Нина Запольская - Офисное кресло и вуду-жаба

Неожиданно Пантелеева с подъёмом вскричала ей в спину:

– А вот это тебе может понравиться, моя птичка! «Настоящий праздник чувственности: в моде вещи с открытыми плечами!»

Верочка обернулась. Спросила заинтересованно:

– Да?

– Да, дорогая! – подтвердила Пантелеева и продолжила бойко зачитывать текст: – Прежде всего, спешим обрадовать крайне приятным фактом: этот тренд охватил практически всю одежду, от топов и блузок до курток-косух, свитшотов и даже блейзеров… У тебя же великолепная кожа на плечах!

– Напомни, интриганка, что такое свитшот? – осторожно поинтересовалась у неё Соболькова.

– Боже мой! Кто у меня в подругах? Не знать таких элементарных вещей! – вскричала Пантелеева, неожиданно смолкла, растерянно заморгала глазами и закрыла рот.

– Свитшот – это трикотажный джемпер с круглым вырезом под горло и рукавом «реглан», – ответила за неё Верочка.

– А ты откуда знаешь? – спросила Соболькова.

– Сестра носит, – ответила Верочка. – У неё на курсе все девчонки в них ходят.

– Господи, вот молодёжь! Навыдумывают новых названий старым вещам и радуются, – проворчала Пантелеева и спросила у Верочки: – А какая будет у тебя обувь?

– Ну, я купила босоножки от Карло Пазолини, – объяснила Верочка. – Вы их ещё не видели… Серые. Они ко всему подойдут. Сейчас покажу.

– Надеюсь, они не на платформе-копытцах? А то будешь, как стрептизёрша.

– Конечно, нет.

– И колготки, – подытожила Соболькова. – Обязательно – прозрачные супертонкие.

Она помолчала и спросила:

– Подруга, а что ты знаешь об отце Сергея?

– Да ничего не знаю, кроме того, что он отмечает шестидесятипятилетие, – ответила Верочка.

– А кем он работает?

– Серёжа говорил – он уже пенсионер.

– Пенсионер, – сказала Соболькова и повторила, будто пробуя это слово на вкус: – Пенсионер… А ты знаешь, что ресторан в клубе «Палаты Белокаменные» просто блещет дороговизной? Это самый престижный клубешник в Москве. Его ещё называют ярмаркой тщеславия ХХI века.

– Не знаю, – недоумённо проговорила Вера.

– Так я тебе сейчас открою глаза, – пообещала Соболькова, нашла страницу и зачитала: – «Гастрономическая жизнь в «Палатах Белокаменных» течёт по своим правилам. За сезоном лисичек идёт сезон трюфелей, который позже сменяется сезоном устриц. Главные хиты – паста «Миллиардер» с чёрной икрой и коньяком». Так… Блям-блям-блям… «Омары, чёрные равиоли и другие кулинарные шедевры». Вот!

– Что-то у них всё чёрное, – съехидничала Пантелеева.

Верочка промолчала.

Тут в дверь позвонили, и она пошла открывать. В прихожей раздался голос Ани, младшей Вериной сестры.

Пантелеева закричала ей:

– Эй, студентка! Помоги нам, любимым девушкам самого Бальзака! Мы тут совсем запутались, не знаем, какой наряд для твоей сестрицы выбрать!

– Вот я к вам и тороплюсь. Смотрите, что я привезла, – ответила Аня, заскакивая к ним со свёртком в руках.

Она развернула свёрток и вытащила отрез бархата тёмно-синего цвета. Расправив ткань, она попросила Верочку поднять руки и обернула бархат вокруг её тела. Пантелеева застыла от изумления, а Соболькова даже рот приоткрыла и склонила голову к плечу.

Насыщенный цвет бархата излучал таинственный свет, словно дарованный самой природой. Глубина этого оттенка напоминала бездонность осеннего водоёма, лишённого легкомысленных летних бликов и рефлексов.

– Этот цвет называется «отражение в пруду», – сказала Аня, обрадованная реакцией девчонок на свою покупку, и заговорила дальше, как по писанному: – Он словно создан для солирующей партии: тёмные оттенки наряда он сделает более глубокими, а светлые наделит теплотой и прозрачностью.

– Ты же учишься на дизайнера интерьера, Аня? – уточнила Соболькова. – А откуда ты так хорошо разбираешься в моде?

– Дизайн интерьеров и фэшн-индустрия теперь идут параллельно друг другу! – провозгласила Аня с довольным смехом.

– Поняла, Соболькова? Ты отстала от жизни, – выдала Пантелеева.

– Всё больше знаменитых Домов моды выделяют подразделение Дом… Это когда все подиумные новинки развиваются в дизайне домашнем, – пояснила Аня и повернулась к Верочке. – Платье сделаем с открытыми плечами и без рукавов.

– А на чём у Верочки будет держаться грудь? – спросила Соболькова.

– Нашей Верочке грудь держать не надо. У неё уникальная грудь. Она не маленькая, но держится сама по себе, – ответила Пантелеева довольно.

– А что я надену поверх платья? – спросила Верочка задумчиво.

– Сейчас! – вскрикнула Аня и выбежала из комнаты.

Вернулась она с какой-то вещью и сказала гордо:

– Это носила ещё наша бабушка.

И накинула Вере на плечи ажурную пелерину. Все замолчали в потрясении. Плетёное вручную кружево пелерины было старым и потёртым, и цвет его от этого смотрелся странно, неопределённо. Издалека он напоминал осыпавшуюся местами и потускневшую серебряную парчу. На синем фоне бархата прихотливое плетение кружева мерцало таинственно, завораживающе, как подвенечный наряд сказочной царевны.

– Этот стиль дизайнеры называют «шэбби-шик», – объявила Аня. – От английского слова «потёртый», «потрёпанный».

– Да. Пелерина явно поношенная, – осторожно высказалась Пантелеева.

Соболькова была дипломатичнее.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.