Светлана Верещакова - Лестница в небо

Мир литературного клуба, куда я на следующий день отправилась вместе с Агнессой, и правда оказался необычен. Находился клуб в двух остановках от нашего дома, в подвальном помещении обычной пятиэтажки. К его стеклянным дверям вели потёртые каменные ступеньки, а обе стороны лестницы украшали винтажные кованые перила. Внутри было довольно уютно и прилично. Клуб больше напоминал литературный салон, в котором царила весьма приятная атмосфера. Несколько комнат, небольшой, стилизованный на французский манер, бар и кабинеты администрации занимали всё подвальное помещение. Людей в клубе было не много, посетители сидели за уютными столиками, а около барной стойки парочка творцов вела между собой оживлённую беседу.

Агнесска кивнула своим знакомым и потащила меня за свободный столик.

– Сейчас народ подтянется, – заявила она, с комфортом располагаясь на стуле и вешая на его спинку сумочку.

Я тоже присела рядом и осмотрелась. В баре царил приятный полумрак, лишь несколько кованых светильников-фонарей освещали зал. Из динамиков лилась приглушённая приятная мелодия, которая совершенно не мешала разговору. Размеренный гул голосов мягкими нотами разносился над уютными аккуратными столиками.

Спустя полчаса помещение действительно заполнилось людьми. Некоторые приветствовали Агнессу и заинтересованно посматривали в мою сторону. Новички были в клубе не редкостью, но каждое неизвестное лицо по-особенному воспринималось литературными мэтрами. Ведь что-то же приводило в их зал новых людей, желающих соприкоснуться с современной поэзией. Некоторые из них становились завсегдатаями клуба, другие же, наоборот, быстро покидали сей необычный мир.

За наш столик подсели Агнесскины знакомые – весёлые и общительные парни, которые завели беседу на тему чьих-то последних литературных достижений и творений. Народ обсуждал прошедшую книжную ярмарку, строил планы на проведение новых мероприятий и поэтических выступлений.

Я потихоньку смаковала вкусный, приготовленный в баре кофе, прислушивалась к раздающимся вокруг меня обсуждениям и местным новостям и украдкой изучала посетителей.

Артём появился в клубе ближе к позднему вечеру. Не заметить его сразу было нельзя. Не то чтобы он вёл себя шумно либо бравировал весельем. Как раз, наоборот, Любавина отличало необычайное спокойствие, тихий голос и галантное отношение к окружающим. Однако за кажущим спокойствием чувствовалась и иногда проскальзывала некоторая беспечность. Подойдя к нашему столику, он поздоровался со всеми, на мгновение его взгляд задержался на мне, но тут же устремился в сторону одного из присутствующих за столиком. Между Артёмом и его знакомым завязалась оживлённая беседа, разговор коснулся опять же последних новостей клуба и уже через несколько минут эти двое всецело увлеклись беседой.

До меня долетали обрывки фраз о каком-то новом стихотворении, тема вертелась вокруг особенностей белой гвардии и красного террора, то и дело упоминались имя Колчака и подробности его конца. Прислушиваясь к разговору, я невольно наблюдала за меняющейся мимикой Артёма, сдержанной жестикуляцией его тонких пальцев и живым выражением карих глаз. Что-то было во всём его облике притягательно-манящее. Спустя мгновение я поймала себя на мысли, что Артём не лишён обаяния, обладает несомненной харизмой, остроумием, и за этими чертами его несуразная внешность сразу же теряется и отступает на второй план.

Закончив дискуссию о белогвардейцах, Артём попрощался с нашей компанией и, снова бросив на меня взгляд, направился к выходу. Я не сомневалась, что у Любавина были и другие, более важные дела в клубе. Пребывание Артёма здесь вовсе не заканчивалось только что произошедшей беседой.

В скором времени отправились домой и мы с Агнесской. Настроение у обеих было чересчур веселым, по дороге мы обсуждали всё увиденное и услышанное. Моя новая подруга с увлечением рассказывала о нравах своих знакомых по литературному клубу, а я с большим интересом её слушала.

– Или вот взять Любавина, – тараторила Агнесска. Упоминание фамилии человека, который начинал меня уже интересовать, застало врасплох и заставило быть более внимательной к последующим словам Агнессы. – Столичная штучка. Говорят, что он не лишён таланта. Многие буквально восхищаются его строками, и не только женщины. Поклонниц у него, безусловно, море. Но я в упор не понимаю, что в нём можно найти. Стихи, на мой счёт, просты, рифмы не уникальны. Не вижу ничего необычного ни в нём, ни в его стихотворениях.

– Любавин из Москвы? – удивилась я.

– Да, живёт там. У нас бывает наездами и не очень часто. Всё больше по делам литературного клуба.

– А мне его поэзия очень даже нравится. Он талантлив.

– О, и ты туда же! – воскликнула Агнесса и невольно рассмеялась. – Уверяю тебя, абсолютная посредственность! Школьник в поэзии! И представляешь, он ещё начал вести у нас курсы. Вот такие же, как ты сидят на его лекциях и, внемля этому поэтическому гуру, смотрят на него с обожанием и придыханием.

– Какие курсы?

– А, так у нас типа школы теперь есть, – отмахнулась Агнесска. – Для всех желающих, кто хочет научиться писать стихи. Но там не только стихосложению обучают, творческие вечера ещё проводят, обсуждают твои новые творения, традиционную классику и новый модерн в литературе.

– И что, Любавин там преподаёт?

– Ага. Тоже мне светило литературного пространства. Какие мысли он вкладывает в головы своих слушателей?..

Агнесскино предубеждение к Артёму начинало меня забавлять. Успев уже довольно тщательно ознакомиться с творчеством Любавина, я была с ней категорически не согласна. Но спорить с подругой я не стала, а решила, что та читала у Артёма не всё, и не так внимательно, как я.

На этом разговор об Артёме закончился. Агнесска переключилась на обсуждение последних клубных новостей и принялась увлечённо рассказывать о царивших в округе интригах и нравах. Я слушала её с интересом, время от времени ловя себя на мысли, что мне хочется ещё раз прийти в этот необычный литературный салон. Мы не спеша подошли к нашему дому, на прощание я поинтересовалась состоянием лапы Иллады и поспешила к Максу и Сонечке.

Дома меня встретила полнейшая тишина. Муж уснул вместе с дочуркой на диване, так и не дождавшись моего возвращения. Я тихонько скинула пальто в прихожей и аккуратно проскользнула на кухню. Безумно хотелось выпить чашку чая и осмыслить все произошедшие за сегодняшний вечер события.

А они были, безусловно, приятные. Впечатления от неформальной атмосферы литераторов и поэтов снова и снова возвращали мои мысли назад в клуб, к Агнесске, к её знакомым и к Любавину. Дожидаясь пока в чашке остынет чай, я тихо прошла в комнату, отыскала книгу его стихов и вновь устроилась на кухне.