Марина Хробот - Ведьмачка и Китайская Фифа

– Правда пройдёт?

– Меш-шстами, – уточнила Нина. – Надо ещё раза два-три раза вас шлёпнуть.

– Я согласная, – обрадовалась проводница. – Шлёпай!

– Часа через три – Пообещала Нина. – Раньше нельзя, сожгу.

Повернувшись Нина наткнулась на соседей по вагону. Двое «джигитов» в хороших костюмах серьёзно смотрели на неё. Один держал в руках пузатую бутылку с коричнево-золотой этикеткой, другой три гранёных стакана.

– Дэвушка, тэбе в чай обязательно нужен коньяк.

Прикрыв глаза от яркого солнечного света из бокового окна и боли в щеке, Нина проворчала:

– Не надо, я потреплю.

Она обошла двоих мужчин и открыла дверь своего купе. «Горцы» встали за спиной.

– Плохого нэ совэтуем, сочувствуем.

По коридору спешила с чаем проводница.

– Вы, девушка, не переживайте. Это нормальные мужики, каждый месяц ездят в моём купе, не пристают. А коньяк сейчас не помешает, хотя бы заснёте спокойно. А, может, пятно ещё и коньячком помазать?

– Не помеш-шает, – согласилась Нина.

Она взяла у проводницы стакан чая в звенящем подстаканнике и блюдце.

– Я мало ч-шего боюсь. – Оглянувшись на мужчин, Нина благодарно кивнула. – Ш-шпасибо, но не надо.

– Нина, дараг а я – Приветственно разведя руки, восточный красавец смотрел на девушку чуть ли не со слезой. – Не помнишь? Я Усман. Ты мне вместе с врачом тр ы года назад р э зала аппендицит в Склифе, в Москве. А это Тарик, друг мой. – И Усман кивнул на невзрачного друга, обомлевше смотрящего на Нину.

Не вспомнить мужчину было невозможно. Он выписался после операции на второй день и ещё неделю присылал Нине в общежитие при больнице букеты, размером с небольшие стога. Ни врачу, ни медсёстрам цветы не предназначались, только ей, но Нина находила очередную банку и ставила букеты на общий стол между ресепшеном и телевизором.

– Раж-жговаривать не могу – больно. – Захотелось избежать повторного знакомства, и Нина поспешила вошла в своё купе.

– Понимаю, – Усман шагнул следом.

Соскочив с полки-постели, Фифа скакала у двери, не переступая порожка. Она вертела головой с Хозяйки на Незнакомых Мужчин, принюхиваясь, и анализировала ситуацию – опасно, или не очень. Но Незнакомые Мужчины проявляли дружелюбие к Хозяйке, и Фифа, успокаиваясь, села у входа в купе.

– Забавная собачка… – С придыханием произнёс Ттарик, с восхищением смотрящий на Нину.

– Проходите, пац-шиенты, – подхватив Фифу под горячее тощенькое пузо, Нина поставила её на постель.

Оба мужчины степенно вошли, сели рядом с Ниной, поскольку у второй стены СВ-купе полки не было, за нею располагались туалет и умывальник. Фифа тут же забилась мордочкой между подушкой и одеялом, выставив на обозрение хвостик с белым пушистым плюмажем.

– Сидим? – Радостно заметила вошедшая в купе проводница в одной руке с подносом, в другой с чем-то пластмассовым. – А я принесла бутеры с колбасой на закуску и лимон. Усманчик, разливай коньячок!

Выставив на столик поднос, проводница тут же разложила пластмассовый складной табурет.

– А лям о н? – подал голос Тарик.

– Лимон, дорогие господа, для средних коньяков, а для французских и таких, что возит Усман – кощунство… – заметив недоумение в молчании компании, проводница продолжила. – Меня этому научили постоянные пассажиры, а в моём вагоне ездят только обеспеченные люди.

Как и все женщины, донельзя любопытная Фифа передумала прятаться, вылезла из-под одеяла, и смотрела на всех, радостно моргая вишнёвыми глазками из-под длинной бежевой чёлки и тряся лохматыми ушками.

– Я заходил в больницу, только ты ушла из Склифа. – Разливая коньяк в гранёные стаканы, Усман влюблено смотрел на Нину.

– А, так вы старые знакомые! – Взяв свой стакан, проводница с удовольствием понюхала коньяк. – Фирма. Ну, за знакомство.

Все чокнулись. Мало что понимающая в крепких напитках, Нина, отпив глоток коньяка, тут же запила его тёплым чаем.

Выпив свою порцию, проводниц посочувствовала:

– Пей ещё. Коньяк в небольших дозах самое лучше лекарство.

– Меня тётя будет леч-шить, она травница.

Чихнувшая от резкого запаха коньяка, Фифа недовольно тявкнула на Тарика. Тот улыбнулся в ответ собаке.

– Пойдёмте, мальчики ко мне в купе, а то у девушки глаза слипаются. – Обрадовалась проводница и обратным порядком переставила на поднос стаканы, блюдце с закуской и сложила табурет.

В последний момент Фифа успела стащить с тарелки кусок колбаски и тут же спрятать под подушку. Все рассмеялись, и Нина не стала отбирать добычу.

С облегчением она закрыла за гостями дверь купе. Из вагонного коридора до неё донесся голос Тарика:

– Я бы на такую и порошка не пожалел.

Ироничный голос Усмана ответил:

– Слишком дорого, а она всё равно тэбэ не «даст».

Не дождавшись привычного повышенного внимания к своей персоне, Фифа доела коолбаску и забилась в сложенное одеяло. Мигнув тёмными глазами, она прикрыла нос тонкой лапой, в бежевом «сапожке» как делала всегда, защищаясь от острых неприятных запахов, и заснула.

Не хотелось расстилать постель, наклоняться и делать любые физические упражнения. Весь путь до Заозёрска занимал пять часов, оставалось ещё четыре. Удобно устроившись локтями на столике, Нина включила планшет, нашла нужную страницу в учебнике анатомии и плотнее прижалась вспухшей щекой к жаркому шарфу. За окном плыли пригороды со стаявшими сугробами и торчащими в мокрых прогалинах деревьями.

Нине всё больше хотелось попасть в тётину квартиру, где она спокойно сможет попить антибиотиков и валяться перед телевизором, не дёргаясь по хозяйству.

Поезд останавливался около каждой станции и полз со скоростью асфальторазметчика.

Учиться не получалось. Страница на мониторе планшета расплывалась, и буквы рядом со схемой кровообращения человека смазывались в непонятную паутину.

Улёгшись на узкую постель, Нина прижала к себе Фифу и задремала.

– Мне иногда кажется – ты живёшь не со мной, а с собакой и я приложение к ней, – однажды пошутил Иван, после возвращения с вечерней прогулки Нины.

– Так и есть, – совершенно серьёзно ответила она. – Фифа меня больше любит, и с нею я общаюсь больше, чем с тобой.

Оба тогда рассмеялись, но разговор остался в памяти, и Иван иногда напоминал о нём. По меркам стандартной семейной жизни, они жили дружно. В достатке, с красивым сексом и общим интересом к медицине. Он, правда, признавался сам себе в некоторой холодности в отношении к Нине. Но, иногда подумывая о женитьбе, всё никак не мог решиться. А вдруг в его жизни появится не деревенская девушка с ребёнком непонятно от кого, а модельная красавица из престижной семьи с высшим образованием и хорошим приданым. Тогда зачем ему Нина?