Инна Загребина - Искупленные

© Инна Загребина, 2016

© Максим Патронов, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Местные жители и даже могущественные шаманы всегда старались держаться подальше от этого края, считая его территорией зла. Даже звери и птицы обходили и облетали долину стороной.

Но, несмотря на недобрые слухи и ужасные легенды, связанные с этим местом, оно, словно магнит, притягивало к себе искателей приключений. Ученые и студенты, журналисты, космоэнергеты, жаждущие паранормальных сил, да и просто любители пощекотать себе нервы во все времена пускались на поиски таинственного, аномального и мистического мира. Они рвались в загадочную долину, несмотря на предупреждения местных жителей. Но этот мир не любил тех, кто его тревожил.

Некоторым смельчакам повезло: поиски безлюдной земли не увенчались успехом и, изрядно побродив по окрестностям, путешественники возвращались домой целыми и невредимыми. Других – возможно, нашедших что-то или кого-то встретивших – больше никто и никогда не видел. Были и те, кто, побывав в дьявольской долине, возвращался обратно, но – лишь на короткое время: проклятое место тянуло свои мерзкие щупальца к познавшим его силу, призывало обратно, требовало вернуться, не желая отпускать ничего своего.

В эту ночь в долине смерти стояла абсолютная, не привычная даже для такого безлюдного места тишина: не слышно было ни редких криков животных, ни стрекотания насекомых, ни завывания ветра, ни шума деревьев – будто кто-то отключил все звуки разом. На беззвездном небе, словно предвестник недоброго, сияла темно-красная луна, озаряя мир вокруг зловещим светом. Отблески багрово-кровавых лучей бросали свет на безжизненный ландшафт, вызывая из иного мира причудливые тени, танцевавшие на равнине жуткий танец смерти.

На лесной поляне, образовав круг, сидело тринадцать существ, одетых в темные длинные балахоны. Балахоны были украшены свисающими живыми змеями, из открытых пастей которых высовывались длинные, раздвоенные язычки и слышалось зловещее шипение. Морды сидящих были спрятаны под черными масками, сшитыми из полосок человеческой кожи.

В центре круга стояли люди – молча, понурив головы, словно обреченные на заклание жертвы. На каждом из них было немало могущественных древних амулетов, призванных защищать от невзгод, болезней и злых чар. Но даже самые сильные обереги были бесполезны против зла, правящего в этом проклятом месте.

Неожиданно тишину разорвал резкий звук. Постепенно нарастая, он становился грохочущим, оглушающим настолько сильно, что хотелось зажать руками уши, упасть ничком, зарыться в землю, лишь бы не слышать его.

Страшные твари, как по команде, вскочили, издавая нечленораздельные вопли, и, в им одном понятном ритме, стали кружиться и подпрыгивать в ритуальном танце вокруг измученных людей. Чудища стучали в бубны, выкрикивали заклинания, колотили дубинками по головам и плечам жертв, а змеи шипели и пытались укусить приговоренных. Но несчастные стояли неподвижно, как будто не чувствовали боли или окаменели.

Одно из существ пало на колени и, касаясь головой земли, принялось повторять:

– Господин наш, великий и всемогущий Царь, вечный хозяин всего живущего, сотворивший небо и землю, и поработивший все народы, заклинаем тебя именем твоим, приди, приди, бог наш! Не отвергай жертву, которую мы принесли тебе. Яви лицо свое нам!

Голос чудовища то снижался до шепота, то поднимался до нечеловеческого воя. Остальные твари хором выкрикивали вслед за ведущим слова древнего заклятия, призывая своего повелителя.

Воздух стал таким тяжелым и густым, что его, казалось, можно было резать ножом. Люди начали задыхаться: они кричали и стонали, раздирая на себе одежду и срывая с себя бесполезные амулеты.

Внезапно все вокруг окутало черное облако. Воцарилась кромешная мгла. Ураган чудовищной силы ударил в центр круга заклинателей, пробив в земле отверстие, из которого вырвался огромный столб пламени, а с неба на землю обрушились десятки молний. Пробирающий до костей крик, переходящий в жуткий хохот, раздался над лесной поляной. По земле пошли трещины, как при землетрясении, куски породы, бывшие недвижными с времен динозавров, сами собой выворачивались из земли и раскалывались, взрываясь в воздухе сотнями крошечных осколков.

Из темного пятна, более плотного, чем окружающий воздух, начал материализовываться огромный, словно высеченный из черного мрамора монстр. На голове его, – на звериной морде и затылке, – горели прожигающие дотла кроваво-красные глаза, а длинный хвост заканчивался головой змеи. По поляне распространилось страшное зловоние, исходившее от чудовища. Но ни ужасный запах, ни движение земли под ногами, ни острые осколки не заставили ни одного из призывавших вздрогнуть или отшатнуться – существа в кожаных балахонах разом пали ниц, бормоча восхваления своему божеству, пока чудовище хватало несчастных людей и целиком отправляло их в огромную пасть. Сожрав последнего, монстр обернулся к проведшему ритуал, и адским, скрежещущим голосом произнес:

– Пришло твое время вступить в борьбу. На земле размножились искупленные. Эти твари могут помешать нашим планам. Вы найдете и уничтожите их по одному, пока они не объединились и не стали силой, которая сможет помешать нам. И тогда – все народы поклонятся мне! Да буду я править вечно!

Хвост взвился вверх, описал петлю в воздухе, змея на конце его открыла пасть и впилась в морду жреца, легко прокусив кожаную маску. Яд начал свою работу почти мгновенно – существо забилось в конвульсиях, изрыгая пену и утробно рыча.

– Смотрите мне в глаза! – прогремел черный монстр.

Остальные призывавшие замерли, словно кролики перед удавом. Из глаз чудища начал разливаться кроваво-красный туман, окутывая стоящих на поляне. Когда последнее существо, задыхаясь, пало на землю, черное облако спустилось сверху и постепенно поглотило монстра.

Через некоторое время тягучий воздух вновь приобрел прозрачность и свежесть.

Лес ожил.

А по долине смерти эхом пролетел полный муки стон: это были последние отзвуки голосов принесенных в жертву людей.

– Я всегда, всегда знал, что ты меня не любишь! Я был просто игрушкой, средством от скуки, пока ты не найдешь кого-нибудь побогаче и покруче! Ну конечно, ты ж у нас принцесса, а я так – безродный нищеброд!

Вика начала было возражать, хотела сказать, что, на самом-то деле, никого «покруче» она не нашла и даже не искала, что по-прежнему хорошо относится к Виталику, и они могут остаться друзьями, но его уже понесло.