Элспет Купер - Дикая охота. Посланник магов

Гэра никогда, даже в детстве, не стригла женщина. А если учесть еще и то, что с этой женщиной он проснулся утром в одной постели, и вчера, и позавчера утром тоже – святые, он все еще не верил, что это не сон, – обычная стрижка превращалась в незабываемый опыт. Пальцы Айши касались его волос, массировали кожу головы, и от каждого прикосновения у него мурашки бежали по коже. Поддавшись ощущениям, Гэр не сразу заметил, что она с любопытством наблюдает, как он смотрит на ее отражение.

Уголки ее губ почти не дрожали, только в глазах плескалось откровенное веселье.

– Ну… – Гэр прочистил горло. – Почему на базаре проще было притворяться мальчишкой?

– Так было безопаснее, – ответила Айша. – За девчонками велась охота, даже за калеками.

– Я, кажется, боюсь спрашивать зачем.

– Богиня, откуда ты такой невинный? В бордели их забирали, неужели не понятно?

– Ну да, понятно. – У Гэра запылали уши. Он должен был сам догадаться, несмотря на свое монастырское обучение. В Лейхэвене он видел бордели, хоть и был тогда еще слишком мал, чтобы ими интересоваться. Видел высокомерных элегантных женщин, которые прикрывались от солнца зонтами, храня особую бледность своей кожи. Видел, как ими интересуются все мужчины старше двенадцати и какими злобными глазами смотрят на них другие женщины, стоит им появиться на улице.

– Я дружила с парочкой таких женщин, – продолжала Айша, берясь за очередную прядь. – Они рассказывали, что в некоторых борделях жизнь не так уж плоха. Хозяева выдавали им хорошую одежду, рабочие комнаты были обиты шелком, а за дверью, на случай, если клиент позволит себе слишком много, всегда дежурили вышибалы. Девчонкам даже платили. Но так было не во всех домах.

– Могу себе представить!

– Поверь, не можешь. Люди готовы были заплатить за то, чтобы проделывать с ними такую гадость… или смотреть на гадость, или за то, чтобы это проделывали с ними… – Айша вздрогнула. – В общем, я решила, что лучше уж сама выберу, как жить и чем платить за свой выбор. Так что я научилась понижать голос на октаву и не раскачивать бедрами при ходьбе. Притворяться было легко.

– А мальчишек для борделей не ловили? – осторожно спросил Гэр. – Я слышал, бывает и такое.

– Ловили, но подмастерьев старались не трогать. Не то чтобы мне не делали в свое время грязных предложений… – Айша ехидно прищурилась, глядя на него в зеркало. – Просто у Джалала была привычка брать самую большую бритву и маячить в дверях, пока я стригла некоторых типов, так что клиенты предпочитали не задерживаться.

– Ты по нему скучаешь?

– По Джалалу? Да, наверное. У него был золотой зуб и стеклянный глаз, который он любил вытаскивать и вытирать о рубашку, когда ему кто-то не нравился. И он позволял нам, пятерым уличным бродяжкам, спать в кладовке его магазина. Ну и мы о нем тоже заботились: подметали полы, готовили еду, всякое такое. – Айша говорила с искренней теплотой; ее взгляд стал рассеянным и очень далеким.

Гэр смотрел на нее со странной смесью нежности и боли.

– Я так мало о тебе знаю.

– О, теперь ты знаешь обо мне предостаточно, – весело ответила Айша, интонировав слово «знаешь» ровно настолько, чтобы он снова проклял свою способность быстро краснеть.

Святые, когда же он сможет к этому привыкнуть? Она так запросто говорила о том, что между ними произошло, она была такой открытой, земной, живой, что у него всякий раз перехватывало дыхание.

Айша отошла на шаг и критически осмотрела свою работу, проверяя, чтобы волосы, рассыпанные по полотенцу, были одной длины. А потом улыбнулась его отражению в зеркале.

– Ну вот, теперь гораздо аккуратней. – Она свернула полотенце, отряхнула с Гэра состриженные волосы и бросила полотенце на пол. – Подожди минуту. Еще не все, мне нужно кое-что принести.

С этими словами она направилась в спальню. Гэр снял с крючка на двери свою рубашку и натянул ее через голову.

Личная спальня Айши напоминала грот: плитка цвета океанских глубин на стенах, песочно-золотой пол под ногами. Легко было представить себя на дне морском. В горячем воздухе пахло маслом для ванной, и из-за этого сердце колотилось чаще.

Айша вернулась с бархатным мешочком в руках, который тут же протянула Гэру.

– Что это?

– Подарок на твои именины. – Она рассмеялась, увидев его изумление. – Только не говори мне, что ты забыл об этом дне.

– В Доме Матери нас заставляли забыть все, кроме праздников во имя святых. Я давно уже сбился со счета. Но как ты узнала?

– Я спросила Альдерана.

Гэр вытряхнул содержимое мешочка на ладонь. В нем оказался серебряный предмет размером чуть больше кольца с печатью. По краям шла леанская вязь. В середине была надпись на гимраэльском, угловатая, неровная, как волны на детском рисунке.

– Это называется зирин . Для волос.

Айша показала ему, как работает скрытый в заколке замок, как его открывать и защелкивать, а потом собрала волосы Гэра в хвост и защелкнула на них зирин .

– Вот. – Она погладила его по голове. – В любом случае лучше обрывка тесемки, правда?

– Даже не знаю, что сказать. Спасибо.

Гэр тронул пальцем холодный металл и оглянулся на свое отражение. Зирин оказался тяжелым и прижимал волосы к шее, но держал крепко. А еще он был красивым и изысканно блестел на фоне рубашки. Гэр не смел даже подумать о том, в какую сумму это украшение могло обойтись. Подобная спокойная элегантность не могла быть дешевой.

– Что на нем написано?

– Просто цитата из поэмы о пустыне.

– Аль-Джофар?

– Ишамар Ал-Динн. Четвертый век.

– Никогда о нем не слышал.

– Он написал «Розу Абал-кхора», венок сонетов, за который его изгнали со двора Гимраэля, приговорив к боли и смерти.

– Стихи были настолько плохими?

– Вообще-то Ал-Динн написал лучшие поэмы из тех, что я читала. Кстати, это мой любимый поэт.

– Так за что же его изгнали?

– Розой Абал-кхора называли третью жену принца, а стихи получились очень эротичными.

Гэр похлопал по зирину и посмотрел на Айшу.

– Скажи мне, что там не выгравировано ничего такого .

– Расслабься! – Она рассмеялась. – Честное слово, там не написано ничего, что ты не мог бы повторить за обеденным столом. – Айша привстала на цыпочки и обняла Гэра за шею, подставляя губы под поцелуй. – На добрую память, леанец, – сказала она, касаясь его щеки. – А теперь выметайся отсюда, пока я не поддалась искушению и не испортила тебе прическу.

– Мне нравится, как это звучит. – Он игриво поцеловал ее в губы, потом укусил за шею.

Айша захихикала, как девчонка, и вывернулась из его объятий.

– Прекрати. У тебя нет на это времени.

– Позже?

– Возможно.

– Так ты скажешь мне, что написано там, на гравировке?