, но в западных землях наверняка ещё осталось множество шаек мятежников и встреча с ними не сулит ничего хорошего. Мы немало посражались за время нашего странствия. Хватит! Зима уже почти прошла, скоро мы сможем найти корабль, идущий на север в Вольный порт, и оттуда уже без труда доберёмся до наших мест.

Степняки вздохнули, и лишь Севда, заявила:

– А мне нравится этот город! Здесь точно много всего интересного, такого, на что стоит посмотреть. Если Шима говорит, что бояться нечего, то я готова его послушать.

Она выразительно глянула на юношу. Тот слегка покраснел и улыбнулся в ответ. Севда, которой не часто удавалось заставить своего избранника ей улыбаться, просто-таки расцвела.

– Нам нечего бояться, – еще раз повторил Шима, – в конце концов, можно быть уверенным, что в столице точно не меньше крыс, чем в провинциальном Тян-Шуне.

– Знаешь, не хотелось бы увидеть это ещё раз, – заметил Хару.

Юноша пожала плечами:

– У нас всегда найдутся защитники, и именно поэтому нет нам нужды чрезмерно волноваться.

Шима тронул пятками лошадь и первым устремился к городу. За ним последовала Севда, чуть отстав от неё – Хару. Мэргэн с сыном вздохнули, переглянулись и быстро догнали друзей.

Море бушевало не прекращая ни днём, ни ночью. Водяные валы накатывали один за другим и с грохотом обрушивались на берег, на десятки шагов дальше, чем обычно в тихую погоду. Морская пена густо покрывала всю береговую линию. Тяжёлые тучи неслись по небу с севера, обрушивая по пути то дождь, то снег. Пронизывающий ветер трепал одежды немногочисленных прохожих и голые ветви на деревьях, срывая с них последние, оставшиеся ещё с осени листья.

Множество кораблей в гавани города Сииго, столице княжества Тигра, качались на серых волнах неприветливого зимнего моря. Они нашли здесь укрытие от ненастья, однако стихия была сильна и иногда сталкивала суда между собой даже тут. Находчивые моряки набили кожаные мешки бараньей шерстью, зашили их и навешали на борта, чтобы хоть немного смягчить удары. Однако это не могло уберечь корабли полностью от повреждений и во время особенно сильных порывов ветра, поднимавших мощные волны, то и дело слышался треск дерева. Очевидно, что после окончания затянувшегося ненастья, корабелам и плотникам предстоит немало работы.

Небольшая группа людей стояла на безопасном расстоянии, недоступная для высокого прибоя, в сотне шагов от кромки воды. Тем не менее, и на такое расстояние долетали мелкие брызги так, что они были вынуждены время от времени вытирать свои лица от воды. Их богатые и красивые одежды также напитались водяной пылью и всё меньше спасали от холода, ветра и сырости. Впрочем, двое людей в центре этого небольшого общества пока что оставались более или менее сухими. Остальные окружали их, стараясь держаться плотнее, создавая таким образом защиту для них. Но при этом они соблюдали такое расстояние, чтобы знатные особы могли без помех разговаривать между собой не боясь быть услышанными. Лишь несколько ближайших и доверенных людей удостоились держать над этими двумя широкие зонты, которые так и норовили вырваться из их рук и упорхнуть вместе с ветром.

Один из этой пары был уже пожилым человеком, с резкими и властными чертами лица. У него был открытый взгляд и каждое движение выдавало в нём решимость и силу. Это был князь Ёшида и зонт над ним держал его младший сын, Аки, которого он взял с собой в поход.

Другой был намного моложе и годился по возрасту первому в сыновья. Его лицо было красиво, в глазах плясали озорные чёртики, однако горе пришлось бы тому, кто вздумал бы шутить с ним или воспринял его весёлость как сигнал к шутке. Он сам был не прочь подшучивать и подтрунивать над другими, но в свой адрес таких вольностей не позволил бы. В самом деле, было что-то такое в его привлекательном лице, отчего собеседник, обладай он вниманием, насторожился бы. Может быть, это был жёстко очерченный рот и волевой подбородок, может быть хитрый прищур, который проскальзывал иногда: всё это придавало выражению его лица что-то хищное и лукавое. Не сложно догадаться, что это был Ан Ден Су, правитель княжества Тигра. Над ним держал зонт его старший и единственный сын, Ин Ден Са, которому только исполнилось тринадцать. Помимо того, что дети князей держали зонты и прикрывали своих родителей, был в этом и прямой расчёт на то, что они, слушая беседу правителей, будут мотать на ус и учиться.