Мария Куралёва - Море писем не читает

Громкая музыка, много взрослых людей – всё это не мешало нам расслабиться, глядя на танцующих недалеко от нашего столика мам. Мы пили газировку, заедали чипсами, и были рады, что сегодня никто не скажет: «Это же вредно!»

– Артур, а ты чего не приглашаешь Монику? – тётя Надя подошла к нашему столику, стараясь отдышаться. – Потанцуйте! Мы тут рядышком.

Мальчик-одуванчик замешкался, отвернувшись от меня, кажется, желая скрыть румянец. Я была не прочь развлечься, поэтому взяла всё в свою инициативу и, отмахнув прядь русых волос за плечо, протянула Артуру руку.

– Пойдём?

– Ну, а… ты хочешь? – запаниковал он.

– Да, пошли!

Мальчик-одуванчик нехотя поднялся из-за стола и встал напротив меня. Мы были примерно одного роста, возможно, я немного повыше. Со страхом в глазах он неуверенно положил ладони мне на плечи, словно боясь как-то не так прикоснуться, а затем нервно сглотнул.

Я сделала то же самое, и под самую весёлую и ритмичную музыку на свете мы танцевали как нельзя медленно. Мамочки в стороне улыбались, хихикая и поглядывая на нас.

– Что-то мы не попадаем в ритм… – сделала вердикт я, немного смутившись обстановке, когда все вокруг тряслись, как сумасшедшие.

– А у нас своя музыка, – Артур сразу нашёл, что ответить. – Представь, что мы сейчас играем в оркестре.

– Ты это серьёзно? – скептически улыбнулась я.

– Ага. Твоя рука – это скрипка, – он вдруг взял мою ладонь в свою. – А моя – гитара, – медленно и неуверенно вторая рука Артура скользнула по моей лопатке, стесняясь опуститься на талию. – Мы играем, – глаза мальчика-одуванчика смущённо смотрели куда-то в сторону, в то время как я не переставала удивляться его смелости за сегодняшний день.

Может, это морской воздух так влияет на людей? Но едва мы оказались в Сочи – Артур показался мне каким-то… другим.

И мы протанцевали весь вечер. То медленно, то быстро, то, не слушая музыку, а то, поддаваясь её ритму и всеобщей толпе. Нам было весело.

Чего мы только не делали в Сочи: ходили в музеи, гуляли по паркам, видели водопады, брали экскурсии на лошадях по горной местности, ходили в аквапарк, в дельфинарий, и, конечно, безмерно купались в море до посинения губ, пока мамы набивали себе идеальный загар.

В последний день нашей поездки мы грелись на солнышке и немного грустили. Грустно осознавать, что вскоре всё это чудо закончится, и мы вновь вернёмся в сухой город, где есть только суша… Где нет волшебной солёной воды, так заботливо успокаивающей и оказывающей какое-то магическое действие на состояние души. Через час нам предстояла прогулка на яхте, и на этом наше маленькое приключение заканчивалось. Я и Артур решили забраться на небольшой горный выступ на пляже, пока мамы рядом загорали.

Помогая друг другу забираться выше, хватаясь за небольшие кустарники и деревья, мы, наконец, могли смотреть на отдыхающих с высоты. В тихом месте, окружённом природой, нас никто не слышал. Мы, молча, смотрели на бушующие волны, вслушиваюсь в мелодию прибоя. А на душе скребли кошки. Море не хотело нас отпускать, и мы чувствовали это всей душой. Словно оно так и пыталось удержать меня и Артура, подбираясь ближе и ближе, охватывая новые сантиметры берега, а потом вновь в бессилие отступая.

Был уже вечер, полуденные лучи жаркого солнца давно отступили. Изредка над морем пролетали чайки, крича и выискивая пропитание. А мы просто тихо наблюдали за ними в нашем новом персональном месте, о котором никто не знал. Солнце садилось.

Алый закат охватывал небесный свод, рисуя удивительные узоры, ведомые только ему самому. Он искажал спектр различных оттенков, от буро-розового, до бледно-жёлтого. И такого заката мы не видели за всю неделю. Кажется, море, и правда, прощалось с нами. Но от этого было не легче.

– Завтра мы уезжаем, – как бы невзначай сказала я, сама не зная зачем.

– Ага, – сухо согласился Артур, бросая мелкий камушек с горного выступа и продолжая сверлить бушующие волны взглядом.

– Надеюсь, когда-нибудь мы ещё вернёмся сюда.

Он промолчал, а затем резко поднялся и стал рыться в своём маленьком рюкзачке, который часто носил с собой.

– Что ты ищешь?

– Уже нашёл, – Артур достал маленькую, прозрачную стеклянную бутылку с лимонадом. – Поможешь?

– В чём? – скептично спросила я.

– Выпить его. У меня есть идея, как вернуться сюда.

– Как лимонад в этом поможет?

– Ты ведь знаешь, что люди кидают монетки в фонтаны? А мы бросим бутылку в море с посланием, когда будем кататься на лодке.

– На яхте.

– Неважно! Мы отправим послание морю! Ты «за»?

– А ты сомневаешься? – улыбнулась я.

И мы тут же опустошили бутылочку с газированным, сладким напитком, после чего вернулись к мамам. Они уже едва не потеряли нас, наступило время отправиться на морскую прогулку.

Это оказалось не так просто для нас. Не в плане морской болезни, благо дело – ни у меня, ни у Артура, ма или тети Нади её не обнаружилось. Прощания лёгкими не бывают. И в трепетном, юном возрасте нам это давалось особенно не просто. Слишком много ярких и лучших воспоминаний в одном месте, которое останется за сотни километров от тебя. И вернувшись, домой, в квартиру, ты ещё будешь чувствовать запах морской воды от собранных ракушек и камешков. Но это то же самое, что дать энофилу понюхать Cheval Blanc 1947 года, не позволяя попробовать.

Ещё тяжелее.

Мы держались за бортик рядом с мамами, мысленно готовясь воплотить свой план в действие так, чтобы никто не заметил, как вдруг к нам подошёл мужчина во фраке.

– Не хотят ли милые дамы испробовать нашего вина? У нас богатый выбор, – вежливо произнёс официант.

– Почему бы и нет, – любезно улыбнулась тётя Надя, начиная изучать принесённое меню.

– У него, наверное, есть бутылки получше… – шептались я и Артур.

Мы аккуратно подошли к мужчине и дёрнули его за край пиджака. Тот свысока удивлённо обратил на нас внимание и наклонился. Пока мамы были увлечены винной картой, мы аккуратно попросили его об одолжении.

« А нет ли у вас пустых бутылок? »

Наверное, нам повезло. Этот малый оказался очень добродушным человеком, явно любящим детей. Он понимающе кивнул нам и отвёл к барной стойке, где что-то шепнул официанту. И вскоре мы получили красивую бутылку с удобной пробкой, в стиле старых лет. Она была намного лучше, чем бутылка от лимонада «Буратино».

Сев за пустой ресторанный столик внутри яхты, мы оторвали клочок бумажки и написали всего несколько слов.

Несколько слов, едко въевшихся чернилами в сухую бумагу и остро застрявших в наших сердцах. Всего несколько слов, а сколько смысла…

И когда мы отошли максимально далеко от причала, Артур незаметно бросил бутылку с посланием в море, пока я стояла на «шухере». Оставалось смотреть, как волны неумолимо уносят её куда-то далеко-далеко от нас.