Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия

Как-то в тайге Сихоте-Алиня.

«Мальчик! Ты не заблудился? Что-то не видно и не слышно твоих родителей!»

«Не! А родители мои давно померли. Я один всегда по тайге хожу. Все лето…»

«А где ты живешь и с кем?»

«В Спиридоновке…»

«Да это же 100 км отсюда!»

«105 км.»

«И давно ты в тайге?»

«Месяц уже».

«А чем питаешься?»

«Рыбу ловлю в затонах. Кроликов за уши. Грибами и ягодами…»

«С кем же ты все-таки живешь? Кто тебя такого юного в тайгу отпускает одного?»

«С бабой Любой. Извините, с Любой, моей сестрой. Родители мои давно умерли. Один за другим. Сестра на 40 лет меня старше. Она меня и воспитывает…»

«Хорошо, однако, воспитывает, – сказал мужчина, одетый, как геолог, лет пятидесяти, и добавил, – если подумать, то действительно хорошо!»

«А тигров не боишься? Их здесь дом!»

«Я сам их ищу. Много раз находил. Близко подпускают. А на людей они никогда не бросаются! Это люди их убивают из-за шкуры…»

«Ты прав, таежник! Тебе лет 12—13, так? И сколько ты уже по тайге ходишь?»

«Мне двенадцать с половиной лет. А по тайге я хожу с десяти с половиной лет….»

«Солидный стаж, однако! Я тоже по тайге хожу… Уже лет двадцать скоро будет!»

«Как тебя зовут?»

«Сережа… сейчас скажете, что меня назвали так в честь Сергея Есенина, на которого я очень похож!»

«Не! Когда тебе давали имя, на нашего великого поэта ты еще не был похож… А вот сейчас – копия юный Сережа Есенин! И стихи, наверное, пишешь?»

«Не! Стихи не пишу, и писать не буду. Люблю читать стихи, а писать не тянет! У меня другой характер, чем у поэтов. Я думать люблю…»

«И о чем ты думаешь?»

«Да обо всем, что вижу. Тайга – лучшее место для мыслей!»

«А ты не просто смелый и умный мальчик… Ты мудрый. Слышал, есть такая наука, философия… Ты уже философ!»

«Не знаю. У нас есть книжка Вольтера. Философские повести. Прочитал ее. Мне такая философия не по душе. Моя философия живая. Моя философия – тайга!»

«Хорошо сказал! А Океан, что о нем думаешь?»

«Боюсь и думать! Дух захватывает, когда на берегу стою. Себя жалко становится и плакать хочется… Я никогда не купаюсь в Океане, только в реках… Уже и в Самаргу вдоль и поперек переплывал, и в Уссури…»

«А почему в Океане не плаваешь?»

«Боюсь, что уплыву… и буду плыть, пока будут силы… И точно, назад не вернусь!»

Мужчина ничего не сказал и, молча, долго смотрел на Сережу. Очень сосредоточенно смотрел.

«Ну, что, дяденька, я пойду дальше. Может, еще встретимся в тайге. Как Вас зовут?»

«Всеволод. Сева Сысоев… Встретимся, непременно встретимся. Я буду в ваших краях, зайду в гости, хочу на твою сестру-мамку посмотреть и поговорить с ней!»

«В гости приходите. Но баба Люба вам не понравится…»

«Почему это?»

«Она очень большая. На голову вас выше и на целое плечо шире вас. Ей бы мужчиной родится! Она корову может на плечах нести…»

«Да ты меня просто заинтриговал! И сам – чудо-юдо! И сестра – словно дева Айоре!»

«Кто такая дева Айоре?»

«Возлюбленная богатыря Кухулина, не уступающая ему в силе… Это эпос северных народов – скандинавов!»

«А вы, Сева, далеко не Кухулин…»

«Это как поглядеть, Сережа! Жди. Приду за тобой, когда пойду ловить тигра для московского зоопарка. Обязательно приду! И с бабой Любой с удовольствием познакомлюсь!»

Так встретились и подружились на всю жизнь Сергей Васильевич Хорошко и великий дальневосточник Всеволод Сысоев.

Прошло два года. Сережа ждал дядю Севу. Уже решил, что он его обманул! Продолжал на все лето уходить в тайгу думать. Поднимался на вершину Купола, горы, откуда берет начало река Самарга. На другой год добрался до горы Снежная. Побывал на озере Ханка и у истоков рек Уссури и Сунгача. Конечно, он не сказал Севе, что не всегда ночует в тайге, и питается, тем, что добудет. У него было много друзей среди местных, коренных жителей – удэгейцев, нанайцев, орочей и тазы, поселения которых находятся на Сихоте-Алине, по берегам Уссури и Самарги. Он за лето преодолевал огромные для подростка расстояния, благодаря своим друзьям, которые с радостью брали его с собой в свои джонки, челны, ладьи и ботники! Да и питался он чаще с друзьями в их юртах, шалашах, домах, чем готовил сам. Всеволод все это знал, просто промолчал, подыгрывая Сереже: как ни как, а, по большому счету, Сережа и тайга – было что-то единое, как и для него, Всеволоды Петровича Сысоева, приехавшего на ДВ из теплых мест. Много ли в стране было тогда таких подростков, которые одни бродят по тайге, просто, чтобы думать? Спят во мху и разыскивают тигров? Вероятно, Сергей был один такой на весь СССР! И, правда. Мальчик в 12 лет сам уходит за 105 км. от дома, и сам, без карты, компаса и навигаторов, находит, например, знаменитое на весь мир лежбище тюленей – ларги!

…«У нас две возможности загнать тигра в невод: 1) собаками, они для этого дрессированы; 2) козленком, правда он для этого не дрессирован, но воняет так, что тигр его уже учуял. Что касается невода – надежный, капроновый, «нить» с сантиметр. Таким неводом можно танк вытащить из болота. Сделано в Японии!» – Сева оглядел свою команду и продолжил, показывая кистью правой руки на тех, кому говорил, что они будут делать, когда тигр окажется в неводе. «Вот вы двое будете заматывать сетью правую переднюю лапу. А вы двое – левую переднюю лапу. Вы двое – заднюю правую лапу, а вы двое – заднюю левую лапу. Хвост твой, Серега. Помни, что хватаешь его двумя руками на расстоянии метра от конца хвоста, схватишь и ложишься на него. Промахнешься – считай покойник! В лучшем случае инвалид, смотря, что ударом хвоста тигр тебе сломает: руки, ноги – не такая беда, позвоночник – амба» А если по животу или груди, или по голове попадет – смерть мгновенная. Я, когда вы все будите на нем, не дай бог, под ним, лежать и путать его неводом, прыгну тигру на шею и займусь его головой. И так, нужно выбрать: собаки, или козленок? Я за козленка. Мы его привяжем по эту сторону невода, невод спрятан в снегу, рванем за концы канатов, и он раскроется перед мордой тигра, когда тот будет прыгать – а он непременно прыгнет на добычу – как парус при затяжном прыжке! Собак нужно закрыть в сарае. Тигр должен настроиться на жратву, а не на бой!» Мы все поняли и встали в боевые стойки. Собачник повел своих громадных питомцев в сарай, подальше от места схватки с тигром. Уссурийский тигр легко расправляется с уссурийским бурым медведем, а собаки для него – под один удар лапой! Сергея Всеволод Петрович послал за спрятанным в противоположном конце нашего лагеря, козленком. Через двое суток тигр был в московском зоопарке.

Всеволод Петрович сдержал слово, когда Сергей уже перестал надеяться, что такой известный на весь ДВ человек придет к ним в гости, да еще возьмет его на тигриную охоту! Удивительно, но баба Люба Всеволоду Петровичу приглянулась. Он, как понял Сергей, любил все большое, крепкое, настоящее. А красота – это дело вкуса! Он прогостил у бабы Любы с Сергеем неделю. Вернее у бабы Любы, ибо Сергей уехал в санях, которые тащили две лошади, с Ургой – орочем, на подледную рыбалку – корюшка подошла, и, задыхаясь подо льдом, готова была выпрыгивать из воды, как только лед над ней продырявишь. Два дня ходу тайгой к озеру «Дунькин глаз». Два дня «ловли» корюшки. И два дня – обратно. Тогда они набрали со льда пять мешков корюшки. Интересно наблюдать, как корюшка выпрыгивает из лунки на высоту до метра и более, падает на лед, и вмиг замерзает. На озере -50! Сергею шел пятнадцатый год. Он много читал, и во многом научился разбираться. Глядя на Всеволода Петровича и бабу Любу, он поймал себя на мысли, что думает о том, что через девять месяцев в их семье – на одного человечка будет больше. Но он ошибся…