Вера Кримпэлл - Яд суккуба

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь! У меня еще нет ядовитых желез! — в отчаянии выкрикнула она, колотя его кулачками по плечам и одновременно выгибаясь навстречу.

— Никогда не смей пытаться обмануть меня! — прорычал он, захватывая в плен искусанные губы, наказывая лживую суккубу поцелуем и глубокими, сильными, быстрыми толчками.

«Молчать!»

«Никогда не смей отворачиваться от меня».

«Никогда не смей лгать мне».

«Никогда не смей даже думать о том, чтобы сбежать от меня».

Приказ…

Приказ…

Приказ…

Приказ…

Сколько же этих нелепых и ужасных приказов я услышала этой ночью? Каждый из них выкручивал внутренности, ломая меня, и даже малейшее сопротивление причиняло почти физическую боль.

Вот и сейчас я покорно лежала возле Хантера, не в состоянии встать и уйти от него. Простое:

«лежи и не рыпайся» в ответ на попытку спрятаться от ненасытного жестокого оборотня в ванной комнате, когда тот устало откинулся на кровати, и вот я, словно послушная собачонка, целую ночь лежу рядом. А между тем я мечтала бы просто сбежать, скрыться и пофиг на все и всех. Вряд ли в моей жизни может случиться что-то худшее, нежели оказаться во власти волка, патологически ненавидящего таких, как я, не умеющего и не желающего слышать ничего, зациклившегося на каких-то своих застарелых обидах. Сколько раз за прошедшую ночь я пыталась достучаться до него? И не счесть… Он не слышал ничего, снова и снова вываливая на меня свою злость и страсть. Но самое ужасное: моя суккуба пребывала в блаженстве, всякий раз предавая меня, беснуясь и плавясь от его малейшего прикосновения. Она тащилась от запаха Хантера и готова была тереться о него, что котенок, а его возбуждение… она словно наркоман впитывала его в себя, возносясь на седьмое небо от каждого его оргазма.

И это заставляло меня буквально выть от отчаяния. Он говорил жестокие вещи, вел себя со мной, как с какой-то шлюхой, а я стонала и выгибалась навстречу его грубым рукам и безжалостным толчкам. Не было ни капли страстной нежности, которая так запомнилась мне с нашей первой совместной ночи. Грязь и грубость… мне хотелось отмыться от всего этого, стерев кожу до крови…

Обнимающий меня мужчина пошевелился, сильнее оплетая мою талию рукой и вплотную притягивая к себе. Я едва сдержала отчаянный стон, когда почувствовала его утреннее возбуждение, которое тут же нашло отклик во мне. Стоило твердой плоти коснуться моих обнаженных ягодиц, как внизу живота сладко заныло, а внутри все стало горячо и мокро.

Рука Хантера переместилась с талии на бедро, а потом на грудь, сжимая полушарие и дразня напряженный сосок. Он начал гладить и ласкать меня все больше распаляя, заставляя снова забыть обо всем на свете, отдаться жажде, уступить желаниям вновь поднявшей голову и пока еще сонно потягивающейся где-то на задворках сознания суккубе. Как легко было забыться, когда его руки и губы такие нежные… но эта нежность не продлилась долго. Я со всей четкостью осознала, когда обнимающий и ласкающий меня мужчина стряхнул с себя остатки сна. Пальцы его рук стали причинять боль, лаская и чуть пощипывая сосок и клитор, острые зубы прикусывали кожу на шее, наверняка оставляя после себя следы.

Без лишних слов он поставил меня на четвереньки. Мои руки оказались заведенными за спину и удерживались его большой ладонью, в то время как другая лежала на затылке придавливая голову к кровати. Он снова брал мое тело безжалостно, быстро, не заботясь обо мне и моем наслаждении, которого я так и не получила в это утро.

Когда он удовлетворенно повалился на меня, обдавая тяжелым дыханием затылок, я была готова выть от неудовлетворенного желания и понимания того, что меня специально просто использовали. Я ощущала себя хуже грязи на дороге из-за постоянного предательства тела, из-за того, что мне пришлось прикусить язык, чтобы не начать молить о своем освобождении.

Отдышавшись, Хантер скатился с меня.

Послышался шорох одежды, звук открывающихся и закрывающихся дверей, шум воды.

Я же лежала и не хотела даже шевелиться. Мечтала, чтобы он оставил меня в покое и лучше навсегда. А ведь это он еще не догадывается, какую власть имеет надо мной! Содрогнулась, на мгновение представив, во что превратится моя жизнь, когда ему станет известно, что я абсолютно беззащитна и уязвима перед ним.

— Вставай, нам пора собираться, — холодный голос вырвал меня из оцепенения, заставив подняться и чуть пошатываясь поплестись в ванную комнату, где я, наконец, смогла смыть с себя запах мужчины и соскрести его прикосновения.

И все равно я ощущала себя грязной.

На этот раз Хантер усадил меня в пикап, погрузив свой мотоцикл в кузов. Он не говорил, куда собирается увезти меня. Он вообще ни о чем не говорил, только бросал на меня хмурые, ненавидящие или похотливые взгляды. Я же, в свою очередь, не хотела ничего знать. Он предупреждал меня, что мне от него никогда и нигде не скрыться, приказывал даже не задумываться над побегом, но я и не могла сделать ничего подобного — моя суккуба вся с потрохами была предана ему. И чтобы освободиться мне стоит, в первую очередь, переступить через себя, принять свою сущность и попытаться договориться именно с ней.

Но только достучаться до нее сейчас было нереально — разомлевшая и довольная, она блаженствовала, находясь рядом с Хантером, вдыхала его аромат и пребывала в нирване.

Примитивная дура!

Пока ехали, Хантер молчал, а я пыталась понять свою суккубу. Задвинув подальше свои чувства, игнорируя желание разреветься от воспоминаний прошлой ночи, я упорно воскрешала в своей памяти свои чувства и чувства суккубы на то или иное действие Хантера, на его слова. И к тому времени, как мы остановились перекусить в одной из придорожных кафешек, поняла одну ужасную истину.

Она боялась его разочаровать! Моя суккуба до дрожи в коленях боялась и не хотела вызывать недовольство у ее мужчины. Она считала оборотня своим и хотела, чтобы он был всем доволен, чтобы не хотел покидать ее, чтобы именно в ней нашел все то, что хочет видеть в своей женщине! Вот откуда это послушание! Простое желание угодить и… быть нужной, любимой. Примитивно, но, тем не менее, именно это я ощущала, когда она заставляла меня выполнять его приказы, в то время, как мое сознание корчилось от отвращения к себе. И еще… она была зла на меня, потому что по ее мнению именно я была виновата в плохом настроении оборотня. Это было… ох… просто, мать его, возмутительно!

Он об меня всю ночь ноги вытирал, грубо имея словами и своим членом, а я… а она…

Захотелось взвыть от несправедливости и тупости своей сущности!

Алек и Кайл кое-что рассказывали мне о том, чем древние демоны похоти отличаются от обычных. Они более разумны. Во всяком случае, так говорили парни. И если их слова соответствуют действительности, то мне просто страшно себе представить какие обычные суккубы и инкубы, потому что в своей я пока не чувствовала разумности ни на грош!