Алексей Чурбанов - Русские исповеди

– Не только область, – многие хотели бы претендовать на эту жемчужину средней полосы России, – закончил он.

– Если Москва не перебьёт – никто не сунется, – прокомментировал Бубнов слова полковника и повернулся к Колодину: «Василий Петрович, как там питерские москвичи, не претендуют на наш лес?»

– Мне дали понять, что это наше внутреннее дело, у них интереса нет, – ответил Василий Петрович. – Только просили не борзеть.

– Кто просил? – заинтересовался полковник.

– Кто у нас правительством руководит?

– Что, сам?

– Почти.

– Они там борзеют, а нам нельзя? – послышался голос Хунданова с дальнего угла стола.

Никто не обернулся на голос, но все посмотрели на губернатора.

– Ладно, – помедлив секунду, сказал Бубнов. – Перейдём к конкретике.

– Правильно, – одобрил Колодин. – На провокации не поддаёмся. Но что-то очень свободно ведёт себя авторитетный бизнесмен.

– Раскрываем карты, – предложил Бубнов. – Чего хотят военные?

Полковник встал и снова подошёл к карте.

– Мы хотим вот этот участок – он обвёл указкой край леса – девяносто гектаров под коттеджное строительство.

– Для себя?

– Себе тоже, но, в основном, на продажу.

– Всё? – спросил губернатор, скорее для проформы, так как, судя по всему, главные требования военных были с ним уже согласованы.

– Нет, не всё, – помявшись, сказал начальник гарнизона. – Вы знаете ситуацию с жильём для офицеров, увольняемых в запас…

– В областном центре не получите, – рубанул рукой Бубнов, – только в районах. В Елизаветинке хотите?

– Да хоть у чёрта на краю, – оживился полковник.

– Ладно, поговорю с Порошиным. Тридцать квартир отыщем.

– У нас двести шестьдесят очередников.

– А вы постройте для них дом сами. На деньги от продажи коттеджей. – Бубнов, похоже, начинал сердиться или делал такой вид перед предстоявшим диалогом с Хундановым. – Вопрос исчерпан, присаживайтесь.

Полковник занял своё место за столом.

– Что у нас планирует бизнес?

– Бизнес денег не просит, – откликнулся со своего места Хунданов, – и квартир тоже. Наоборот, мы деньги вкладывать хотим: в гольф клуб самый большой в стране, в гостиницу, в жильё при гольф клубе, ну и по мелочам: заправочные станции, торговые точки, парковки.

– Тимур Адрианович, – мягко остановил его Бубнов, – не могу не задать вопрос, поймите меня правильно, – он сделал паузу, и было видно, как сузились глаза бизнесмена.

– Поймите меня правильно, – продолжил Бубнов, будто не обратив внимания на разлившееся в воздухе напряжение, – вы представляете здесь только себя или всё заинтересованное бизнес-сообщество?

– Себя и всех вменяемых инвесторов, – облегчённо и с некоторой запальчивостью ответил Тимур Адрианович. – Болтуны – за бортом, но все, кто что-нибудь стоит, – со мной. Назвать фамилии?

– Не надо, запомним это, господа. И где будет ваш гольф-клуб?

«Ай да Бубнов! Построил авторитетного бизнесмена. Или у них всё разыграно? Не для меня ли?» – вдруг пришло в голову Колодину.

Тимур Адрианович пошёл к карте. Колодин отметил про себя разницу в стиле поведения военного и бизнесмена.

Полковник прост и чист, как лист бумаги. Двойного дна не видно, да, наверное, и нет. Капризничать, конечно, военные будут, могут и дополнительные требования выкатить, но всё, в конечном счёте, разрешится к удовлетворению сторон. На полковника смотреть было приятно именно из-за его однозначности, законченности. Имеешь с таким дело – будь готов столкнуться с упрямством, неуступчивостью, в крайнем случае с простенькой хитростью – вот и все заусенцы.

Бизнесмен – изящен, в этом ему не откажешь: лёгкий льняной костюм, светлые остроносые туфли. Узкая, гибкая фигура, длинные подвижные пальцы рук. Выразительное лицо с благородно вычерченными бровями и крыльями тонкого носа. Национальность с ходу не определишь: восток – дело тонкое. Движения плавные, почти неуловимые, при этом говорит нервно и наступательно. И главное: он сам и манера его поведения рождали у присутствующих сложное, неоднозначное ощущение, одним из компонентов которого было чувство опасности.

Хунданов подошёл к карте и провёл длинным пальцем по границе участка леса, примыкавшего к Елизаветинке: «Вот этот район, в том числе пойма ручья и примыкающие земли сельхозназначения, которые давно не обрабатываются».

Бубнов молча выслушал Хунданова, так что Колодин не понял, является ли предложение бизнесмена чем-то новым для губернатора или они уже обсуждали его до сегодняшнего совещания. Но Василий Петрович понял, что под гольф клуб планировалось забрать земли, на которые имелись планы у него самого, а этого допускать было нельзя. Не затем он организовывал поддержку проекта в Москве и приехал на это совещание.

– Разрешите, Аркадий Андреевич? – чуть привстав, обратился Колодин к губернатору.

– Давай, Василий Петрович, – подчёркнуто по-свойски отозвался Бубнов.

– Хочу отметить, что в районе, который очертил Тимур Адрианович, имеются уникальные природные объекты, требующие особого режима хозяйствования: это Мокрый луг и пойма Святого ручья.

– Мы изучили вопрос, – посмотрев на Бубнова, ответил Хунданов, – никаких ограничений на использование этих территорий нет

– Там ключи, питающие всю местную водную сеть.

– Вот-вот, ключи, – повторил Хунданов, и его лицо впервые потеряло бесстрастное выражение. – Они будут питать каскад озёр, который мы создадим на территории гольф клуба. А речки не пересохнут. Мы сделали расчёты: останется и народу водица.

– Ну ладно, изучите дополнительно этот вопрос. – Бубнов, видимо, решив разрядить обстановку, заулыбался и повернулся к сидевшему рядом Колодину: «Василий Петрович, а у тебя там интерес, что ли?

– Интерес-не-интерес, а родина, знаете, – ответил Колодин.

– Да, а в чём, собственно, ваш интерес вообще участвовать в этом деле? – вдруг спросил Хунданов – без юмора спросил, серьёзно. – Мы карты раскрыли, раскройте и вы.

Василий Петрович взял паузу, раздумывая о том, нужно ли ввязываться в рискованную дискуссию и что-то тут объяснять.

Прямого, понятного этим людям, ориентированным на материальный дивиденд, интереса у Колодина не было. Был интерес другого свойства: сохранить (для себя, прежде всего) живописную пойму Святого ручья, рождавшегося на Мокром лугу, где били мощные родники, славные целебной ключевой водой – гордостью Елизаветинки. К этим родникам давно подбирались: то завод по розливу бутылированной воды хотели построить, то санаторий отгрохать для областного начальства, но мэр Порошин не без помощи Колодина все эти попытки спускал на тормозах. Нельзя сказать, что бескорыстно.

Была у Колодина давняя мечта – чуть ли ни детский сон – поселиться на берегу Святого ручья, и чтобы Мокрый луг был виден из окна, и лес за ручьём заповедный.