Оливия Штерн - Герцогиня

Черт возьми. Она в самом деле попала в другой мир.

А еще… здесь был непривычным даже сам воздух – напоенный ароматами трав, земли. Сладкий, вкусный. Таким хотелось дышать. Лечь на поле, раскинув руки и смотреть в пронзительно синее небо.

«Так, девочка моя. Тебе в Перхешт, или как там его назвали. Потом будешь осматриваться».

И Лина пустила лошадку размашистой рысью, постепенно привыкая к ощущению, когда под седлом все ходуном ходит, и от падения спасают только стремена.

Погони не было. Пока что.

***

Ей не верилось в собственную удачу. По-прежнему жива и отделалась шишкой на затылке, рысит себе по широкой грунтовке. Правда, рысит в полную неизвестность, что там ожидает в Перхеште, в особняке с птицами на воротах?

Вокруг не было ни души, только зеленеющие поля, кое-где рассеченные клиньями ельника, да заснеженные вершины вдалеке. Солнце стояло почти в зените, спину начинало припекать, и снова хотелось пить. Но воды не было, и в ближайшее время не ожидалось.

Потом Лина миновала небольшую деревушку. Все те же беленые домики с черепичными крышами, скромно одетые люди, точно сбежавшие из позапрошлого века. Там она даже остановилась, чтобы спросить дорогу на Перхешт. Ей указали – оказалось, все это время ехала она в правильном направлении. Только вот воды Лина постеснялась попросить, кто их знает – вдруг здесь все за деньги? А у нее-то ни гроша.

«Потом напьюсь, как доберусь до Изабеллы», – решила она, облизывая пересохшие губы.

Успех, пусть и малый пока, воодушевил.

И Лина, все еще цепляясь за седельную луку, попыталась обдумать свое нынешнее положение.

Ее самым бессовестным образом затащили в параллельный мир. Можно бы было все происходящее попробовать списать на последствия мозговой активности в состоянии комы после попадания под автобус, но… слишком реально все было, слишком. Да и Лине казалось, что уж ее-то в коме посещали бы какие-нибудь другие видения, отнюдь не быт позапрошлого века, убитая женщина, объявившая себя чародейкой, да рыжая любовница главаря банды.

Таким образом, прибытие в параллельный мир нужно было принять как данность.

Кроме того, где-то в этом же мире шлялся мистер Тал, скорее все тот самый «ювелир», который сперва намеревался ее убить.

А еще Лина обладала странным умением перекрашивать камни. Возможно, именно это и послужило главной причиной перемещения ее сюда.

В довесок ко всему перечисленному, у нее не было ни еды, ни воды, ни денег, и протрезвевшие лихие парни могли броситься в погоню.

Повезло так повезло!

Хмыкнув, Лина принялась вспоминать из прочитанного, какая судьба ждала такую вот «попаданку». История стала классической – сперва несчастья, просыпающиеся на героиню как из рога изобилия, что, впрочем, хамоватую юную особу не смущало ни капельки. Ну, а потом, в обязательном порядке, для ее находился свой собственный принц, император или просто богатый мужчина. У них случалось возгорание от страсти, взаимно возникшей, потом они совместно преодолевали еще какие-нибудь уготованные жестокой судьбой препятствия – и все. Вуаля. Свадьба, долго и счастливо.

Лине так не хотелось.

Вернее, она была не против, если бы нашелся в этом мире покровитель. Но острой на язык она никогда себя не считала, не взирая на лингвистическое образование, хамить и язвить не умела. Опыт по части мужчин так и вообще отсутствовал, за исключением поцелуя на лавочке с одногруппником.

«Ну ты, Линка, и костлявая» – таков был вынесен вердикт, и отношения завершились, так и не начавшись.

И потом, она жила с бабушкой, а та всегда придерживалась крайне консервативных взглядов на взаимоотношения полов. Особо не разгуляешься…

Впрочем, теперь-то все равно.

Она свободна как ветер, в чужом, скорее всего враждебном мире, совершенно одна. И мистер Тал маячит где-то. Лина поежилась, вспомнив его ухмылку на автовокзале. Оскал серийного убийцы, иначе не назовешь…

«Ну и ладно», – она подставила лицо свежему ветру.

Пить хотелось все сильнее и сильнее, жажда скребла наждаком во рту.

Так…

С чего следует начать попаданке, только что счастливо избежавшей как минимум изнасилования?

«Найти приют. Устроиться на работу, на любую».

Невольно вздохнув, девушка вспомнила институт – естественно, о продолжении учебы теперь можно забыть. Прощайте, учебники – здравствуйте, грязные камины, полы и ночные горшки местных господ. Невеселая перспектива, но ничего не поделаешь.

Лошадка рысила и рысила, и Лине начали попадаться люди, направляющиеся в город, как и она. Кто-то брел пешком, катя перед собой тяжело груженую тачку, кто-то – на телеге. Попался даже один открытый экипаж, запряженный четверкой великолепных коней, там удобно расположились мужчина и женщина. Мужчина был приодет так, как будто выпрыгнул из фильма о Шерлоке Холмсе, дама вторила ему пышным облачением и умопомрачительной шляпкой, из-за обилия кружев походящей на воздушное пирожное.

«И одежды у меня тоже нет подходящей», – Лина вздохнула.

Выходило, что ей, как любой попаданке, приходилось начинать все с нуля.

А между тем впереди замаячили очертания большого населенного пункта. Готические шпили, множество красных черепичных крыш, здания преимущественно каменные, светлые. Лина прищурилась. Что-то не давало ей покоя в образе этого центра местной цивилизации, но она никак не могла понять, что именно. Потом, разобравшись, усмехнулась: воистину странное место. Над Лондоном висел смог. Над городом Першехт не то, что не было смога – небо оставалось столь же чистым, как и со стороны заснеженных горных пиков.

«А где же у них тогда производство?»

…Через пару часов Лина въехала в город. Теперь, следуя указаниям Лисы, ей надлежало разыскать в верхнем городе особняк с птицами на воротах, а в особняке – некую Изабеллу.

Пить хотелось невыносимо. Брусчатка плавилась на солнце, пот стекал по лицу, застилая глаза.

«Скорей бы…»

Несколько раз Лина останавливалась, спрашивая дорогу к верхнему городу. Люди были явно небогатые, одеты бедно. Ее оглядывали с нескрываемым интересом, но дорогу показывали – и она медленно, но верно продвигалась вперед. По широкому мосту перебралась через спокойную реку, где безмятежно отражалась синева небес.

Верхний город поражал великолепием. Церквей было много, на манер европейской готики, только вместо традиционных горгулий – четырехкрылые фигуры в балахонах. Особняки белели за высокими коваными решетками.

«Почему здесь так чисто?» – вяло удивлялась Лина, – «неужели весь город убирают?»

Силы стремительно убывали, перед глазами все плыло.

– Я тут сдохну, пока найду этот чертов особняк, – выдохнула девушка, вертя головой.