Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга II. Все, что захочешь

– Курить хочу до черта! Едва я закурил, как она мне заявила, чтобы я в ее присутствии и думать забыл.

– И ты стал думать о другом?!

Многозначительный тон Кирилла намекал, что где-то он, возможно, просчитался. «Неужели старею?» – с легким сожалением спросил себя директор по персоналу, а вслух сказал:

– О «другом» у нас думаешь ты, причем, и за меня, и за того парня. Много там еще в очереди?

– Пятеро и еще трое подтянутся, но их я могу собеседовать и сам. Один техник и два сейлза.

– А пятеро все директора?

Усталость навалилась на него прямо в середине рабочей недели, скрутила по рукам и ногам. Александр Васильевич с вожделением подумал о последних днях прошлогоднего отпуска, которые неплохо было бы отгулять прямо сейчас, не откладывая до лета.

Он плохо переносил долгую московскую зиму, а последний ее календарный месяц вообще терпеть не мог. Виной тому был обжигающий сыростью и холодом ветер, продолжающие расти на пороге марта сугробы и полное отсутствие каких-либо семейных и народных праздников, кроме Дня защитника отечества. Уклонившись от отдания воинского долга Родине, к защитникам он себя не причислял. В феврале он испытывал острое желание посидеть с друзьями за бутылочкой чего-нибудь умеренно крепкого и потешить воображение весенними перспективами, пока возраст еще позволял внедрить кое-что из этих перспектив в жизнь.

– Там два зама для директоров, руководитель новой группы разработчиков и два ведущих эксперта, – с сочувствием к нелегкому труду начальника перечислил Кирилл. – Уж извини, генерал требует, чтобы всех ведущих ты пропускал через себя.

– Да помню я, чего он требует. Ладно, давай начнем с экспертов, с ними меньше возни.

– Это точно, они человечнее, чем начальство. Исключая тебя, конечно. Да, учти, один из замов для финансового директора – женщина. Подъехала к самым воротам на новенькой тойоте. Такие мне пока не по зубам! Может, начнешь с нее?

– Нет уж, пусть подождет своего часа. Впустишь ее после руководителя группы. И больше женщин на дорогих тачках ко мне сегодня не приводи, а то у меня разовьется язва на почве комплекса неполноценности. Кстати, поеду в воскресенье в автосалон. Они клялись и божились, что к концу недели будет поставка.

Кирилл, к месту и не к месту вставляющий слово «круто», одобрил решительные намерения начальника и по поводу собеседования, и по поводу покупки машины и отправился за дверь раздавать соискателям талоны в очередь на встречу с Александром Васильевичем. В коридоре послышались незнакомые голоса, потом они стихли, и дверная ручка опустилась на сорок пять градусов. Директор по персоналу вздохнул, затушил в пепельнице выкуренную до фильтра сигарету и, расправив плечи, выбрал из внушительного списка свою самую доброжелательную улыбку.

Соня вошла в кабинет в ожидании, что сейчас все головы повернутся к ней, и она станет объектом обсуждения для любопытствующих. Но за столами с невысокими перегородками царила утренняя суета.

– Здравствуйте, – приветствовал ее Кирилл и взглянул на часы на стене.

Соня тоже сверилась с часами и осталась довольна своей пунктуальностью, не пострадавшей, несмотря на пробки и последние наставления няне, сделанные пять минут назад по телефону перед офисным зданием.

– Александр Васильевич сейчас подойдет. Присядьте.

Она заняла краешек стула и поставила сумку на колени, как просительница в кабинете чиновника.

Через несколько минут директор по персоналу сухо кивнул на приветствия сотрудников и прошел в кабинет, отгороженный от подчиненных стеклянной перегородкой под потолок и напоминавший большой аквариум: с какой стороны стекла ни окажись, наблюдаешь беззвучную жизнь по другую его сторону. Для начальника, запертого в прозрачном кубе, рыбами были подчиненные, которые копошились возле рабочих мест, хаотически перемещались по комнате, пили утренний кофе из разноцветных кружек и шевелили губами, отвечая на реплики коллег.

Александр Васильевич снял пальто, открыл ноутбук и, расположившись лицом к коллективу, сразу же взялся за телефон. Кирилл без стука ворвался в еще сонный мир шефа, куда вслед за ним хлынули многочисленные голоса, смех, щелканье клавиатур и первый за утро звонок. Хозяин кабинета поднял голову с прижатой к уху трубкой и без выражения посмотрел на вошедшего.

– Привет. Началось?

Это была коронная утренняя фраза. Условный код, который означал, что настала пора впрягаться в ежедневную лямку. И неважно, что тебя тянет досмотреть прерванный будильником сон, поделиться результатами вчерашнего футбольного матча или еще раз недобрым словом вспомнить непреклонного инспектора, выписавшего штраф за превышение скорости, и всех его родственников до седьмого колена. Поистине, хуже утра рабочего дня было только утро на работе после большого праздника.

– Увы! – с неуместным весельем подтвердил Кирилл, опершись о край стола, и указал подбородком в сторону Сони. – Твой новый боец прибыл к месту несения службы. Сам будешь с ней нянчиться или меня заставишь?

– Сам буду. Хотя, я смотрю, ты совсем не прочь.

– Я всегда не прочь! Да и весна скоро.

– Серьезно?

Александр Васильевич с недоверием оглянулся на плотно закрытые жалюзи, потом взглянул на свое пальто на вешалке, покрытое капельками воды, вспомнил пронизывающий ветер и гадкую снежную крошку, которая всю дорогу льстивой шавкой крутилась между колес, и усомнился в светлых перспективах.

– Скоро, скоро, – подтвердил Кирилл и заблестел глазами, как загулявший дворовый кот. – И она, кстати, красотка. Только от волнения забывает улыбаться.

– Ладно, зови. Поработаю наставником молодежи.

Начальник потянулся, поправил галстук и отодвинул кружку.

– Кофе принести? А то смотри, если тебе некогда, то я ей сам займусь.

– Ты еще успеешь внести свою лепту в процесс обучения.

Кирилл отсалютовал шефу и предложил Соне оставить документы для оформления, пока она будет принимать дела.

– Заходите в кабинет, он вас ждет.

Она поднялась, оправила юбку и остановилась на пороге.

– Здравствуйте. Можно?

– Доброе утро. Итак, сначала позвольте мне поздравить вас с важным событием. Сегодня вы влились в нашу большую дружную семью.

Александр Васильевич произносил эту речь для каждого нового работника. Он знал ее наизусть и мог повторить когда и где угодно: и после хорошей попойки, и разбуженный посреди ночи, и даже в отпуске. Каждая фраза была отшлифована почти пятью годами на ответственной должности. Собранные воедино, они складывались в краткий рассказ об истории компании, ее структуре и руководстве, количестве и профессиональном уровне сотрудников, целях и задачах, ответственности перед коллективом, преимуществах и подстерегающих трудностях, а также из посулов и приподнимания завесы над грядущими перспективами. Иногда он в качестве развлечения и тренировки памяти и ума позволял себе переставлять местами отдельные тезисы, делать акценты в неожиданных местах. Но ее основное содержание и пафос всегда оставались неизменными.