Жан Гросс-Толстиков - Убить генерала

– Где этот Плетнев? – сердито буркнул генерал.

– Владимир Иванович, поедемте на моей, – предложил Упрямцев.

– Давай, капитан… …Где твоя машина? – подтолкнув Олега Михайловича в спину, торопливо сказал Бангратов.

Белая ВАЗовская «семерка» сорвалась с места, едва генерал успел захлопнуть за собой дверь.

– Черт побери, я же не переоделся, – обратив внимание на свой внешний вид, Бангратов в сердцах хлопнул ладонью по колену. – И без документов…

– Товарищ генерал-лейтенант, так кто же Вас в лицо не знает, – успокоил его капитан Упрямцев, ловко лавируя по Садовой в плотном автомобильном потоке. – Держитесь, Владимир Иванович…

Любезное предупреждение Олега Михайловича оказалось не спроста. Генерал не успел за что-нибудь ухватиться, а «Жигули» резко повернула влево под светофор и не замедляя движения помчалась дальше по Русаковской улице, в направлении следственного изолятора номер один, иначе именуемого Матросской Тишиной.

Невдалеке от коричнево-ржавых ворот с высоченным, увенчанным рядами колючей проволоки, кирпичным забором капитанская «семерка» прижалась к бордюру и замерла. Бангратов и Упрямцев одновременно выскочили из машины и быстрым шагом направились к желто-белому блочному зданию с решеченными окнами. Печально известный дом номер вoсемнадцать, расположенный на одноименной с названием СИЗО улице, устрашающе отпугивал уже только одним своим видом.

Сложность системы пропуска капитан Упрямцев взял на себя, потому как сколько он не рычал на дежурного, тот настаивал на своем, а именно на предоставлении документов пожилого гражданина в спортивном костюме.

Генерал-лейтенант громко сопел в стороне, но, чувствуя вину за свою оплошность, в пререкания капитана с дежурным КПП СИЗО не лез. Наконец, дозвонившись до исполняющего обязанности начальника отдела режимной охраны и безопасности следственного изолятора майора Ламбина, дежурный разрешил посетителям пройти. Буквально взлетев вверх по лестнице на пятый этаж, Бангратов громыхнул кулаком в дверь кабинета начальника тюрьмы.

– Войдите, – послышалось из-за двери сухое разрешение.

– Здорово, майор, – Владимир Иванович подошел к столу и протянул ладонь.

– С кем имею честь.., – отвечая рукопожатием, поинтересовался хозяин кабинета, но заметив за широкими плечами незнакомца капитана Упрямцева, улыбнулся. – Олежек, привет…

– Видишь, …Олежек, – чуть обернувшись, усмехнулся Бангратов. – А ты говоришь, меня каждая собака в лицо знает…

Олег Михайлович смущенно пожал плечами и поздоровался с майором Ламбиным, едва тот высвободился из цепкой хватки генерала.

– Генерал-лейтенант Бангратов, – представился Владимир Иванович. – Начальник ГУВД.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – вновь поднимаясь со стула и вытягиваясь в струну, промямлил начальник СИЗО. – Чем могу быть полезен?

– Слушай, майор, – без предисловия начал генерал. – У тебя тут на днях рецидивиста привезли. Або Тбилисский…

– Так точно, но.., – замялся Ламбин.

– Расслабься, мы уже в курсе, что он у тебя тут умер …случайно, – махнул рукой Владимир Иванович.

Бангратов замолчал и окинул взглядом кабинет начальника тюрьмы: пульт управления, мониторы, на столе видеомагнитофон «SONY» – на нем, видимо, подследственные просматривают кассеты с записями следственных действий. Капитан Упрямцев проследил за взглядом своего начальника и спросил майора Ламбина сам.

– Слава, нам нужно просмотреть видео-запись встречи Або с его адвокатом.

– С каким из них? – вопрос прозвучал как для генерала, так и для капитана одинаково странно: раскатом грома среди ясного неба.

– А их разве было несколько?! – недовольно хмуря брови, уточнил Владимир Иванович.

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, двое. Первый – Карышев …Валерий Михайлович, адвокат многих наших подследственных, мы с ним давно в одной упряжке работаем… как те трое из басни, помните?

– Лебедь, Рак и Щука? – усмехнулся капитан Упрямцев, но, мельком взглянув на Бангратова, на лице генерала поддержки не увидел.

– Так точно, – хихикнул начальник СИЗО. – Мы в одну сторону тянем, адвокаты в другую… А вот второго, тот, который в последний раз приходил – я не знаю… Правда, запись в «дежурке» естественно есть. Да и… подождите минутку…

Майор Ламбин чуть ли не с головой скрылся за столом, поочередно громыхая выдвижными полками. Наконец, он выглянул обратно и протянул генералу поблескивающий золотой краской картонный прямоугольник.

– Вот его визитная карточка, – пояснил Ламбин, горящими алчным блеском глазами уставившись на золотой прямоугольник в руках Владимира Ивановича. – Красивая такая, дорогая наверное. Тут и имя есть, и контактные телефоны…

– С телефонами?! – зачем-то переспросил генерал, рассматривая «визитку» со всех сторон. – Ну-ну…

– Владимир Иванович, так мы его теперь в раз вычислим, – восторженно воскликнул Олег Михайлович. – Спасибо, Слава, …буду должен.

– Нет, капитан… не вычислим, – тяжело вздохнул Бангратов, протягивая визитную карточку Упрямцеву. – Монгол, если это конечно был именно он, и здесь все предусмотрел, обыграл… Это мои телефоны: вот домашний, а вот рабочий. Держи, Олег Михайлович, может пригодится! Только имя этого Абрама Соломоновича Рубинштейна зачеркни и мое впиши. …Красивая карточка!

Майор Ламбин поник и виновато опустил глаза в крышку стола, генерал задумчиво потирал подбородок, Упрямцев задумчиво хмурил брови, изучал глазами углы кабинета и терзал в пальцах визитную карточку «липового» адвоката.

– Слава, – неожиданно нарушил затянувшееся молчание Олег Михайлович. – А съемка же велась?

– Так точно, – утвердительно кивнул головой начальник СИЗО.

– Товарищ генерал-лейтенант, может видео посмотрим? – сo вспыхнувшей в глазах надеждой переспросил капитан. – Ладно, с фамилией и телефонами обманулись… Но рожу-то свою он не спрячет, а?

Владимир Иванович пожал плечами и безучастно кивнул. Майор тотчас же подскочил со стула и бросился к металлическому шкафу. Он несколько минут перебирал видео-кассеты, беспорядочно наваленные на полках шкафа и наконец победоносно вытащил одну из них. Начальник следственного изолятора торопливо всунул кассету в видео-магнитофон и нажал кнопку «play». Техника зашуршала, экран телевизора вспыхнул тусклым неоновым светом.

Но к скорому разочарованию смотрящих, устремленный на привинченный к полу стол объектив камеры слежения не поймал ровным счетом ничего интересного. Угрюмая физиономия грузинского рецидивиста, потупив взор, молчаливо слушала бесконечную болтовню адвоката. Время от времени Або Тбилисский либо пожимал плечами, либо кивал головой. Абрам Соломонович, как назвался подследственному адвокат, то ли предусмотрительно специально, то ли по какой-то случайности ни разу не показал в камеру своего лица. Просматривающие запись видели лишь его сутулые плечи и чуть прикрытую национальной иудейской шапочкой-кипой лысину. Также нельзя было разобрать и то, что адвокат Рубинштейн говорил грузину. Абрам Соломонович сильно картавил, прерывался на удушающий его кашель и использовал в своей уголовно-процессуальной речи множество одесских выражений. Не досмотрев видео-запись до конца, Бангратов махнул рукой.