Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга II. Все, что захочешь

– Я не стану бедной. У меня это не получится. А если бы и получилось… Я – как кошка породы сфинкс, выросла в теплом инкубаторе и на сквозняке не выживу.

– Вы серьезно так думаете? А как же подтвержденное сотнями научных фактов исследование, что человек может привыкнуть к любым условиям?

– Я говорю только о себе.

– Я все-таки не могу вас понять, Соня, – размышляя вслух, сказал Александр Васильевич и слегка отстранился, чтобы лучше разглядеть ее. – То ли вы слишком сильная, но хотите казаться слабой, то ли, напротив, такая слабая, что носите железную маску, чтобы этой слабости не было видно. Помогите мне разобраться.

– Если я не справляюсь со своими обязанностями…

– Справляетесь. Но я должен понимать своих сотрудников, а с вами у меня какой-то информационный и эмоциональный провал.

– И вы решили поговорить со мной об этом в неформальной обстановке?

Он подумал, что сейчас бессовестно пользуется своим служебным положением в личных целях. Он вовсе не пытался вызвать ее на откровенность, чтобы сложить полученную информацию в папку с ее фамилией и использовать в нужный момент, но из его последних слов выходило, что дело обстоит именно так.

– Вообще-то я не собирался говорить о работе, – смутился он.

– Но если начали… Я не вписалась в коллектив, ведь так? – Соня готова была предположить самое худшее. – У меня на днях заканчивается испытательный срок…

В этот момент музыка стихла. Пары начали распадаться, перебираться поближе к разоренным столам и образовывать новые группки. Александр Васильевич и Соня вынуждены были отодвинуться друг от друга.

Соня чувствовала себя хуже некуда. Разговор, начавшийся нейтрально, подвел ее к черте, за которой решалась ее судьба. Но ответа на свой вопрос она не получила и оставшуюся неделю должна была провести в душевных муках. В то, что разговор об отношениях в коллективе возник случайно, она не верила. А директор по персоналу ощущал себя ребенком, отрывающим у бабочки крылья, чтобы посмотреть, сможет ли она ходить, потеряв способность летать. Но крылья этой бабочки вызывали в нем мысли, далекие от служебного интереса. И когда ди-джей, приглашенный поддержать корпоративную вечеринку, неожиданно для всех объявил белый танец, сославшись на заявку «одной прекрасной дамы, мечтающей завоевать сердце рыцаря», Александр Васильевич решительно шагнул в Сонину сторону.

– Кажется, прошлой песни нам не хватило.

– Да, – сказала она с облегчением и положила доверчивую руку ему на плечо.

– Я не поторопился? – усмехнулся он. – Возможно, вы хотели выбрать другого?

– Вы знаете, что нам надо поговорить. – Она подняла брови и с усталым вздохом взглянула на него. – Не мучайте меня.

И он увидел умоляющие глаза маленькой девочки, одетой в шикарное вечернее платье и готовой вот-вот расплакаться. Однажды он рано вернулся с работы и застал свою младшую дочь в родительской спальне, примеряющую мамины костюмы и туфли, благоухающую, как цветочная клумба, с раскрашенной мордашкой и таким же испуганным и доверчивым взглядом, ждущим заслуженного наказания.

– Хотите, открою вам страшную тайну? – вместо ответа зашептал он ей в ухо. – Но, учтите, если вы меня выдадите, меня ждут неприятные минуты наедине с начальством. Впрочем, я и так знаю, что вы никому не скажете.

– Не скажу, – покладисто подтвердила она.

– Через неделю я должен буду объявить вам результаты вашей трехмесячной работы.

– О, господи! – Он снова вверг ее в бездну сомнений. – Хотите сказать уже сейчас, что мне лучше заранее собирать вещи?

– Да почему женщины всегда так торопятся с выводами? – возмутился он. – Выводы сейчас делаю я.

– Простите.

Она опустила плечи, приготовившись выслушать приговор и не ожидая ничего хорошего от его тайны.

– Я должен сказать. – Он склонился к ней, почувствовал щекой шелковистую прядь и, воспользовавшись интимностью заявленной интриги, прижал женщину к себе. – Вы блестяще справились со своей работой. Я с удовольствием оставляю вас в компании и счастлив поднять вам на тридцать процентов заявленный оклад. Даже жаль, что вам этого не нужно.

– Да, не нужно, – равнодушным тоном произнесла Соня и с облегчением закрыла глаза.

– Вы не рады, что выдержали испытание? – На этот раз ее ледяная сдержанность показалась ему вызывающей. – Может быть, это мы не соответствуем, и вы хотите нас оставить?

– Что вы! – Соня не на шутку испугалась и поторопилась неловко разубедить его. – Мне очень нравится здесь работать.

– Тогда что же вам мешает взвизгнуть от радости и повиснуть у меня на шее со словами благодарности?

– Я никогда в жизни так не поступала, – растерявшись, ответила она. – Меня учили сдерживать чувства на людях.

– Главное, чтобы они у вас были. Мне их не видно, к сожалению.

– Я счастлива. – Она не смогла скрыть сомнения в голосе. – Не сердитесь, но я не могу все время извиняться за себя.

Даже находясь в его руках в прямом и в переносном смысле, она удерживала его на расстоянии. И чем ближе он пытался подойти, тем сильнее ее предостерегающая ладонь упиралась ему в грудь. Еще один шаг с его стороны – и непонимание перерастет в агрессию. Ее холодность и намеренная дистанция бросали ему вызов, мимо которого нельзя было пройти, не перестав считать себя мужчиной. И потому он позволил себе двусмысленность, которая не могла оставить ее равнодушной.

– Тогда попробуйте убедить меня не словами.

– Я могла бы попробовать работать еще эффективнее, – задумалась Соня, но тут же возразила самой себе. – Нет, не могла бы. Я выкладываюсь, как могу. Наверное, просто опыта не хватает.

– Соня! – позвал он, не надеясь больше быть понятым. – Вы меня совсем не слушаете. Мне нет никакого дела до производительности труда, финансовых показателей и тому подобной ерунды. Просто посмотрите на меня и улыбнитесь. А обо всем остальном я смогу догадаться.

– Улыбнуться?

Сейчас ее глаза казались почти черными. В расширенных зрачках дрожали блики разноцветных огней, а на губах играла едва заметная улыбка. «Она красавица, и при этом как будто не знает, как обращаться со своей красотой!» Он представил себе, какой силы пощечину мог бы заработать, попробуй он сейчас поцеловать эти губы. Соня все еще смотрела на него, не подозревая о его тайных желаниях. Может быть, и к лучшему. Хотя вся обстановка вечера подсказывала ему, что за это удовольствие стоило бы заплатить слегка попорченным лицом.

– Уважаю людей, умеющих владеть собой, – наконец сказал он, первым отведя взгляд. – Не хотите рассказать немного о себе?

Александр Васильевич решил, что сейчас самое время получить немного личной информации, не рискуя показаться навязчивым.