Анастасия Королёва - Затворница

– Конечно, льдэр, сейчас только помогу этой немощной женщине в дом зайти и сразу догоню вас.

«Немощной женщине» в его исполнении тоже было похоже на искусное издевательство.

И тут я присмотрелась к нему пристальнее: мужчина как мужчина, можно даже сказать парень. Обычный. Разве что взгляд всё такой же пугающий, каким он показался мне несколько мгновений назад. И улыбка – холодная, приклеенная будто.

Льдэр недовольно фыркнул, но одёргивать зарвавшегося слугу не стал, отчего моё недоумение только увеличилось.

Алекс помог мне подняться по ступеням, при этом я чувствовала, как его взгляд прожигает в моём затылке дырку, и как только я переступила порог, он отвесил шутливый поклон и сбежал. Сразу же затерявшись в толпе селян.

А я всё стояла и смотрела ему вслед, сама не понимая, отчего на сердце так неспокойно. Да и дальше бы стояла, если бы тётка Дили не напомнила о том, зачем я сюда, собственно, явилась:

– Кхм-кхм, вы к старосте-то пойдёте, льдэра?

Кивнула, прикусила губу по привычке и отвернулась от распахнутой двери.

Староста встретил меня всё в том же «кабинете». Хотя эту каморку, отделённую от горницы цветастой ширмой, кабинетом назвать ой как сложно. Но очень давно, когда в моей жизни всё было просто и понятно, староста Зарий решил, что для статуса ему положен кабинет, а раз положен – значит, будет.

Отец тогда очень долго потешался над ним, но Зарий решение своё не изменил, даже поставил стол в углу – самый настоящий, дорогой, из красного дерева, с мощными резными ножками и шкафчиком, что закрывался на ключ. Ключ этот, к слову, теперь всегда висит у него на шее, чтобы никто не вздумал взломать его «сокровищницу», где лежат очень ценные бумаги.

Насколько мне известно, ценность этих бумаг настолько велика, что отец смеялся в десять раз громче, когда узнал ещё и про шкафчик с ключом.

Вот и сейчас сквозь распахнутый ворот белой рубахи был виден чёрный шнурок, на котором болтался маленький ключик размером с мой мизинец.

– Кто там пожаловал? – когда я вошла, намеренно постукивая клюкой по деревянному полу, застеленному плетёными ковриками ручной работы, староста внимательно изучал какие-то бумаги.

– Льдэра к нам пожаловала, – заискивающим голосом начала Дили. Я стояла молча, пряча улыбку в уголках губ. Слишком много воспоминаний связано с этим домом, с этой деревней, с этими местами. Воспоминания, которые я пыталась похоронить в себе. Но не вышло.

Слишком… живой я была тогда. И то, что осталось от меня сейчас, не в силах это изменить.

– Работников нанять хочет, – продолжила супруга, бросая на меня косые взгляды, видимо, проверяя, на месте ли мешочек с деньгами и не привиделся ли он ей.

– Нанять? – ухватился за слово Зарий и вскинул голову.

Он тоже не изменился, разве что так же, как и супруга, обзавелся лишними складками на животе да морщинами на загорелом лице.

– Нанять – это хорошо, – кивнул сам себе, потом уже обратился ко мне: – И сколько вам рабочих нужно, – запнулся, так же, как и супруга, не признав во мне родовитость, – льдэра?

Я не растерялась, пошамкала губами, будто раздумывала, и тут же призналась:

– Много. Замок отмыть надо да в надлежащий вид привести.

Староста с женой переглянулись, и он спросил:

– Это какой такой замок?

Вот тут пришёл мой черёд замешкаться. Помня слухи, что ходят по окрестностям, вполне возможно, что даже за деньги рабочие откажутся ко мне идти. Но и смолчать не получится:

– Гордан-Гри, – выдохнула и замерла, боясь пошевелиться.

Тётка Дили с грохотом упала, иначе и не скажешь, на лавочку, что стояла тут же, у стола старосты. Маленькая такая, неказистая, скорее всего, на неё Зарий ноги ставит. Своеобразная замена мягкому пуфу.

А вот хозяин дома так и застыл, возомнив, что он памятник самому себе. Сначала в его глазах отразился нешуточный страх, потом удивление, которое вовсе сменилось злостью.

– Ты чего это, старая, шутки шутить вздумала?! – прогрохотал, поднимаясь со своего места.

Чего-то подобного я и ожидала, откровенно говоря. Последние восемь лет Гордан-Гри считается заброшенным местом, а жители деревни, которые из поколения в поколение работали на нашу семью, постарались вычеркнуть замок на горе из своей памяти. Порой мне кажется, что и страшилки они придумывают для того, чтобы хоть как-то оправдать побег льдэров. Ведь так проще, когда существует причина, пусть даже такая мистическая, как пробудившееся чудовище.

– Шутить я вовсе не собиралась, – подбоченилась, перевалившись с одного на другой бок. – Возвращаются они, хозяева прежние, а я за экономку у них.

Прежде чем прийти сюда, я долго думала, кем же представиться, и должность экономки показалась мне идеальным вариантом. Вот только ни староста, ни его супруга, судя по недовольству, что отчётливо читалось на их лицах, верить мне не спешили.

– Откуда мне знать, что вы меня не обманываете? Вдруг вы воровка какая-нибудь и с помощью рабочих решили обнести замок? – сморщив нос, спросил Зарий.

– Что за глупости вы говорите? Тётка я его, по материнской линии, в столице с ними жила, а сюда они меня послали вперёд себя, чтобы навести порядок, – выпалила на одном дыхании заранее подготовленную фразу.

Староста и Дили вновь переглянулись, правда, на этот раз взгляды были уже не настолько недовольными.

– Ну так чего? Работников дадите? – поторопила их, пытаясь уйти от темы моего родства с семьёй Гордан. Ещё и мешочек тронула, чтобы монетки зазвенели.

Зарий молчал, смотрел на меня внимательно, будто пытался увидеть за маской проклятья ту самую девочку, что так часто угощал молоком и сливками. Но мне ли не знать, что это невозможно…

Наконец тётка Дили осторожно поднялась с лавочки, на которой сидела всё это время, и, думая, что я не замечу, дёрнула супруга за рукав, подбивая к активным действиям.

Староста тяжело вздохнул и нехотя признался:

– Работников-то я дам, вот только уговаривать их сама будешь, – он вновь обратился ко мне как к простолюдинке, видимо не посчитав родство с Горданами настолько близким, чтобы рассыпаться в почестях.

Отец с самого детства учил нас с сестрой, что лучший способ заставить кого-то что-то делать, так это пообещать хорошую плату. Правда, не очень верится, что это поможет мне сейчас… Люди суеверны, а слухи за столько лет убедили их в том, что они сами и придумали.

– Уговорю, – отозвалась ворчливо, лишь бы заручиться согласием старосты.

Из дома я вышла, когда выложила перед Зарием несколько золотых монет. И то, что платить я собиралась только после того, как кто-нибудь из селян согласится пойти трудиться в замок, старосту вообще не интересовало. Он хотел сразу получить свою долю, раз уж решил связаться со мной.