Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия

Как-то увидел по телевизору, как курят сигары, и стал сам из разных сушеных трав, делать себе сигары, добавляя туда настоящей махорки, которую выращивали нанайцы и орочи. Когда учился в Университете во Владивостоке, начал курить гавайские и гаванские (настоящие!) сигары, но вскоре научился свои делать такие, что даже заядлые курильщики сигар не сразу могли их различить! Сергей взял с собой огромный чемодан своих, гаванских и гавайских, сигар. Курил, правда, в институте тайком. Сейчас, слушая ошеломляющее предложение Володи, он ясно себе представил, как Володя со своими психическими, физическими и аристократическими способностями погибает в тайге – в первые, же сутки, если вдруг, какая-нибудь злая сила забросила бы его туда! От страха бы погиб, увидев, например, рысь, которая готовится к прыжку ему на загривок, ил провалившись в старую медвежью берлогу… А он? Да он с Всеволодом Петровичем стал профессиональным тигроловом: больше десятка пойманных тигров на его счету. И уже давно он не ловит хвост тигра, и даже не вяжет его лапы, а прыгает, как самый сильный и ловкий, тигру на загривок! И – ни одной царапины! Уже дважды Сысоев делал его руководителем тигроловов! А это не просто распределить силы бригады, и решить: ловить с собаками или с козленком… Это уметь заманить и перехитрить самого тигра! И Сережа обо раза справлялся со своей задачей, по оценки Всеволода Петровича, на «отлично»!.. Однажды с Сережей был такой курьезный случай: присел он как-то в кустах… «по – большому». Было уже темно. Он бродил один, было ему 20 лет. Вдруг чувствует, что кто-то хлопает его дружески по плечу! Повернулся (а в тайге за сотни километров никого не было!), а это медведь, двухгодовалый! Резко повернулся к нему Сережа, успев натянуть штаны, на поясе которых был нож, но медведь уже взял его в обхват за плечи и давил! Тиски, что надо! Сережа попытался скинуть лапы зверя – бесполезно! Вырваться – не возможно. Тогда он взял шею медведя в свои тиски и что есть мочи начал давить! Медведю это явно не понравилось, ибо он открыл пасть и обдал Сережу таким зловонием, что его чуть не стошнило! Так они стояли, молча, и давили друг друга! Сережа понял, что медведь сильнее, и если его лапы соскользнут на грудь к Сергею – то она, грудная клетка, будет раздавлена вмиг! Сергей, продолжая давить шею медведя и оставаясь в тисках, не знал, как изменить положение! С отчаяние, он даже обратился к медведю и сдавленным голосом прошептал зверю: «Давай, отпустим друг друга, и разбежимся…» Это, скорее всего, как потом он, анализируя данный «казус» решил, из-за того, что его мозг стал меньше получать кислорода! Но, свершилось чудо: медведь на мгновение слегка расслабил свои «тиски», и почему—то попытался повернуть голову в сторону. Этого мгновения Сергея было достаточно! Он выскользнул из медвежьих объятий, и, выхватив нож, всадил его по рукоять в сердце зверя! Медведь и не пикнул! Лапы его упали плетями, а глаза словно вышли из орбит. По углам челюсти поползли струйки крови. Сергей понял, что медведь мертв!..»

«Тебе не нужно делать ни зарубежный паспорт, ни получать выездную и въездные визы: между нашей кафедрой и фирмами, с которыми мы сотрудничаем, заключен договор о взаимном безвизовом обмене научными сотрудниками: я после банкета представлю тебя шефу, и он впишет тебя в постоянные члены нашего делового международного сообщества…»

«Какого, – слушая Володю и вспоминая схватку в тайге с медведем, – подумал Сергей! – Сюрреализм какой-то…»

«Ты что молчишь? – спросил его Володя – и что такой задумчивый? Не веришь? Пойдем прямо сейчас к Авруцкому, я тебя с ним познакомлю…»

Но, володин шеф вместе с Ковалевым сам подходил к ним, и широко раскинув руки – «как медведь тогда лапы!» – мелькнула у Сергея мысль, – заключил новоиспеченного кандидата медицинских наук в свои объятья!

«А это наш новый клинический ординатор, Сергей Васильевич Хорошко. Знакомьтесь! Кстати, мой земляк…»

Оказывается, Владимир Владимирович родился и вырос на Дальнем Востоке, в одной из деревушек, в которые не раз летал Сергей, вскрывать трупы… Ему стало понятно, почему Ковалев так быстро ответил на его письмо и взял его в свой институт! «Вот так диво! – удивленно воскликнул Авруцкий. Но его восклицание, оказалось, не имело никакого отношения к тому, что Ковалев и Сергей – земляки. Оно имело отношение к фамилиям Володи и Сергея:

«Хорошко и Дурново! Прямо кабала…»…

P.S. Сысоев – уникальная личность. Родившись на юге, он мечтал о Дальнем Востоке и, получив профессию охотоведа, отправился на окраину России. Во время Великой Отечественной войны участвовал в разгроме Квантунской армии в качестве помощника командира 907-го фронтового медсанбата.

Охотовед по профессии, натуралист с широким кругозором по призванию, он стал инициатором работ по акклиматизации и расселению промысловых животных. Благодаря ему на огромных пространствах Дальнего Востока появились соболь, бобр, норка, ондатра. Всеволод Сысоев не раз был в группе тигроловов, что позволило ему позже написать знаменитую книгу «Золотая Ригма». По рекомендации Михаила Александровича Шолохова В. П.Сысоев был принят в члены Союза писателей СССР. Умер он в 2011 году, весной, не дожив до 100-летия полгода… В один день с бабой Любой…

«Был он изящен,

К тому ж поэт, Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою…»

…На банкете, который для «узкого круга» был устроен в актовом зале Института, присутствовала вся элита московских и ленинградских психиатров – руководителей кафедр психиатрии и Институтов Психиатрии. Здесь Сергей увидел легенду судебной психиатрии – Георгия Васильевича Морозова, директора Института Судебной Психиатрии им. В. П. Сербского. Вокруг его имени уже «бурлило», с подачи западных СМИ. Примерно так:

«Морозов держит в своем институте диссидентов в качестве шизофреников, опасных для общества (СО) – борцов за свободу и демократию, за права человека…»

Дальше шло перечисление ряда уже набивших оскомину советскому человеку, фамилий. С такой популярности Морозова мог конкурировать только академик Андрей Владимирович Снежневский. Последнего обвиняли в «придумывании вялотекущей шизофрении, чтобы ставить этот диагноз всем, кому неугодна советская власть, и прятать их за решетки психиатрических больниц, и путем нейролептиков, сульфазина и электрических шоков превращать диссидентов в идиотов». Он не ходил на банкеты даже своих диссертантов. Снежневского не было на банкете, но здравницы в его честь звучали из уст корифеев психиатрии весьма часто!

(В 1972 году экспертная комиссия под председательством Снежневского провела экспертизу диссидента Леонида Плюща и подтвердила предыдущее заключение – хроническое психическое заболевание в форме шизофрении. Позднее Плющ был обследован западными психиатрами и признан здоровым.