Петер Клуг - Лисий Хвост. Красный город. Книга четвёртая

Тем не менее, почти каждый вечер Лун оставался в своём роскошном шатре в одиночестве и вновь и вновь начинал прокручивать в своей голове разные варианты того, как лучше разместить войско на позициях и в резервах, пытаясь предугадать ход будущей битвы. Тоскливое настроение почти не оставляло его даже тогда, когда в редкие погожие дни выглядывало из-за сплошной серой пелены туч солнце, и во всём мире ощущалось дыхание весны, которая неминуемо сменит зиму. Наверное, не оставалось во всей армии ни одного солдата, который бы не подставлял радостно своего лица лучам солнца, но император оставался равнодушен к таким подаркам природы.

Он раз за разом возвращался мыслями к своему прошлому, к женщинам, которых любил и которых более не было рядом. Лишний раз приходило убеждение в том, что все его попытки обмануть рок оказывались тщетными. Хотя, кто знает, быть может ему это и удалось? Ответ Лун видел в итоге битвы с мятежниками и в том, удастся ли погасить бунт и подчинить западные области обратно. Но до тех пор ему остаётся лишь изводиться и мучиться от неопределенности.

Из-за таких тягостных дум, ходящих по одному и тому же чёртову кругу, император впадал в меланхолию. Утешение и успокоение на какое-то время приносила чаша вина, но оно ему быстро наскучило.

Так и сидел однажды вечером в своём шатре правитель самого обширного государства наедине с полупустой чашей. Он то и дело потягивал вино, однако оно не приносило облегчения, скорее лишь усугубляло чёрные мысли.

Снаружи раздались голоса его стражников. Они о чём-то громко спорили. Это было странно и необычно. Как правило, гвардейцы не позволяли себе повышать голос, когда общались между собой. Лун отодвинул чашу в сторону и прислушался: хоть какое-то разнообразие. Он узнал голоса своих воинов, неотступно сопровождавших его всё время. К ним примешивался ещё один, и, что странно, он принадлежал женщине.

Вслушавшись в разговор, он удивился ещё больше: это был не спор, а скорее оживленный разговор. Но, проклятье, откуда в лагере женщина? Конечно, за солдатами вечно увивались торговки своим телом, но никогда они не доходили до такой дерзости, чтобы предлагать себя у порога императорского шатра. Это уже слишком!

Государь резко поднялся из-за стола, тот покачнулся, и чаша чуть было не опрокинулась, он успел поймать её в последний момент. Вот сейчас он устроит этим наглецам! Быстро и решительно Лун прошёл через шатёр и одним резким движением распахнул его полог, намереваясь застать виновников врасплох.

Собственно, у него это получилось. Дежурный караул гвардейцев с двумя офицерами во главе окружил кучку каких-то людей. Их было шестеро. Их можно было принять за беженцев или странников, коими были полны дороги в это неспокойное время. Но одна из женщин в этом отряде громко и безбоязненно разговаривала с императорскими телохранителями, а те отвечали ей, как равной. При этом остальные стояли как бы в стороне и явно чувствовали себя здесь лишними.

– Что здесь такое у вас? – грозно окрикнул Лун.

Все присутствовавшие мгновенно обернулись к нему и, увидев императора, почтительно поклонились. А тот продолжал, чувствуя, как в нём нарастает гнев:

– Что вы тут устроили? Дежурный офицер, почему вы допускаете такое безобразие? Вас не научили порядку?

Тот, к кому обратился правитель, выступил чуть вперёд, и всё ещё оставаясь в полупоклоне, отвечал:

– Ваше величество, эта женщина принесла важные известия и желает доложить их вам как можно скорее.

Женщина сделала шаг вперёд, оставаясь в почтительном полупоклоне, и заговорила так, как привыкли говорить люди, знающие себе цену:

– Ваше величество, меня зовут Лян Се, я офицер и занимаюсь составлением карт. Эти гвардейцы могут подтвердить, кто я. Моя экспедиция была послана вашим военным советником Ли Чаншуанем с целью исследовать стену Дракона.

Имя Ли Чаншуаня прогремело для Луна как гром среди ясного неба. Бедный Ли Чаншуай, его военный советник и верный друг, умерший перед самым походом на его руках, был бы наверное поражён, но и доволен, не меньше.

Поражённый император не сразу нашёл слова. Потом он махнул женщине рукой, приглашая её за собой в шатёр, а стражникам бросил коротко:

– Накормите её спутников и позаботьтесь о них.

Лун сел в удобном кресле, рядом с которым стоял столик с чашей вина на нем. Он частенько принимал у себя разных командиров и советников. Так что ритуал уже был выработан. Иногда он предлагал своим подчиненным даже присесть, для чего служил простой деревянный табурет, который своим неказистым видом однозначно контрастировал с изысканной и дорогой мебелью.

Император смерил взглядом гостью и рассмотрел её внимательнее. Что ж, это лицо теперь казалось ему смутно знакомым, вероятно, он видел её раньше во дворце среди других офицеров. Это успокоило Луна. Выправка у неё отменная, татуировки на щеках под глазами слишком характерны именно для тех, кто проходил обучение в гвардейской школе.

Лян Се видела перед собой пожилого, но всё ещё довольно статного и видного мужчину. Это не была её первая встреча с императором. В прошлые годы, проведённые ею при школе, она неоднократно видела его, и однажды даже отвечала ему о том, хорошо ли их кормят, когда он устроил смотр своих будущих офицеров.

– Вероятно, – прервал молчание Лун, – тебе есть, что рассказать. Можешь сесть. Вот там стоит табурет, возьми его.

Женщина отыскала глазами табурет, на который указывал император. Это был трёхногий урод, сделанный таким по изначальной задумке мастера, чтобы посетитель, которому выпала милость сидеть в присутствии повелителя, продолжал чувствовать своё подчиненное положение. Она взяла его в руки и поставила напротив собеседника, соблюдая всё же почтительное расстояние в несколько шагов. Сидеть было жёстко и неудобно.

– Рассказывай, Лян Се. Я слушаю тебя.

– Ваше величество, – сокрушённо произнесла она, – я не выполнила приказ, который дал мне Ли Чаншуай вашим именем. Я не смогла продолжить путь и описание стены западнее Нандуна. Быть может слабым оправданием для меня будет то, что моя экспедиция столкнулась с восстанием и мне пришлось развернуть остатки моего отряда в другую сторону.

– Поведай всё по порядку, и я решу, насколько велика твоя вина, и есть ли она вообще, – милостиво кивнул ей император.

Лун с немалым любопытством внимал её рассказу. Повествование о состоянии стены Дракона было интересным, но, в целом, довольно предсказуемым. Не сложно было догадаться и без специальной миссии о том, что западные участки стены заброшены и представляют собой не более чем памятник легендарной эпохе. Лян Се не добралась до самого западного конца стены, но вряд ли стоило ожидать там какой-то другой картины. Все области за Нандуном вплоть до Великих гор на закатной стороне мира фактически отделились от империи и жили своей жизнью. Очевидно, что как только будет покончено с восстанием Дондо, нужно будет продолжать поход на запад до самых дальних окраин.