Лилия Максимова - Сон в летнюю ночь для идеальной пары. Роман

Артем пожал плечами:

– А кто ж его знает? Не видно ведь ни черта! Кто рискнет не отравиться?

Заранее уверенный в результате, Эдуард Андреевич храбро протянул свою кружку, и через несколько минут, отметив, что Журавский все еще жив, его примеру последовали и все остальные. Отведав «зелененького», туристы расселись вокруг костра, стараясь отогнать предутреннюю дремоту анекдотами.

Фольклор интересовал Виктора меньше всего, поэтому он увлек Лизу на бревнышко к самому краю поляны. В последнее время его стали раздражать косые взгляды и смешки одноклассников, которые с подачи Золотова и Белянской вовсю обсуждали их отношения, не забывая посматривать в сторону Задорина.

– Может быть пойдем, прогуляемся? – предложил Гордеев, мечтая очутиться с нею где-нибудь подальше отсюда: например, на необитаемом острове.

Лиза поежилась.

– А ты не боишься светящегося геолога? – страшным шепотом поинтересовалась она, вспомнив о герое последней байки, рассказанной Эдуардом Андреевичем.

Он не поверил своим ушам:

– Лиза, ты серьезно?

– Конечно, – попыталась отшутиться Лучинская. – Возьмет и выскочит вон из-за той елки!

Все еще не понимая, дурачится она или вправду боится, Гордеев, поморщился.

– Этот тот геолог, который заблудился и наелся мухоморов?

– Нет, тот, который искал клад и провалился в фосфорицирующее болото!

Ее глаза расширились – и Виктор поверил в ее испуг. Точно: детский сад!

– Ну ты даешь! – смеясь, он легонько толкнул ее в плечо. – Струсила из-за детской страшилки!

– И совсем я не струсила! – задиристо возразила она и толкнула его в ответ.

– Струсила-струсила!

Он стал тормошить ее, она отбивалась и хохотала:

– Да ни капельки! Нисколечко! Совсем!

Руки сами переплелись в объятия, смеющиеся губы соприкоснулись. Гордеев бросил быстрый взгляд в сторону костра. Там тоже хохотали: Эдуард Андреевич изображал Жванецкого, одноклассникам не было до них никакого дела.

Потеряв его поцелуй, Лиза открыла глаза, но Виктор уже вернулся и снова прильнул к ней. Дремавшие в глубине мурашки зашевелились и стали гоняться друг за другом. Она улыбнулась мокрыми губами:

– Щекотно!

Он подавился смешком:

– Слушай, я так не могу! Ты когда-нибудь бываешь серьезной?

Она кокетливо прикрыла глаза ресницами и с трогательной покорностью подставила губы. Кротость, так не свойственная Лизе, вызвала у него эмоциональное цунами! Смеяться расхотелось. В горло будто влили рюмку алкоголя, и Виктор, опьяненный страстным желанием целовать ее совсем по-другому, раздвинул створки ее рта, проникая внутрь.

Лиза задохнулась. Ничего себе! Она и не предполагала, что так бывает. Кислород быстро закончился, и она отвернулась, чтобы сделать глоток. По его щеке скользнули каштановые кудри. Два учащенных дыхания. Тонкий аромат весны от ее локонов – и Виктор нырнул в них лицом. Что же это за запах? Что-то цветочное… Похоже на…

– Знаешь, чем ты пахнешь? – прошептал он ей на ухо.

– Дымом от костра? – попробовала предположить Лиза все еще неверным от волнения голосом.

– Нет. Ты пахнешь ландышами .

Она улыбнулась и, опасаясь снова встретиться с его требовательным ртом, спрятала лицо у него на шее. Губы нашли биение его пульса.

«Какая же ты классная, Лиза!» – чуть не сорвалось у него с языка. Он хотел прижать ее к себе еще теснее, но рука, обвившая ее стан, неосторожно взяла выше, и вместо талии его пальцы сдавили упругую мягкость… ее груди. Виктор отпрянул. Сейчас она влепит ему пощечину – и на этом закончится все: ландыши, смех, поцелуи… Он подавил в себе желание зажмуриться.

– Лиза, я… э-э-э… Я нечаянно!

Черт, куда же теперь девать руки?

Она удивленно подняла брови, секунду вглядывалась в его зрачки и спокойно кивнула:

– Я поняла. Ты не хотел.

«Ну, не то, чтобы совсем не хотел », – рождающей электричество молнией пронеслось у него в голове.

Клубника в бейсболке Тимура начала давать сок, и он сокрушенно прицокнул языком:

– От Вари попадет. Не отстирать теперь.

Федор Борисович Лихаманов держал свое слово и ягод за работу в теплицах не жалел. Сегодня была суббота, выходной, но Виктору и Тимуру захотелось побаловать девчонок клубникой. В ожидании назначенных свиданий парни сидели на скамейке возле деревенской школы. Фролов курил, а Виктор загорал, подставив лицо вечернему солнцу.

– Не боишься, что вы с Лучинской можете не доучиться до выпускного? – вдруг задал вопрос Тимур, выпустив вверх струйку дыма. – Тогда не видать вам золотых медалей, как своих ушей.

– С чего бы это? – лениво поинтересовался Гордеев, не размыкая век.

– Залетите – и привет учебе! – Фролов улыбнулся во все тридцать два зуба и жестом показал очнувшемуся от дремоты другу огромный беременный живот. – Я видел, как вы вчера целовались!

Гордеев фыркнул:

– От поцелуев дети не рождаются!

– Ты хочешь сказать, что еще не спал с ней? – На лице Тимура отразилась крайняя степень удивления, сигарета зависла на полпути. – Ну, Витька, ты даешь! Будь Лучинская моей девчонкой – уж я бы такого случая не упустил!

– Значит, счастье, что она не твоя! – довольно усмехнулся Гордеев, надеясь поставить на этом точку, но Тимур тему еще не исчерпал.

– Так ведь и не твоя еще! – Он притушил сигарету и, выбрав из кучи ягод довольно крупную клубнику, показал на нее глазами. – Ты хоть знаешь, что надо делать, чтобы девчонка не забеременела? Да и вообще…

– Читал, – хмыкнул Виктор, не собираясь играть в плейбоя.

– Читал! – передразнил его Фролов и добродушно толкнул друга плечом в плечо. – Дурак ты, Витька! Не соображаешь, в чем себе отказываешь. Это же… м-м-м… – Он отправил клубнику в рот и раздавил ее языком, сравнивая ощущения. – Мы с Варюхой уже давно не играем в детские игры, у нас все по-настоящему. Риск, конечно, есть… Говорят, что способы типа «вовремя остановиться» не всегда срабатывают, но, кто не рискует… Поверь мне, эта игра стоит свеч!

Гордееву вдруг стало интересно.

– Слушай, а если у вас «не сработает», что станешь делать?

– Женюсь, – коротко пожал плечами Тимур. – У нас в семье все браки ранние, никто и не ждет, чтобы я стал исключением. По мне – так хоть сейчас в ЗАГС!

– А учиться? – опешил Виктор, его жизненный сценарий был несколько иным.

– Пф-ф! – скривился Фролов и вытащил застрявшее между зубами клубничное зернышко. – А на чёрта мне эта учеба? Достало ведь уже всё: формулы, графики – скучища! Я всё равно к отцу пойду работать, в ресторан, так что все его мечты запихнуть меня в институт – пустая трата времени. А Варя пусть учится… Если успеет. – Он покачал головой. – Только вот ее одну отпускать в институт страшновато. За девчонками в оба глаза смотреть надо: кто этого попробует, потом уже не остановишь! Главное – вовремя уздечку накинуть.