Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия

«Во-первых, американо сделают по моему рецепту, который не знает никто из вашего „мира“. А, во-вторых, я уже раза три пил с вами кофе, сидя за столиком напротив…»

«Не правда,..», – медленно, почти по слогам, сказала Даша, осматривая с ног до головы «очаровашку», как она уже успела окрестить своего нового знакомого, точно зная, что это – знакомство, а не просто громкий стук лбами в дверях корпуса МГИМО, что находится по адресу… И, дойдя до голубых, прекрасных, как у девушки, для такого мачо, глаз, тихо, словно покорно, добавила: «Если бы вы были со мной в кафе, я бы вас приметила!»

«Я умею быть невидимкой даже для юных красавиц!» – Смеясь, отпарировал незнакомец, мощной рукой обняв Дашу за талию, почти неся ее над асфальтом проспекта по направлению в кафе.

Вот так она познакомилась с Сергеем. В «ее» МГИМО преподавал его друг, профессор и доктор права, Дмитрий Андреевич Корольков. Даша, конечно, хорошо знала Дмитрия Андреевича, ей нравились его лекции и семинары по истории римского права, которые она не пропускала. Но, Дмитрий Андреевич в ее глазах выглядел лет на десять старше Сергея и, безусловно, солиднее его! Она мысленно представила их рядом и полностью утвердилась в своих оценках! Они сразу перешли на «ты», так, что она спросила:

«Откуда ты знаешь Дмитрия Андреевича?»

«Со школьной скамьи! С первого класса дружим. Только после школы наши пути разошлись: он стал ученым, а я… а я – пиратом!»

«А порося бабушки твоей?.. Разве ты не из деревни Рязанской губернии?»

«Намек понял: я знаю, что очень похож на Сергея Есенина… „пойло и порося“ – так часто говорят, о том, что не нравится, как кофе из автомата… Я – потомственный москвич. И бабушка с дедушкой, и папа с мамой были у меня москвичами… Я из клана актеров музыкальной комедии… Все мои родные рано умерли. Как-то так получилось, что один за другим, начиная с дедушки… Последней умерла мамочка – два года назад. Все похоронены в склепе на Ваганьковском. Я обязательно свожу тебя к ним!»

Нависла пауза.. Даша медленно, маленькими глотками пила американо, сделанный по Сережиному рецепту – действительно, это был чудесный напиток! Вот только не для медитации, точно!

Они просидели в кафе минут пятнадцать, не более, но успели рассказать о себе, кажется все, не перебивая друг друга. Сергей пожаловался, что «один на белом Свете, одинешенек. Родные может быть где-то и есть, но он никого не знает, зато знает всех актеров ХХ-го века, всех музыкальных комедий Мира! Все они побывали у его родителей в гостях, в сталинской высотке на Баррикадной. После смерти мамы, он ничего в квартире из восьми комнат не трогал. И никогда туда не заходил. У него квартира «огромная» в Строгино, в «Алых Парусах», купил потому, что там есть стоянка для его небольшой яхты, чуть поменьше последней яхты Абрамовича. Сказал он это, лучезарно улыбаясь. Но и там он бывает редко, ибо работа такая, что все время в командировках, по всему Земному Шару!

«Торгуешь?» – не без ехидства спросила Даша.

«Да, нет, – ответил он ей в тон. – Скорее ворую! Я же сказал, что „пират“!»

«В наше время все возможно! Тогда я тебя к себе не приглашу… Мой папа…»

«Знаю – Лауреат Нобелевки по математике. А мама тоже академик, директор всемирно известного Института вирусологии… номинант на Нобелевскую премию за синтез гаммаглобулина!»

«Ты когда успел собрать обо мне информацию-то?»

«Это не я собирал. Это он!» – при этих словах Сережа вынул из заднего кармана джинсов прибор – что среднее между дешевой планшеткой и дорогим навигатором.

«А, ты из этих – фсбешников-нквдешников…»

«Почти отгадала! Я уже с твоими родителями познакомился, пока ты знакомилась с моим американо, и получил приглашение сегодня к вам на ужин!»

«Врешь, парень, ты ни с кем не говорил!»

«Спорим на «американку», что и с папой, и с мамой я знакомился лично, при этом показывал им свою библиотеку, что в квартире «Алые Паруса»! «Что такое «американка»? “ «Американка» – это так в нашей рязанской деревне говорят: когда ешь куру, и тебе попадается такая интересная косточка…»

«Знаю я эту косточку – она в грудине птицы! Если ломаешь ее с кем-то, то должен его обмануть вперед, чем он тебя: дать ему что-нибудь в руки, и успеть сказать: „бери и помни!“ Тогда он обязан выполнить любое твое желание! Я всегда выигрывала у родителей. Но я не знала, что и здесь… янки успели!»

«Я думаю, что „американка“ не имеет никакого отношения ни к северным, ни к южным американцам. Это, скорее, какое-то испорченное славянское слово. Когда-то на месте нынешних цивилизованных стран были поселения славян, и их язык был единственным. Об этом писал Ломоносов…»

«Какой ты, однако, умный и… хитрый! Твоя шпионская машинка узнала о слабости отца – славянофила!» Сергей громко рассмеялся! И ничего не сказал в оправдание.

«А зачем ты к нам напросился – мы знакомы пятнадцать минут…»

«Как это зачем? Тебе завтра исполняется 18 лет. Три дня мы празднуем, а потом идем и регистрируемся – заметь, без всяких проволочек, потом я съезжу в одну-две командировки, и мы отправимся с тобой в кругосветное свадебное путешествие на нашей яхте, с вертолетом на борту!»

Даша минуту смотрела на него, потом спокойно сказала:

«Идет!» Он молчал, улыбаясь, его «ямочки» были прекрасны! Она вдруг, словно с цепи сорвалась:

«Я не вернусь в универ. Сумочку подружка захватит. Сейчас же к тебе. До 18-тилетия осталось меньше суток. За педофилию тебя не осудят. Я хочу убедиться, что ты – мой мужчина, в постели убедиться. По правде сказать, я давно хочу кому-нибудь отдаться: надоело мастурбировать…»

«… смотря „fake taxi“, сунув руку в трусики!» Она замолкла и смотрела на Сергея широко раскрытыми, то ли от удивления, то ли от ужаса, глазами! У нее было такое ощущение, что он, и очень давно, с ней везде!

«Да он знает, как я… подмываюсь!» – сказала она так громко, что официантка подбежала и, смущаясь, спросила:

«Еще американо?»

«Ну что ж, лады! Поехали в „Алые Паруса“!»

«Где твоя тачка?

«Да вот она, напротив, мы мимо нее проходили…»

«Такая громадная… А я думала, что это мусоровоз здесь делает, ведь ближайшие мусорные баки через квартал…»

Надежды расстаться с девственностью, увы, не оправдались! По дороге, смотря перед собой, Сергей спокойно сказал, так спокойно, что у Даши по спине поползли нехорошие мурашки:

«Я на тебе жениться хочу! Мою жену будут уважать все, и в первую очередь, ты!..»

Наверное, почувствовал, что переборщил с тоном, оглашая Даше свой вердикт на счет потери невинности до свадьбы, Сергей заулыбался и, подражая просторечьем, добавил:

«Знаешь, как наши девушки в старших классах говорили:

«За головку – сколько хошь, а под юбочку не можь!» И еще: