Анастасия Свинина - Приручить пламя: Метод Бравого

Утробно зарычав, уставился ей в глаза, мотнув головой, мол, меньше слов, больше дела.

Попытка снова не увенчалась успехом, магичка попыталась подпрыгнуть, чтобы в воздухе закинуть ногу, в результате чего приземлилась мне на лапу, вызвав ожидаемую реакцию. Сцепив зубы, титаническим усилием воли гася в себе желание придушить ее на месте, медленно опустился на покрытую мхом землю, ложась на лапы.

«Я отыграюсь, видит Тьма, я за все отыграюсь, Виточка. Потомки до седьмого колена помнить будут, что нельзя перечить Владиславу Бравому!»

Услышав рев Виктора и почувствовав на спине вес ведьмы, мгновенно вскочил, резво бросаясь сквозь тернии глубже в чащу, через пару секунд отметил мелькающую за деревьями тень брата, что скоро исчезла. Он уведет их по ложному пути, спутав следы, и даст нам время добраться домой.

Пробежав рысью около полутора километров, сбавил темп, а затем пошел шагом. Мы решили, что Вик поведет их по большому кругу к болоту, а я, сделав крюк, по длинной тропинке вернусь к поместью.

Предвкушающе оскалился, скосив глаза на молчаливую пассажирку. Эту выволочку ты до конца дней своих в кошмарах вспоминать будешь… Пусть она будет считать меня конченным тираном и шарахаться, как от чумы, зато и с места без разрешения уже сдвинуться не посмеет.

Она выплела из меня достаточно веревок.

Однако у кого-то телепатия все-таки присутствуют, видимо, не совсем дефектная, и сообразила, что я про себя что-то очень нехорошее для нее думаю. Но на месте я замер не от испуга, не от вырвавшейся откуда не возьмись твари… А от неслабого такого шлепка ладонью по тому, рядом с чем хвост растет!

Все. Хватит. Доигралась , дура.

Резко встряхнувшись, я сбросил ее со спины. Оскалившись и медленно наступая на всхлипнувшую от боли магичку, зарычал, недвусмысленно давая понять, что вляпалась ты, детка, просто по самое не балуйся!

Но тут что-то изменилось. Инстинкт завопил тикать, но я же не обычная шавка… Хотя от ярко вспыхнувшей синим, почти чернильного цвета пламенем ведьмы все же отшатнулся.

– Не смей! Не вздумай даже рычать на меня, ты – наглое, вшивое, беспардонное животное! Думаешь, самый грозный здесь?! Думаешь, я буду молчать и подчиняться, опустив очи долу?! А фаерболом в морду ты не хочешь, гребанный ты Винни-Пух?!!

Осмелела?..

Ощерившись, медленно начал обходить ее по кругу. От брюнетки почти осязаемо веяло смесью боли, отчаяния и злобы, а еще через это амбре пробивался страх, который мы, такие отважные и, судя по всему, сильно бессмертные, пытались спрятать за этой бравадой.

Набрав повторно полную грудь воздуха, ведьма медленно встала, не убирая с тела огонь.

– «Раз Я Вожак, то делай то, раз Я Вожак, то делай сё!» Я тебе что, кукла? Китайский болванчик?! Который вечно со всем согласен? – Наставив на меня палец, Виталина, пошатнувшись, шагнула вперед. – Я. Не. Одна. Из. Твоих. Готовых. На. Все. Подстилок. Бравый-чтоб-тебя-перекосило!

Рявкнула, припечатав, словно ругательство, мою фамилию. Оскалившись, рванул к руке, заставив брюнетку отскочить и грохнуться на землю. Пламень слегка притух, видимо, силенки у кого-то были не бесконечные.

– Хочешь, чтобы я вела себя нормально и не пыталась удрать при любой возможности, так изменись! Прекрати вести себя, как эгоцентричное чудовище! Ты же можешь быть хорошим, обаятельным и приятным, когда хочешь!

Против воли замер, навострив уши и чуть прищурившись. Это меня сейчас похвалили, предварительно с головой окунув в дерьмо?

Дыхание ведьмы стало частым, она уже не пыталась подняться с земли, а щиколотка ноги, алеющая багровыми царапинами, распухла и начала приобретать фиолетовый оттенок. Огонь потух, и она оперлась руками в колени, опуская голову.

Это что же, мы решили, что расплаты не будет? Низко урча, выражая все свое отношение к ее выкрутасам, подошел ближе, обнюхивая лодыжку.

Вывих собственной персоной.

Собравшись отстраниться, замер, уставившись на эту… эту… странную женщину. Вита вдруг придвинулась, упирая в меня лоб, как делают обычно маленькие дети, когда у них раскалывается голова.

– Постой так минуточку, ты такой теплый, мягкий…

А еще злой как Дьявол.

Резко боднув девчонку, отчего та зашипела, откидываясь назад, отскочил в сторону и, рявкнув, мотнул головой в сторону тропинки.

«Подъем, дорогуша, руки в ноги и до дома!»

– Чтоб ты облез, Бравый… Чертова псина…

А на душе так сразу легко стало, почти птички чирикают. Подожди, Виточка, это мы еще домой не вернулись…

Медленно потрусил вперед, но не смог удержаться и развернул одно ухо назад, улавливая малейшие звуки с ее стороны. Вот ведьма поднялась, пискнула и, шипя ругательства, частым гостем в которых было мое имя, медленно пошла вперед. Она старалась не хромать, но по разному звучанию шагов было прекрасно понятно, что удавалось ей это неважно.

И мне бы помочь… Вернее сказать, волк, что сейчас имел надо мной большую власть, нежели в человеческом облике, нетерпеливо заскулил, поджимая уши, чувствуя боль своей самки и желая облегчить ее, но человек лишь сильнее натянул поводок самоконтроля, приструнив зверя.

Она. Сама. Виновата.

Если бы она не сбежала, ничего бы этого не случилось, сидела бы сейчас в теплой постели и читала книгу или занималась чем-то более интересным в моем обществе. Мотнул головой, напоминая себе, что кара по ее душеньку еще впереди и не стоит забегать вперед.

Да. Очень суровая кара, Вита.

Лишь переступив порог огромного особняка, Бравый в волчьей шкуре коротко и зло рявкнул в пространство, подзывая… Виктора? Он уже вернулся?

– Да, хорошо, я понял, – кивнул мужчина, после чего шагнул к замершей девушке, очень неодобрительно глядя на нее.

– Я подобных взглядов ничем не заслужила! – рассерженно прошипела она, чем заставила волка, уже почти выбежавшего из дома, замереть на секунду и оскалиться.

Очень хотелось отвесить ему пинок для ускорения свободного вылета, но сдержалась. Как и всякая ведьма, она обладала весьма развитой интуицией. Как и любая девушка, она остро осознавала всю ярость Бравого и то, на кого она прольется. В любом случае. Как бы далеко не убежала.

Вот только штука в том, что теперь ей убежать не дадут.

О чем ярко свидетельствовал Левый, который, не слушая возражений и протестов, поднял ее на руки, отнес в комнату Владислава и запер на ключ. Не придумав ничего лучше, Добровольская прохромала к кровати и опустилась на порядком измятое покрывало, устало вытягивая здоровую ногу.

В глубине души она понимала, что не приди Бравый на помощь – и ее косточки, обглоданные и вылизанные до зеркального блеска, нашли бы на следующие утро на разных концах леса. Она действительно была виновата, однако и он – тоже далеко не ангел, деспотичный и самодовольный волчара!