Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия

Пока он разбирался в своих мыслях, наблюдая глазами психиатра за своей «пациенткой», она стала приходить в себя! Глаза прояснились. Они были невероятно красивые: «…Синие, синие, в обрамлении черных ресниц…» – как говорил великий поэт, на которого он когда-то был очень похож! «Интересно, – мелькнула у него мысль, уже не психиатра, а… – если бы Есенин дожил до семидесяти лет, был бы он на меня похож?»

«Извините! Я не больная!.. Это… совсем другое!»

«Разрешите мне проводить Вас домой? – Сказал мужчина. – Я никуда и ни к кому не тороплюсь».

И, не дожидаясь ответа, разжал объятья, сунул девушке в правую руку пакет с цветами, и свободной рукой взял ее под руку:

«На метро или пешком?»

Было уже около 24 часа.

«На такси!» – твердо сказала монашка, и улыбаясь, добавила игриво: «Ко мне или к тебе?» Он несколько опешил от такого поворота дел, потом мелькнула мысль, а не проститутка ли она, заманивающая образом монашки, клиентов? Но, другая мысль, отогнала хульную свою предшественницу: «Какой из меня, старика, клиент? Денег на маршрутку и то нет!» Но и эту мысль отодвинула следующая: «Она – социопатка, половая первертка. Страдает геронтофилией!» Так они продолжали стоять, держа друг друга под руку. Девушка, пока у него мелькали, исключающие друг друга мысли, смотрела ему в глаза и улыбалась! А потом, продолжая улыбаться, словно прочитав его мысли, сказала:

«Я – не проститутка. И не извращенка. Меня не влечет к пожилым мужчинам… И вообще, доктор, я – девственница! Я все Вам расскажу! Мне тоже не к кому и некуда спешить! Раз в месяц я приезжаю домой… Моя квартира в Доме на Набережной. Если ко мне – я беру машину. Если к Вам и Вы живете рядом с метро – пошли пешком. По дороге начну рассказывать, если, конечно, я Вам еще интересна… как „пациентка“?» Он, словно для себя, тихо сказал:

«Я никогда не был в Доме на Набережной. А когда-то мечтал там жить!»

«Значит – ко мне!», – громко и радостно крикнула юная монашка, и кивнула головой водителю, подкатившему к их ногам крутую тачку с распахнутой дверцей…

Продолжение «Двойников». История монашки, рассказанная ею самой, случайно встреченному пожилому мужчине, психиатру, оказавшемуся у нее ночью дома – в квартире из двух этажей с пятнадцатью комнатами, в Доме на Набережной.

Don’t you know? We’re connected

by an invisible chain. It’s very long, very

light. But also very strong. It can’t rust.

Can’t break. And the only thing that can sever it is if you ever stop loving me 1 1 Разве вы не знаете? Все мы скованы невидимой цепью. Цепь эта длинная, но очень легкая. Почти, что невесомая. Но прочная, ничем не разорвешь! Она не никоим оразом не изменяется, даже не ржавеет! Да, никакая сила ее не разорвет. И единственное, что может нарушить сцепку ее звеньев, умершая где-то рядом, любовь! .

Она решила сбегать в кафе, что рядом со зданием на проспекте Вернадского, где она училась сразу на двух факультетах «домашнего» МГИМО – международно-правовом и международной журналистики. Конечно, «домашний» ведь ее прадедушка был ректором Университета. А прабабушка и бабушка – деканами! Папа перед ее поступлением, выкраивал время, чтобы почитать лекции в разных клубах и землячествах, куда его постоянно звали студенты! А двоюродных дядь и теть в МГИМО – было по несколько на каждом этаже! Ну, в крайнем случае, по одному родственнику точно! Конечно, огромные перемены произошли в МГИМО, как говорил папа, со дня распада СССР. Но она, родившаяся в свободной России, не знает, каким был МГИМО, когда ее не было. Сейчас, так уж она устроена видно, ничего плохого она не замечала: ей было хорошо и уютно в здание, по адресу Проспект Вернадского, 76!

Одно ей не нравилось – кофе! Поставили автоматов по несколько штук на каждом этаже: хочешь пирожок горячий – брось монетки и… пожалуйста! Но, разве эти пирожки можно хоть как-то сравнить с теми, которые пекла… профессор международного права, ее бабушка? А про кофе и говорить не хочется. Вот поэтому, в перерывах между занятиями, она бегала в маленькое кафе, что через проспект сразу, и пила там, смакуя, «капучино» двойной, каждый глоток сопровождая ложечкой сливок, специально для нее сбитых… Кафе было из одних стекол, в хорошую погоду они убирались, и ты оказываешься на улице: пьешь кофе и медитируешь, глядя на людей, которые торопятся в разные стороны. Держась за ручку двери, собравшись ее открыть, она услышала, как ее окликает новая подружка:

«Дашка! Ты – в кафе? Подожди, я с тобой!» Она оглянулась, чтобы обмануть подругу – не любила пить кофе с кем-то! Разве тогда помедитируешь, когда под ухом балаболят? Но, подружку уже перехватили, и она, забыв о Даше, направилась с юным сербом с факультета политологии, к автомату. Парня она знала – он за многими русскими девушками волочился, говоря им одно и то же:

«Я – серб, тебе, сестра, последнюю рубашку отдам!» Так как Даше не нужна была даже сербская мужская рубашка, она его быстро отшила, хотя парень был хорошо сложен и не глуп! Вообще, о мужчинах она еще серьезно не думала, хотя иногда накатывало, и она, засунув руку в трусики, запершись в своей огромной комнате, вместо обоев, на стенах которой были венецианские зеркала, смотрела по компу крутую порнуху. Особенно ей нравился английский сайт «Fake taxi»… Она стала поворачивать голову к двери, чтобы спокойно уже продолжить свой путь в кафе, как тут же «съела коку!» – стукнувшись лбами с незнакомцем: «Он не из моего МГИМО… и вообще не из нашей улицы! Такого бы я сразу приметила!» Вот какие мысли выскочили в голове Даши, когда из ее глаз сыпались, как бенгальские огни, «искры»! Мужчина широко улыбался, демонстрируя свою голливудскую улыбку, потирая пальцами обеих рук лоб! Он начал что-то говорить, но Даша его не слушала! Она была поражена им! Нет, Даша не успела его как следует рассмотреть… Даша буквально исчезала для себя в ауре, которую нес с собой незнакомец и которая стала, как… трудно подобрать сравнение – «облако», «утренний туман», чары, да, чары, – окутывать Дашу и растворять в себе!

Но, Даша была девушка сильная. Она встряхнула плечиками, и сбросила, как китайский шелковый шарф, что задушил Айседору Дункан, шарм, исходивший от незнакомца, поставивший ей и себе заметные шишки на лбах. В каком-то уголку сознания у Даши возникла мысль, что мужчина сейчас будет с ней знакомиться… И, ей хотелось, чтобы он побыстрее это начал делать!

«Вы, наверное, в кафе кофе пить, – отгадав ее намерение, сказал незнакомец и добавил: здесь наставили автоматов – кофе, хуже пойла, для порося, у моей бабушки!» И, уставившись в ее полураскрытый для ответа рот, быстро добавил:

«Пригласите меня! И я докажу Вам, что капучино намного хуже „американо“!» Даша, не думая, на это выпалила:

«Вы, во-первых, банальны – весь мир балдеет от американо и вы туда же! А, во-вторых, откуда вы знаете, что я иду в кафе пить именно капучино?»