И. Пермяков - Бард. Часть 1. Дети Дракона

– Но это дурной тон, являться без приглашения.

– Вот еще! Пусть ее отец покажет Вам свои чудесные фонтаны, которыми он так гордится.

– Ты прав, сидя здесь, я ничего не выигрываю. Иди, предупреди мэра, что я прямо жажду насладиться его фонтанами

– Хорошо, милорд.

– Ну милейший господин Милл И’Усс, ну пожалуйста, спойте нам еще раз эту замечательную серенаду, – юные барышни, небольшой стайкой уютно укрывшиеся в увитой плющом беседке, наперебой уговаривали молодого барда, не спускавшего взор с хозяйки вечера.

– Но я вам пел ее уже три раза, – безуспешно отбивался тот, искоса бросая взгляды на притихшую Алису.

– Ну, спойте ее в последний раз, ну пожалуйста.

– Ну, хорошо, – сдался Мил, – если только леди Алиса не возражает.

– Леди Алиса не возражает, – грустно покачала головой Алиса.

Молодой человек встал на одно колено, и из-под его пальцев полилась завораживающая музыка. Но не успел он произнести и пару слов, как послышался торжествующий голос наместника, который громко выговаривал мэру:

– Ну, вот видите, господин мэр, а Вы говорите, тут никого не может быть. А тут целое «тайное сообщество», по-видимому, любителей лютни.

– Алиса, – укоризненно произнес мэр, – разве позволительно хозяйке оставлять гостей?

– Прости, отец, – произнесла сконфуженно девушка, – но мне так захотелось еще раз послушать господина Милл И’Усса, поэтому я с моими подругами пригласила его сюда.

– Алиса, ты меня расстраиваешь. Правила хорошего тона не позволяют…

– Папа, с каких это пор ты перестал мне доверять?

– Алиса, я думаю, что тебе и твоим друзьям лучше вернуться в зал и потанцевать.

– Хорошо, папа.

Все девицы присели в реверансе и убежали, как испуганные лани. Алиса хотела присоединиться к ним, но наместник предложил ей руку, и она была вынуждена на нее опереться.

– Господин мэр, господин мэр, – раздался окрик одного из слуг, со всех ног бежавшего со стороны дома.

Он подбежал к мэру и что-то тихо зашептал ему на ухо.

– Ах, какой ужас, – всплеснул руками тот и, обратившись к наместнику, произнес: – Господин наместник, нам необходимо срочно принять меры.

– Меры? Какие меры, господин Брах. Я Вас не понимаю.

– Война, Ваше сиятельство.

– Война?

– Именно! Пираты! Мне срочно необходимо уехать в мэрию.

С этими словами мэр немедленно исчез во внезапно опустившейся темноте. А из-за фонтана появился капитан и, поклонившись Алисе, произнес:

– Господин наместник, Вам необходимо срочно отбыть в резиденцию. Война, милорд. Островные пираты под покровом ночи преодолели заграждения и уже подожгли несколько судов.

– Я говорил этим скрягам, надо усилить… – наместник отпустил руку Алисы, посмотрел на Мила и сквозь зубы произнес: – Господин Милл И’Усс, проводите леди Алису к гостям и по возможности успокойте их. Я вынужден отбыть в порт.

С этими словами он быстрым шагом растворился в темноте.

А со стороны дома продолжала играть музыка и разносились веселые голоса.

– Не очень-то они напуганы, – фыркнула Алиса. – Впрочем, они, наверное, еще не знают.

– Война… С кем война? – удивился Мил.

– Вы же слышали, напали островные пираты. Странно, они уже несколько лет не тревожили наш город. Нет, нападают, конечно, на суда, но на город? Как назло, почти весь флот в плавании. Ну да ничего, думаю, наместник справится, говорят, он настоящий воин.

– А Вы его недолюбливаете? – спросил Мил.

– Недолюбливаю? Нет, отчего же. Хотя да, недолюбливаю. Но это уж Вас не касается, господин бард, – улыбнулась она.

– Простите, леди.

– Скажите, господин Милл И’Усс, а то, что сказано в вашей серенаде, идет от Вашего сердца?

– Да, леди, – чуть слышно прошептал Мил, – Вы догадались?

– Я почувствовала. Женщины всегда чувствуют, когда им объясняются в любви, как бы Вы мужчины не прятали это за пустыми, хоть и красивыми фразами.

– Вы сердитесь на меня?

– Сержусь? Разве можно сердиться на человека, который объясняется тебе в любви? Это всё мой волшебный напиток, господин Милл И’Усс, – засмеялась она, – я Вас предупреждала. Поцелуйте меня.

Мил схватил ее в объятья и приник к ее губам.

– Мне жарко, – прошептала она, – как мне жарко.

Он вновь поцеловал ее.

– Леди Алиса, леди Алиса, – послышался голос неподалеку.

Она оттолкнула Мила от себя и прошептала:

– Уходите. Завтра в полночь тут же, – и, повернувшись в сторону звавшего голоса, откликнулась, – я здесь, кто меня зовет?

Мил отступил в темноту и спрятался в беседке.

– Это я, леди, – произнес запыхавшийся голос, в котором Мил узнал приведшего его сюда старого слугу, – говорят, пираты захватили порт, гости разъезжаются, все ищут Вас, чтобы попрощаться.

– Идем, – решительно произнесла Алиса, и ее каблучки гулко застучали по дорожке.

Мил пробирался по темным аллеям парка, крепко сжимая в руках гриф своей лютни. Его сердце пело от восторга, он был счастлив и упивался своим счастьем. Дойдя до ворот, он получил своего коня и, как вихрь, помчался к дому мэтра.

Войдя в дом, он тихо постучался в комнату мэтра, из-под двери которого светился мерцающий огонек.

– Войди, Мил.

Юноша открыл дверь и вошел в комнату.

– Я слышал, как ты приехал. Ты припозднился, и твои товарищи уже спят. Доволен вечером?

– Да, мэтр, все прошло замечательно.

– Ты, конечно, спел свою серенаду?

– Да, мэтр.

– Я так и знал. Вы, молодежь, не прислушиваетесь к советам старших. Твое счастье, что это вольный город и нравы тут не такие строгие как в старой столице. Запомни, мой друг, у тебя великий дар, ты станешь знаменит, но имей в виду, что в каждой стране, в каждом городе есть свои традиции и нравы, нарушения которых влечет за собой иногда очень сильные неприятности. Будь осторожен, изучай историю, узнавай о жизни в тех местах, куда тебя забросит судьба.

– Да, мэтр.

– Это хорошо, что ты так говоришь, но, думаю, что немало ты еще шишек набьешь, прежде чем усвоишь мой урок.

– Я все понял, мэтр. Только почему я должен был петь серенаду, написанную кем-то другим, когда моя гораздо лучше?

– Твоя серенада – это завуалированное признание в любви, которое лестно дамам, но режет слух мужчинам. Ваше с ней сословное различие слишком очевидно – она дочь первого человека в городе, а ты ученик барда, да к тому же бастард. Не тешь себя иллюзиями, мой мальчик, и будь скромнее. Тебе повезло, тебя приняли благосклонно, но это скорее исключение, чем правило. Вот когда ты станешь по-настоящему знаменит, тогда другое дело, тебе многое будут прощать.

– Но ведь это вольный город, тут нет сословных отличий.

– Чушь! Сословия есть везде, а, значит, есть и отличия. Другое дело, что в этом славном городе у каждого есть шанс войти в местную элиту, хотя, я думаю, это эфемерный шанс. Никто не любит чужаков и их амбициозные планы покорить весь мир.