Роман Бобза - Это просто эхо

В чайнике было немного заварки. Я сделал чай и стал у окна с чашкой в руке. Я ещё не знал, что впереди, во взрослой жизни, ждёт меня разочарование, страх, падение и подъём, множество проблем и врагов, одиночество до определённой поры и жалкое существование до непредсказуемого успеха. И что потом, когда всё это со мной произойдёт, тысячи рук будут разрывать меня во сне. И только тогда я пойму, из-за чего Лена сделал тот решающий шаг. Тогда я вспомню слова отца: «Жизнь так устроена: печали, неудачи и проблемы лезут из всех щелей. И то, что этой грязи не убывает, говорит, что она – неотъемлемая часть жизни».

Утром я встал рано, приготовил салат с фасолью и сухариками и омлет. Когда Ленка проснулась и почистила зубы, мы позавтракали. Потом я провёл её до остановки, подождал, пока приедет её маршрутка, дал денег на дорогу. Ленка выглядела уставшей. Она обняла меня.

– Не падай духом, – сказал я. – Увидимся в универе.

Она села в маршрутку и уехала.

Роб фанател от шашек. Занятий и дел на воскресенье не было. Поэтому, проводив Лену, я позвонил ему.

– Здоров. Сыграем?

– Во сколько подъезжать?

– Давай минут через сорок. Сможешь купить чипсов и попить чего-нибудь?

У Роба всегда имелись деньги. Семья у него была небогатая – мать и бабушка – и денег ему почти не высылала. Когда молва о его таланте разнеслась по университету и общежитию, студенты, преподаватели, их родственники ринулись к нему с разными заказами. Что Роб только не рисовал: и рисунки для маек, и татуировки, и портреты, и даже модели одежды. Ничего этого не было бы, как и не было бы денег, если бы эти люди не видели, как превосходно он рисует. Часть денег он оставлял на проживание, остальное отсылал семье.

– Всё куплю, – сказал он.

Я принял душ. Потом проветрил квартиру и сделал влажную уборку.

Стало снова пусто и тихо. Тишина умеет звучать. Я присел на минутку, по крайней мере, так себе сказал. Очнулся только, когда услышал стук в дверь. Это был не сон. Чувство счастья, как тёплое спокойное море, заполнило меня. Я открыл дверь и впустил Роба в квартиру.

– Здоров, – он пожал мою руку и протянул пакет. – Здесь пиво и чипсы.

Я отнёс пакет на кухню. Роб снял обувь, повесил куртку на вешалку и прошёл в комнату. Высыпав чипсы в большую тарелку, я взял её, стул и пошёл в комнату.

Дешёвый набор шашек лежал на столе. Роб привычно стал расставлять шашки на картонке с чёрными и белыми квадратами. Я поставил тарелку с чипсами на столе, отдал ему стул и сел в кресло.

– Поехали, – сказал я.

Первая партия была напряжённой, поэтому мы молчали. Когда партия подходила к концу, Роб отхлебнул пива из бутылки и спросил:

– Ну как сходил с Ленкой?

– Очень хорошо, – сказал я. Моё внимание было поглощено игрой. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– Она Юле все мозги прожужжала. Зацепил ты её.

Я передвинул шашку вперёд.

– Сейчас мне не это нужно.

– Конечно, – сказал Роб.

– Не знаю, что с ней делать. Я объяснил, что мне от неё только секс нужен. Она сказала, что полностью согласна с такими отношениями.

Роб оторвал взгляд от доски и посмотрел на меня.

– А мне совсем не верится, – сказал я. – Это мы может мириться с одиночеством. Потому что точно знаем, чего хотим от этого мира. А женщины… они боятся его, как огня. Тревога какая-то. Со вчерашнего дня висит надо мной, как камень.

– Так всегда будет, – сказал Роб. – При любых переменах. От этого никак не избавиться. Нужно привыкнуть и жить с этим.

Роб перескочил через две моих шашки и поставил свою в дамки.

– Рассеян ты сегодня.

– Да. Ладно, мастер Йода. Сейчас я тебе устрою.

Я отбил две шашки Роба, выстроил небольшой фронт и прорвался к нему в тыл.

– Разошёлся, – пробурчал Роб.

Мы доиграли эту партию, потом ещё две, доели чипсы и выпили всё пиво. Я захмелел, чувствовал, будто голова наполнена тёплым солнечным светом. Игра сегодня не шла. Поэтому мы покинули квартиру, спустились по лестнице. Было всё равно, куда идти. Мы вышли из подъезда, перешли дорогу и пошли по засаженной деревьями полоске земли вдоль реки.

Скоро на репетицию, думал я. Поразительно, как одна мысль может долго играть в сознании.

Мы прошли пару остановок. Роб попрощался, перешёл на другую сторону дороги, поймал маршрутку и уехал.

Я, не спеша, пошёл домой. Настроение сегодня было странным. Придя домой, я достал бас, включил комбик, и стал репетировать композицию.

В половине четвёртого я убрал бас-гитару в кофр. Есть не хотелось, но, чтобы лишний раз не тратиться, я поджарил и съел омлет с нори. На ближайшие четыре часа можно было забыть о проблемах.

В понедельник, не выспавшись, я приехал в университет к первой паре. Показал охраннику у парадного входа студенческий билет, попал в фойе, по ступеням поднялся на третий этаж. У стенда с расписанием пар стояла толпа. Студенты гудели, как потревоженный улей. До звонка оставалось три минуты. Я протиснулся сквозь толпу, нашёл свою группу и запомнил, в какой кабинет нужно идти.

Прошёл по коридору к кафедре. Дверь триста четвёртого кабинета была распахнута. За длинными партами сидел восемь студентов. У окна я заметил Роба. Тот что-то рисовал в большом блокноте. Мистер Пибоди, так Роб называл этот блокнот. Бог его знает, почему. Стол преподавателя был пуст.

Я вошёл в кабинет, сел за парту, где сидел Роб. Кивнул ему. Он кивнул мне и вернулся к рисованию. По плечу меня кто-то похлопал. Я обернулся и удивился: за мной сидел Ремизов. И видеть его на первой паре было непривычно. Он никогда не приезжал так рано.

– Слушай, у тебя конспекты за пятницу есть?

– Есть.

– Дай списать. Я заплачу.

– Сколько? – спросил я.

– По сотне за конспект каждого предмета. По рукам?

Он был с деньгами. Это было видно по его одежде и отношению к жизни. Он думал, что всё можно купить. Мне нужны были деньги.

– По рукам, – сказал я.

Прозвенел звонок. Прошла минута, две. В кабинет вбежала Ленка, в спешке окинула взглядом аудиторию и рухнула на стул рядом со мной.

– Привет, – сказала она с улыбкой.

– Привет.

Она была в белом сарафане с маленькими синими цветами. Похоже, синий цвет она обожала.

В этой аудитории мы пробыли три пары. Когда началась большая перемена, мы с Ленкой собрались в столовую. Позвали Роба, но он сказал, что не может, и ушёл. В столовой выстроилась огромная очередь. Можно было пойти в ещё две торговые точки в университете, торгующие едой. Но мы решили подышать свежим воздухом и купить еды в закусочной.

У ларька мы остановились, купили четыре слойки с грибами и два маленьких пакетика с томатным соком. Сесть было негде. Мы вернулись на территорию университета, свернули влево и попали в курилку – небольшую площадку под липами, где стояли скамейки. Одна скамья была не занята. Мы сели. Рядом толпились другие студенты, ели, курили, слушали музыку.