Дана Арнаутова - Обрученные луной

– Нет, братец, ты все-таки пенек, – устало и на диво спокойно сказал Бран, останавливаясь и глядя на него золотисто-карими отцовскими глазами. – И еще какой… Мы бы время выиграли, понимаешь? Вот этого всего точно бы сегодня не случилось! Да, мы бы взяли Росомаху по-тихому. Или ночью, или прямо на ярмарке. Им пришлось бы искать нового наемника, а за день такие дела не делаются. Через три дня ярмарка бы кончилась, Медведи уехали домой не солоно хлебавши, а у нас было бы время подготовиться к… да к чему угодно! А теперь что? Ты хоть понимаешь, как на меня дружина смотрит, а? Твоя дружина, Хольм! Они и так на всех углах орут, что вождем ты должен быть, а не я! А теперь вовсе…

– Дружина без моего слова ничего не сделает, – процедил Хольм, изнывая от бессильной вины и злости на самого себя.

Пока Бран просто кричал, а отец молчаливо осуждал, терпеть это было легче. Теперь же Хольм ясно понимал, в какую ловчую яму спихнул клан своей гордыней и желанием решить все самому. Вчера это казалось безупречно верно! А ведь если подумать, Бран во всем прав…

– Уверен? – усмехнулся Брангард, скрестив руки на груди и глядя на него с холодной злостью. – Вот прямо за каждого из них поручишься головой? И за родичей их? И за каждого дурня в клане?! А был бы я Медведем, я бы теперь на руках тебя носил за такой подарок! Им всего-то осталось тебя пришибить, а на меня все свалить! И твои дружинники меня голыми руками на куски разорвут за своего Клыка! Потому что все поверят! Ой, Хольм…

Он стиснул виски ладонями и покачал головой. Потом убрал руки и посмотрел с такой обидной жалостью, что у Хольма что-то гадко потянуло внутри. Ну да, не силен он в хитрых тропах клановых дел. Не его это! Но ведь за это Бран его всегда и любил, неизменно повторяя, что доверяет, что Хольм – единственный, кто не предаст, не ударит в спину…

– Хватит, – уронил тяжело и мрачно отец, отходя от стены и садясь на кровать. – Что теперь толку кричать? Бран, Медведями сам займешься. Чтоб дорогие гости без охраны даже в уборную нос высунуть не могли. А как только ярмарка кончится – духу их в городе остаться не должно! Войны все равно не избежать, мы Рысям помощь обещали, но нужно потянуть, сколько получится. У нас теперь новое русло – главная забота. Чтобы корабли как можно скорее пошли напрямую…

Он поморщился и тоже потер виски ладонями, а глаза сурово блеснули из-под широких густых бровей. Хольм опять отчетливо почувствовал себя лишним. Нашкодившим щенком, который своей дуростью поломал важные взрослые планы. Ну да, сейчас река важнее всего! Тяжелые торговые суда Кабанов пока что идут мимо земель Черных Волков по землям Медведей, но если Кабаны смогут по новому руслу сократить путь до большой воды в полтора раза, как говорил Бран, им будет выгоднее заключить новый союз уже не с Медведями, а с Волками…

– Войны не избежать, – эхом откликнулся Брангард, словно читая его мысли. – Нам бы сейчас договор с Кабанами ох как пригодился! Но сначала нужно решить, что с Рысями делать.

Он отошел с середины комнаты, где стоял, словно прикрывая Хольма от отца, и упал в низкое мягкое кресло возле пустого очага. Летом огонь в открытом устье печи не горел, но Хольму ярко вспомнилось, как в детстве он любил сидеть там вместе с Браном у отцовских ног…

Рыси? Хольм стиснул зубы, уговаривая себя, что стоит помолчать. Он и так вчера наговорил отцу лишнего. Но как сдержаться, если речь идет о Лестане? Ну почему за эти дни он так и не поговорил с девушкой?! Откуда эта странная трусость? Никогда Хольм не робел с девицами, но под мягко сияющим взглядом серебристых глаз юной Рыси ему даже рот открывать не хотелось. Разве могут слова передать, что он чувствует к ней?!

– Сигрун говорит, что дочь Рассимора уже выбрала Брана, – так же мрачно сказал отец. – Видит Мать-Волчица, я надеялся на иное. Помолчи! – предостерегающе бросил он вскинувшемуся Хольму. – Сам видишь после сегодняшнего – клан ты не удержишь! Это тебе не мечом махать, здесь думать надо! Наперед и обо всем сразу! С тебя, дурня, шкуру снимут – а ты и не заметишь. Только удивишься, что хвоста нет – махать нечем. Если Рысь останется у нас, так тому и быть. Но тянуть больше нельзя. До конца ярмарки она должна дать ответ, кого выбирает.

– И как ты меня с ней отправишь, если я не поеду? – глухо спросил Хольм, ненавидя в этот момент и себя, и отца, и даже Брана. – На цепи потащите?

– Да хоть в клетке повезут, если придется! – рявкнул отец, вскакивая с кровати. – Совсем ополоумел, щенок драный? Хочешь дождаться, пока тебе голову брата принесут? Если ты немедленно из клана не уберешься, так и будет! Я не для того город строил, чтобы все прахом из-за одного дурня пошло! Тебе что важнее, власть или семья? Угробишь ведь клан, пар-р-ршивец…

Хольм промолчал. Злая горькая обида стиснула горло, комом встала в груди, пеленой застелила взгляд. Комната, освещенная парой подсвечников, и фигуры отца с братом поплыли перед глазами… Как же противно! Неужели отец действительно думает, что Хольм рвется к власти? И для этого готов переступить через Брана? Да он всего лишь хочет, чтобы на него не смотрели, как на выродка!

– Не надо так, отец, – тихо сказал из кресла Брангард. – Я Хольму верю. А ты слишком часто слушаешь мою мать. Сам знаешь, она в нем ничего достойного не видит. Хольм – хороший вожак и Клык отменный. Суди Мать-Волчица немного иначе, я бы сам сказал, что он должен быть главой клана, а я при нем советником. Только не получится…

В его голосе звучало такое искреннее сожаление, что Хольму стало немного легче. Совсем не отлегло, но перестали рвать изнутри острые когти обиды хотя бы на брата. Ведь и правда Брангард не виноват, что родился умным и хитрым, как лис. А еще красивым и сладким на язык, что так нравится девушкам. И лучше не думать, как смотрит на младшего Лестана, иначе… Хольм с ужасом вдруг понял: он может смириться и отдать брату место наследника. Но не Лестану!

Ком в горле уже рвался наружу рычанием, и Бран бросил в сторону Хольма острый предупреждающий взгляд, словно хотел что-то сказать, но при отце не мог. «Если бы Сигрун все эти годы не настраивала отца против меня, – с глухой ненавистью подумал о мачехе Хольм. – Если бы не ссорила нас с Браном, не пела в уши всем, кто готов был ее слушать. И Лестану наверняка она напугала тем, что я чудовище и не могу управлять своим зверем. Давно ведь разговоры такие идут! Если бы не Сигрун, все могло быть иначе! Отцу не пришлось бы выбирать между мной и Брангардом! И Лестана досталась бы мне как старшему и наследнику! И клан – тоже… А я бы всю жизнь любил Брангарда, как положено брату, и слушал его советы. Сам же знаю, что послушать их стоит. Но теперь все неправильно… Будто в мутной реке плывешь под водой!»