Наталья Струтинская - Биография неизвестного. Роман

Я, мама, Борис и Жанна сидели в зале и в волнении сжимали холодные пальцы, наблюдая, как отец, с гордо поднятой головой и мягким взглядом, стоял перед по большей части несведущей публикой, представляя ей дело своей жизни и буквально прося разрешение на его продолжение. Он не выглядел ни смущенным, ни решительным, а казалось, был совершенно спокоен и уверен в исходе лекции, превратившейся в конференцию по обсуждению глобальнейшего из всех существующих вопросов – финансового.

Вернувшись полгода назад из трехмесячной экспедиции на Урал и привезя с собой новость об открытии нового минерала, отец полностью погрузился в лабораторное изучение его свойств, зачастую возвращаясь домой после полуночи. Все свободное время, если таковое есть в жизни ученого, он посвящал науке, подробно изучая уже известные факты и записывая сделанные предположения. Больше полугода он потратил на различные опыты, поиск схожих по составу минералов и анализ их месторождений. И результаты проделанной работы так поразили его, а коллеги-ученые так холодно отнеслись к совершенному им открытию, что довольно скромный по своей природе и независимый по своему существу человек был вынужден посредством небольшой хитрости прибегнуть к обращению через обыкновенную лекцию в прессу. Можно себе представить, какие последствия могло иметь подобное выступление, однако отец не думал об этом. Он видел цель, частица которой уже была в его руках, и был полон решимости во что бы то ни стало достигнуть ее основательно, а не частично.

Гул нарастал, кто-то даже покинул зал, но основная масса продолжала озадаченно оглядываться, будто ожидая, что кто-нибудь с последних рядов подскажет им, что нужно делать.

Но никто не подсказывал, и скоро все замолчали, обратив взоры туда, где стоял мой отец.

Я увидела, как в полутьме едва освещенной залы над головами собравшихся поднялась рука.

– Пожалуйста, – указал на нее мой отец, предлагая вопрошающему лицу подняться.

– Меня зовут Александр Брасов, я представитель журнала «Рустон», – представился молодой человек, поднеся к губам предложенный ему микрофон. – Эдуард Алексеевич, вы говорите об уникальности минерала и необходимости экспедиции. Но в чем конкретно заключается эта необходимость? Насколько я понимаю, открытие было сделано, и минерал получил свое название. Каждый год открываются десятки новых минералов и аналогов уже известных науке. Зачем нужна дополнительная экспедиция на уже открытое месторождение? В чем уникальность этого минерала, обуславливающая необходимость повторной экспедиции? Спасибо.

В зале повисла тишина. Представитель журнала опустился на свое место и так же, как и десятки других, выжидающе смотрел теперь на моего отца.

– Открытый мною минерал действительно уникален, – вкрадчиво произнес отец, внимательно выслушав вопрос журналиста. – Однако, как вы правильно заметили, десятки минералов открываются ежегодно, и ни одно из этих открытий не было удостоено особого внимания. Я хочу обратить внимание совета не столько на сам минерал, сколько на место его обнаружения. Состав минерала в некоторой степени противоречит среде, в которой он образуется. Таким образом, одно открытие может стать началом ряда последующих и даже более знаменательных. Но повторю, что для этого нужна экспедиция, которая отправится на Урал для детального изучения месторождения.

И снова последовала волна ровного гула, и снова несколько рук взметнулись над головами собравшихся, были заданы десятки вопросов и прозвучали четко сформулированные полные ответы. Таким образом, был дан толчок к дискуссиям между учеными умами, юными представителями науки и общественности. Лекция, породившая массу вопросов, подошла к концу.

Мы ждали отца у выхода из зала, провожая взглядами собравшихся, не торопясь покидавших стены университета. На лицах всех играли тень замешательства и отпечаток пораженной озадаченности. Скоро показался и отец, в рубашке и трикотажном жилете. Он о чем-то оживленно говорил с седовласым старичком в темно-коричневом костюме, после чего крепко пожал его сухую морщинистую руку и направился к нам.

– Ведь я не зря поднял эту тему? – спросил он свою жену, озабоченно глядя на нее.

– Ты не мог поступить иначе, – сказала мама, поглаживая его по плечу как опечаленного четверкой отличника.

Отец предложил спуститься в небольшое университетское кафе, чтобы выпить по чашечке кофе и немного перекусить. Он выглядел взволнованным и несколько обескураженным.

Мы спустились в кафе, в широкие окна которого просачивался бледный свет октября. За столиками вместо студентов сидели представители прессы с фотоаппаратами и ученые среднего и преклонного возраста. У стойки с пирожными и кофе толпились проголодавшиеся на лекции посетители.

– Займите пока место, – шепнула нам с Жанной мама. Папа нас оставил еще где-то на входе, остановленный твердой рукой какого-то коллеги и вовлеченный в обсуждение прошедшей лекции. – А мы с Борей возьмем нам кофе.

Мы с Жанной обошли несколько столиков и остановились у едва ли не единственно свободного. Столик стоял у окна, в стекла которого царапались темные ветви молодого клена с красно-желтыми резными листьями. Вокруг столика стояло только три стула. Поставив на столик сумочку, я оглянулась по сторонам, ища глазами еще два свободных стула. Жанна обратилась к двум мужчинам за соседним столиком, у которых был один свободный стул, а я нашла стул двумя столиками дальше. Наконец расположившись за столиком друг напротив друга, мы смогли спокойно осмотреться.

Боря с мамой затерялись где-то среди одолевающей стойку толпы, а отца я увидела сразу – он уже немного продвинулся вглубь кафе, успев поменять собеседников.

– Как здесь шумно, – сказала Жанна, сложив на столике руки и впившись пальцами в маленькую сумочку. Она растерянно оглядывалась по сторонам, как будто презрительно рассматривая присутствующих. Достав из сумочки сухую салфетку, она сложила ее треугольничком и, открыв круглое зеркальце, смахнула с кончика носа несуществующую пылинку, после чего убрала салфетку и зеркальце обратно в сумочку.

– Да уж, – вздохнула я. Мы с Жанной ни разу не разговаривали друг с другом дольше двенадцати секунд – она все время была занята только моим братом.

– Твой отец – умный человек, – сказала она, глядя мне в глаза. – Но мне кажется, он слишком наивен.

– Что ты хочешь сказать? – вскинула брови я.

– Я, конечно, не очень разбираюсь в науке и в том, как здесь все устроено, – покачала головой Жанна, убирая за ухо прядь пепельных волос. – И я не хочу никого обидеть, но все же стоит посмотреть правде в глаза. Вряд ли у него что-то получится. Они все смотрели на него как на забавную обезьянку, которая сама вызвалась потешить публику. Не пойми меня неправильно, но, на мой взгляд, то, чем он занимается, – пустая трата времени. Кому сейчас интересны какие-то минералы? Только если ученым, которые только ими и занимаются. Вот если бы он открыл новый вид вымерших динозавров, он бы точно вошел в историю. А так… – Жанна бросила взгляд на моего отца. – Просто как-то жаль его.