Вера Кримпэлл - Яд суккуба

Хантер мчал, как ненормальный, мало волнуясь о случайных прохожих, нервах других водителей и состоянии одной перепуганной малышки-суккубы. Единственное, к чему он стремился — пустая квартира его друга, в которой он сможет остаться с Энджи наедине. А что дальше? Об этом мужчина не хотел думать.

Прошло не более получаса, как спортивный мотоцикл был заброшен на подземной парковке, а странная пара из разъяренного мужчины и тихой скованной девушки подымалась в лифте на десятый этаж. Он прижимал хрупкое тело к стенке кабинки, а она отворачивала свое лицо и опускала взгляд не в силах видеть ужасные глаза своего недавнего любовника.

— Никогда не смей отворачиваться от меня, — тяжело дыша от возбуждения и злости, рычал Хантер, замечая, как глаза девушки расширяются в панике.

Обхватив подбородок пальцами, волк заставил ее посмотреть в свои льдистые глаза, чтобы через мгновение с диким рыком завладеть мягкими губами. Он наказывал и подавлял, безжалостно кусал и нежно посасывал. Он сгорал внутри от противоречивых чувств и в полной мере выражал это своим поцелуем. Когда через несколько минут двери лифта открылись и мужчина отстранился он Эвангелины, ее губы пылали от его жестокого поцелуя, а на нижней выступила алая капелька крови, которую он тут же с тихим рыком слизал, смакуя.

Внутренности Хантера горели от дикой похоти и нетерпения. До квартиры оставалось всего каких-то пара-тройка шагов, но он едва сдерживал себя, чтобы не притиснуть девушку лицом к стене и не задрать юбку ее до неприличия короткого платья.

Мужчина не замечал слез отчаяния в карих глазах, не обращал внимания на гримасу отвращения к самой себе, исказившее красивое личико, он не видел до боли сжатых кулачков и предпочитал не задумываться над ее странным молчанием. Она безропотно шла за ним, не пытаясь смягчить его злость какой-то сладкой ложью, не желая ничего объяснять, не считая нужным оправдываться и уже тем более просить прощения за то, что отравила его своим ядом. Что ж, пусть будет так! Он не был расположен сейчас что-либо слушать и анализировать. Единственное, чего он действительно хотел, — сорвать бесполезную тряпку и потеряться в ее теле. А все остальное пусть катиться ко всем чертям собачим. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

Едва за ними захлопнулась дверь, как Хантер тут же прижал к ней девушку, с жадностью набрасываясь с поцелуями на ее шею, превращая в лохмотья платье.

Запах возбуждения Энджи ударил по нему, выбивая воздух из легких и заставляя захлебываться собственными дикими инстинктами, ужасной в своей сокрушительной силе ревностью.

— И много мужиков тебя трахало после меня? — яростно рычал Хантер, целуя и покусывая нежную кожу, клеймя ее своими губами и зубами. — Скольких еще, как и меня, отравила своим поганым ядом?

Ее молчание выводило его из себя, и он оторвался от девичьей шеи, что собрать в кулак волосы на затылке и грубо дернуть вверх, заставляя девушку поднять взгляд на него.

— Отвечай!

— Это не мой выбор быть суккубом, — сквозь сжатые зубы прошипела она. — И я не хотела именно тебя тогда в отеле в ту ночь, как не хочу и сейчас. Мне просто нужен был мужчина!

Любой! Тебя никто не просил лезть! И мне нет никакого резона травить тебя своим ядом, тем более его еще у меня нет.

Последнее предложение Эвангелины потонуло в вырвавшемся из глубины его груди рыке.

Она не хотела в отеле именно его?!

Он рывком оторвал тело девушки от стены, чтобы тут же грубо развернуть к ней лицом и вжать обратно, преодолевая практически неощутимое для него сопротивление.

Ей тогда было похер, кто будет трахать ее невинное тело?!

Он одним рывком сорвал с восхитительной упругой попки тонкое кружево белья, не обращая внимания на то, как вздрогнула девушка от болезненных ощущение. Расстегнул ширинку, выпуская на волю твердую, как чертова сталь, плоть.

Она хотела отдаться тому жалкому человечке, которого он снял с ее полуобнаженного тела?!

Вставшая перед глазами картина, заставила его грудь снова завибрировать от рыка. Он наматывал на одну свою ладонь водопад каштановых волос, пока другая с жадностью шарила по изгибам совершенного тела.

Сколько еще мужчин, кроме него успело так же насладиться ее прелестями и сладкими криками?

— Ты чертова шлюха! — не выдержав, зарычал он, сатанея от дикой ревности, ворвавшейся в и без того взрывоопасный коктейль его чувств. — Но теперь ты только моя шлюха, — не особо заботясь об ощущениях своей партнерши, он болезненно потянул за шелковые волосы, заставляя выгнуться и тут же вгоняя горящий огнем член в мокрое лоно суккубы.

Девушка попыталась как-то воспротивиться такому бесцеремонному обращению, но единственное, что могла — пытаться удержаться на месте от безжалостных толчков волка, чтобы не причинять себе лишней боли от зажатых в руке волос. Да и эти слабые трепыхания очень скоро сменились все возрастающими по громкости криками и стонами удовольствия, не менее нетерпеливыми движениями навстречу, насколько это позволяло ее положение.

Ее финальный крик принес некоторое успокоение ему и его зверю, так же как и собственное освобождение.

Тяжело дыша, они оба стояли у стены. Ее волосы все еще были обвиты вокруг мужской ладони, стройная спинка все еще была соблазнительно выгнута, а аппетитная попка — призывно оттопырена. Стройные длинные ножки, обутые в изящные черные туфли на высоком каблуке так и манили приласкать. Пышная грудь с торчащими сосками тяжело вздымалась и опускалась всякий раз норовя скользить по поверхности стены острымм вершинками… Его ладонь на бедре…

Хантер с жадностью изучал их отражение в зеркале сбоку, чувствуя, что его желание ни хрена не остыло, а только разгорелось еще больше. Не покидая трепещущее после недавнего оргазма лоно, он снова начал двигаться, с каждой секундой все больше наращивая темп.

Наивная девчонка снова попыталась затрепыхаться и, кажется, даже слабо потребовать, чтобы ее отпустили и оставили в покое. Оборотень не разобрал, поскольку все слова тонули в сладких всхлипах и стонах, когда он с силой прикусывал нежную кожу на шее, а его пальцы нашли чувствительный бугорок плоти между стройных ножек, лаская его и надавливая.

Эвангелина что-то бормотала себе под нос и он все чаще слышал слова о ненависти.

— Хочешь прекратить это? — он вышел из нее, чтобы развернуть лицом к себе и заставить обхватить его талию ногами.

— Да! — отчаянно выкрикнула-простонала она, глядя прямо в его глаза, когда он снова с силой вошел в нее до самого упора.

— У тебя есть только один шанс избавиться от меня внутри себя — дать мне противоядие, — прорычал он, снова набирая темп и до боли сжимая бедра Энджи.