Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия

…Сергей уехал в Уссурийск, приняв бюро судебно-медицинской экспертизы. В первый же день к нему приехал в новую, двух комнатную квартиру в авиагородке, капитан из областного бюро военной судебной медицины для знакомства. Раньше договора не заключали. Обговорили за рюмками армянского коньяка пять звезд, что почем, и капитан уехал. Никакой машины в личное пользование Сергей не получил. И, зацепившись за эту неувязку, он категорически отказался ездить в командировки по постановлению военного прокурора:

«Будете привозить трупы сюда, в морг!» – твердо сказал Сергей Васильевич, и добавил, садистически наблюдая за реакцией капитана-дознавателя:

«Обязательно на вскрытие должен присутствовать военный дознаватель. Он и будет получать акт судебно-медицинского вскрытия».

А так как военный дознаватель в прокуратуре был один – капитан, который только что распил с «Сергуней» бутылку армянского конька, он понял, что видеться они с новым крутым судебно-медицинским экспертом, будут часто! А на другой день «Сергуня» сам оказался в ситуации, близкой к положению капитана, когда сидел в кабинете районного прокурора, и, неожиданно для себя, услышал, что, помимо Уссурийска и уссурийского района, судебно-медицинский эксперт будет «обслуживать» прилегающие к Уссурийску районы, где судебно-медицинских экспертов сроду не было. А трупов – убиенных, задушенных, изнасилованных, застреленных, задранных медведями, с перекушенными рысью горлами, и всевозможных утопленников, ибо воды здесь, больше, чем в Океане, – в день по десятку!

– В Ольгинском районе населённых пунктов на реке нет, а трупы будут, ибо лесоповал есть, зеки есть…

– Чугуевский район: Ясное, Тополёвый, Архиповка, Верхняя Бреевка, Извилинка, Булыга-Фадеево, Соколовка, районный центр Чугуевка, Цветковка, Новомихайловка, Михайловка, Каменка, Варпаховка, Кокшаровка, Саратовка;

– Яковлевский район: Озёрное, Орлиное;

– Кировский район: Марьяновка, Владимировка, Межгорье, Степановка, Увальное, Архангеловка, районный центр Кировский, Преображенка, Еленовка, Уссурка, Иннокентьевка, Горные Ключи;

– Лесозаводский городской округ: Тихменево, Глазовка, город Лесозаводск, Буссе;

– В Дальнереченском районе населённых пунктов на реке нет, лесоповалы есть.

– В Пожарском районе населённых пунктов на реке нет, лесоповалы есть.

Таким образом Сергей Васильевич получил семь районов, вместе с Уссурийским + один округ.

На среднем течении реки стоит самый северный населённый пункт Приморского края – село Агзу. Именно в этом селе Сергей Васильевич совершил свой первый профессиональный подвиг! В тайге нашли замерзшего охотника. В обычной амуниции. С карабином. С сумкой с патронами и шкурками соболей и куниц. На первый взгляд – нанаец. Участковый милиционер не признал в нем человека из местной охотничьей братии. Ну и что? Мало ли охотников по тайге шастает, в том числе, браконьеров, вскрывающих чужие капканы? Но, возможно другой судебно-медицинский эксперт списал бы все под такую мотивировку, а следователь закрыл бы дело… Следов насильственной смерти, в том числе отравления, на трупе и в трупе «охотника» не было. А, что было, кроме острого инфаркта миокарда? Белая кожа с пигментом не характерным для местных аборигенов. Но – идентичным пигменту… японцев! Охотников-японцев на всем ДВ тогда не было. А вот шпионы часто пытались проникнуть на военный аэродром Уссурийска! Так, Сергей Васильевич помог следователю… КГБ, приехавшему из Владивостока, «поймать» труп японского шпиона! За эту экспертизу Сергей Васильевич Хорошко получил в трудовую книжку сразу две благодарности – от своего, Уссурийского прокурора, и от прокурора КГБ СССР! Обл. здрав отдел Владивостока «присудил» Сергею Васильевичу за эту экспертизу Высшую врачебную категорию! И дня, как говорят, не проработал, а «вышку» получил! Забегая вперед, скажем, что Сергей Васильевич Хорошко был единственным врачом в СССР, который имел две высших врачебных категории: по судебно-медицинской экспертизе и по психиатрии.

…Сначала ему предлагали аспирантуру по судебно-медицинской экспертизе. При этом заверяли, что за время учебы в аспирантуре, эксперты Москвы, очень уважаемые и со связями люди, сделают ему и прописку, и квартиру. «Не гоже лилиям прясть» – ответил на предложение об аспирантуре своим московским шефам Сергей Васильевич. Москвичи узнали о нем и возжелали иметь его в своих рядах еще настойчивее, после другого профессионального подвига Сергея Васильевича Хорошко. Он, на голой интуиции, вскрывая труп, умершей в городской больнице девочки пяти лет, от «двусторонней пневмонии» (по заключению лечащих врачей и консультантов – профессоров из Владивостока), поставил свой диагноз: «Коревая двустороння пневмония, вызванная прививкой против кори». Это было ЧП всесоюзного масштаба! Эту вакцину разработал Институт, под руководством академика Н., который был автор проекта. Академика уже номинировали, как сейчас говорят, к государственной премии. А тут – на тебе! Какой-то провинциальный судебно-медицинский эксперт ставит диагноз «Коревая пневмония»! Это не только лишение академика Н. премии. Это подсудное дело! Академик стал названивать в Владивостокского бюро судебной медицины и требовать, чтобы Сергея Васильевича Хорошко сняли с работы за несоответствие занимаемой должности и по профессиональной непригодности. Но, предчувствуя подобный поворот дела, Сергей Васильевич взял кусочки легких умершего ребенка и направил на гистологическое исследование в военную судебно-медицинскую экспертизу, не доложив своему начальству. В военной судмедэкспертизе не были в курсе дела, и дали заключение, какое и должны были дать! Владивосток умыл руки! Академик остался один-на-один с Сергеем Васильевичем. Сначала была попытка угрозы и шантажа. Потом попытка подкупа московской квартирой и постоянной московской пропиской. И, наконец, слезы, со словами: «Я старый больной человек… скоро умру! Пожалей старика – вакцину я уже уничтожил. Не придавай огласке!» Дело усугублялось тем, что от этой вакцины в СССР умерли еще четыре ребенка, но академику как-то удалось это скрыть! Сергей Васильевич сказал, что «предавать огласке результаты своей работы судебно-медицинский эксперт не имеет права. Но, вот как поступит прокуратура, он не знает». Прокурор пожалел старого, больного академика! Но он все равно вскоре умер от инфаркта миокарда! Академик, как видно, перенес сильный стресс…

Быстро пролетели два с половиной года – Сергей Васильевич работал без отпуска. За это время он вскрыл три тысячи трупов, и освидетельствовал полторы тысячи избитых и изнасилованных. Последние были все женщины – ровно тысяча. И он сделал для себя два разнокалиберных вывода: 1) мужчина не может изнасиловать женщину, если, а – она сама не хочет этого, пусть неосознанно; б – если она в здравом уме и ясной памяти. 2) Он не рожден быть судебно-медицинским экспертом, несмотря на то, что эта профессия требует напряжения ума (любимое для него занятие с детства) … Поэтому (2), Сергей Васильевич Хорошко и написал письмо профессору Владимиру Владимировичу Ковалеву, директору Института психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР. Он просил принять его, не проработавшего психиатром и дня, в клиническую ординатуру. Сергей понимал, что это (его письмо), тоже вид безумия! Клиническая ординатура и во Владивостоке – только по великому блату и для врачей, имеющих опыт работы по специальности не меньше трех лет. Странно, но ответ не заставил себя ждать! Ковалев ПРИГЛАШАЛ Сергея Васильевича Хорошко к себе в институт, на кафедру общей психопатологии в клиническую ординатуру. Директор гарантировал будущему клиническому ординатору место в общежитии и ежемесячную зарплату врача-психиатра ординатора! Была и приписка; при желании возможна подработка – ночные дежурства!