Петер Клуг - Лисий Хвост. Красный город. Книга четвёртая

– Что же было потом? – глаза Ёшиды горели, голос задрожал от волнения.

– Командующий крепости хотел найти этих двоих, но в той неразберихе стражники проворонили, как они отбыли в степь. Никто не смог указать, в каком направлении они уехали. С ними были ещё несколько степняков, так что они все легко сходили за своих и никто не обратил на них внимания.

Старый князь был потрясён.

– Я ничего не знал об этом! – воскликнул он.

– Об этом вообще мало кто знает. Кому интересно, что там происходит в степи у варваров? Если бы не мои воины, я бы тоже не узнал об этой истории. Быть может, она преувеличена или её переврали. Все эти события на краю света всегда кажутся неправдоподобными.

– Это были Хару и Шима, – убеждённо произнес Ёшида. – Больше некому.

– Возможно, – согласился Ан Ден Су. – Но что с того? Они вновь канули в степные просторы, и найти их там невозможно. Впрочем, если желаете, я могу отрядить людей на их поиски. Вряд ли они увенчаются успехом, но попытаться можно.

Ёшида Шика отмахнулся.

– Это бесполезно. Напрасная трата денег, людей и времени. Степи поглощают людей не хуже морских пучин. Если уж человек хочет скрыться в них, то ничего не сделаешь.

– В таком случае, дорогой князь, нам, видимо, придётся распрощаться с Хару.

Они замолчали, углубившись каждый в свои думы. Потом Ёшида прервал молчание и спросил:

– Как ты думаешь, ваша дружба ещё жива? Что если ты встретишь Хару вперёд меня? Примешь его как друга и станешь защищать или выдашь его мне?

Ан Ден Су посерьёзнел. Он задумчиво поглаживал свою красивую бородку.

– Вы сказали, князь, что я могу не отвечать на вопрос, – напомнил он Ёшиде.

Залы, бесконечные переходы, многочисленные комнаты замка Шика никогда не казались Ито столь пустынными и холодными, как сейчас. Он провёл здесь свои детские годы и молодость, пока не разразилась междоусобица с его сводным братом Ёшидой. И в те времена зимой в помещениях бывало довольно прохладно, гуляли сквозняки. Но тогда замок был полон жизни, тысячи людей населяли его, выполняли свои ежедневные рутинные работы, и всё это огромное сооружение никогда не казалось мёртвым или замершим, как сейчас.

Не было больше придворных, не было множества челяди. Все они сложили головы в день осады, все без исключения. Их тела свезли в один глубокий овраг в лесу, сбросили туда и присыпали землей.

Заселить замок новыми слугами пока не выходило. Тех, что сопровождали князя и прибыли с ним с Северного острова, было всего десятка три. Оставались ещё несколько сотен личных дружинников Ито. Для них тоже нашлось место рядом с ним в стенах замка. Прочие же войска, состоящие из северных варваров, князь не стал размещать в крепости.

Сейчас, когда остров вновь был в его власти, необходимость в этих людях отпала. Можно было бы отправить их обратно, или попробовать рассредоточить среди местных гарнизонов. Ито ломал голову, думая о том, что сделать с ними.

Так он и бродил по знакомым ему помещениям, то и дело отдаваясь во власть воспоминаний. Позади него неизменно ковылял Ямато, и стук его костыля отмечал все пройденные ими залы и коридоры. Калека никогда не мешал своему новому господину, находясь на почтительном удалении. Князь быстро привык к нему и начал испытывать даже своего рода привязанность к человеку, который до последнего сражался за его сына.

Иногда Ито вдруг останавливался перед знакомой картиной на стене и долго-долго смотрел на неё. Потом шёл дальше и натыкался вдруг на какой-нибудь предмет мебели, который оказывался ему до боли знаком. Он даже неожиданно для себя вспоминал, что где-то там должна быть царапина, которую он, балуясь, оставил ещё ребёнком. Эта отметина, потемневшая от времени, находилась, и сердце Ито сжималось от тоски.

Он не ожидал, что всё обернется таким вот образом. Раньше ему всегда казалось, что вернувшись под родной кров победителем, он будет торжествовать и радоваться. Так оно и было в первые дни после того, как замок вновь перешёл в его руки. Однако очень быстро Ито одолели воспоминания о минувших днях, горькая печаль об упущенных годах в изгнании терзала его.

Где сейчас его сын Хару? Его внук? Куда ещё он должен направиться, чтобы отыскать их? И вообще, стоит ли думать о них, когда не известно ещё, кончилась ли война?

Мива нашла мужа в покоях их сына. Князь сидел в кресле, задумавшись и устремив свой взгляд в пустоту. Это была та самая комната, где произошло последнее сражение, здесь держали оборону Хару, его жена и горстка воинов. Ямато примостился у ног господина, напоминая своей неизбывной верностью собаку. Он был также задумчив, однако услышав шаги княгини, встрепенулся и принял почтительный вид.

– Так и думала, что ты здесь, – сказала она, не обращая ни малейшего внимания на Ямато, который был для неё не более, чем предметом, пусть и одушевлённым.

Её голос звучал твёрдо и немного прохладно. Как ни странно, женщина не выказывала особых сентиментальных чувств, вернувшись туда, где она была супругой полновластного властителя острова. Покои её пропавшего сына вызвали лишь мимолётное любопытство и ни слезинки не блеснуло в её глазах. Казалось, мужчина-князь более мягкосердечен, чем его жена. Ито давно уже подметил это, отчего досада наполняла его и усугубляла тоску.

– Да, я здесь, – кивнул князь и в голосе его прозвучал вызов, – где ещё мне быть? В этой комнате дрался наш сын, здесь он проливал свою кровь. Здесь в последний раз ступали его ноги – вот по этому самому полу. Быть может, где-то под половицами до сих пор сохранились его волосы, упавшие с головы.

Мива закатила глаза.

– Что же, давай разберём пол, посмотрим, что там найдётся. Боюсь только, что мы обнаружим там множество волос, и мы не сможем определись какие из них принадлежали Хару. Но это не беда! Мы перецелуем все волосы, построим для них святилище и станем им поклоняться.

– Женщина! Как можешь ты говорить такое! Речь идёт о нашем сыне!

– Его здесь нет и от того, что ты сидишь в этой комнате целыми днями и горюешь, он не вернется. Довольно! Или ты забыл, что у тебя много дел, решение которых не ждёт?

– Ах, Мива, мне кажется порой, что у тебя нет сердца!

– У меня? Разве это я приказала не щадить своего племянника и его семью?

– Это месть за Хару!

– Но наш сын жив, а Нобу мёртв.

Ито отмахнулся от жены, но та подступила к нему и заговорила:

– Думаешь, я не горюю из-за нашего сына? Нашего внука? Моё сердце обливается кровью. Вот, я вижу рядом с тобой этого несчастного, изувеченного и выброшенного, как разбитый горшок, и понимаю, что вся история и вправду происходила здесь, он видел всё своими глазами. Но что я могу сделать? Это было много лет назад и я должна тратить своё драгоценное время на то, чтобы тщетно взывать к духам прошлого? Уж нет!