Виктория Ширинг - Фартовый

«Комнате отчаянно не хватает уюта и ухода», – только оказавшись здесь, в который раз отметила Света. И вновь пообещала себе провести генеральную уборку и наконец, обзавестись шторами и каким-нибудь паласом. Дело в том, что Кате было практически все равно в каких условиях жить. Любой уборке она предпочитала учебу. Да и у Светы все как-то не доходили руки.

Вот и сейчас, уже переодевшись в смешную детскую пижаму с медвежатами и подготовившись ко сну, Катя сидела на кровати поджав под себя ноги, грызя яблоко и читала учебник по архитектуре. На носу ее красовались огромные круглые очки, которые в жизни носить она стеснялась, не смотря на то, что без них очень плохо видела.

Услышав, звук открываемой двери, Катя оторвалась от учебника и бросив на Свету увеличенных очками и оттого немного смешной взгляд, произнесла:

– Ну, как там Кинг-Конг? Жив?

Света прошла по комнате и вдруг почувствовав сильное утомление рухнула на кровать. Немного помассировала виски, стараясь, избавится от пришедшей с нервной усталостью, головной болью. А затем ответила:

– Мне кажется зря ты так Катя, все-таки Артем пострадал, защищая, нас всех, а прежде всего тебя и Толика.

– Ну, Толику тоже досталось. Вон как ему губу расквасили, – заметила Катя.

– Все верно, – ответила Света, и продолжила: – Вот только, Толик свои увечья получил, имитируя для хулиганов боксерскую грушу, а Артем, спасая его от данной участи.

– Интересно, а что ты его так защищаешь, он тебе понравился, что ли? – не унималась Катя.

– Не знаю, может быть, – сказала Света.

– Ох, и нашла в кого влюбляться. Мне он показался таким весь из себя красавец и удалец. Ну, прям бравый солдат Швейк. Человек с великолепной выправкой, стальными нервами и холодным сердцем. Ко всему прочему, по-моему, все перечисленное доставляет ему незабываемое удовольствие самолюбования, – резюмировала Катя.

– А мне он показался очень надежным, храбрым и уверенным в себе. И еще немного грустным, где-то там глубоко внутри. Как будто он несет в себе какую-то тайну или знания, которыми и не хотел, обладать, но и не может с ними расстаться, – не согласилась Света.

– Подруга, ты несешь романтическую чушь в стиле ничего не видавшей и перечитавшей любовных романов девы из девятнадцатого столетья. Прямо письмо Татьяны – Евгению Онегину, – съязвила Катя.

– Может, ты и права, – ответила Светлана и добавила, – Давай спать, а то завтра пары проспим.

Света поднялась с кровати и, повесив пальто на вешалку, погасила лампу. Затем уже в темноте, разбавляемой светом расположившегося в институтском дворе фонаря, казалось подглядывающего в комнату девушек, через голое окно, она разделась, бросив одежду на стул, и залезла под одеяло.

Не смотря на позднее время, обе девушки не спали, упрямо буравя потолок своими глазами, они предавались размышлениям и мечтам. Кате грезилась ее будущая, после институтская жизнь, с великолепной карьерой и великими свершениями. Света же отдалась воспоминаниям, иногда вдруг хаотично возвращаясь в своих мыслях к Артему, а затем вновь сползала к образам из прошлого.

Светлана родилась в семье удивительно схожих по мировоззрению людей. Она стала их первой, самой старшей из трех дочерей, что конечно самым серьезным образом отразилось на ее детстве. Папа и мама Светы познакомились во время учебы в институте торговли и поженились на пятом курсе. Мама работала в ОРСе экономистом, отец руководил одним из цехов местного молокозавода. Вся жизнь их была наполнена достатком и стремлением к материальным благам, вперемешку с удовольствием демонстрировать все перечисленное в избранных, понимающих в этом толк общественных кругах. Они считали себя людьми, немного другого, высшего порядка, отличающимися от обычных работяг и обывателей. Вернее, скорее всего так считала, только мама. Испорченную сложившимися в торговой среде отношениями, ее довольно часто заносило. Отец, же являлся действительно хозяйственным мужиком и всегда был чем-то занят, практически все свое время он проводил на работе. Если же оказывался дома, то и тут находил себе дело, не брезгуя и физическим трудом, связанным с домашним обиходом. Лишь изредка, на праздники он позволял себе расслабиться в компании друзей и любимого, контрабандного кубинского рома.

До рождения Татьяны – средней сестры, на Светлану у родителей практически не было времени, и у нее даже была приходящая няня, которая так же занималась делами по хозяйству и готовила. Явление для того времени довольно не обычное. В семь лет, Свету отдали не только в обычную, но еще и в музыкальную школу на класс фортепиано. А спустя год еще и на бальные танцы, в кружек существовавший при Доме Культуры. И вот здесь мама вдруг страстно принялась контролировать успеваемость своей дочери, требуя от нее отличных результатов. И Света старалась из-за всех сил, став круглой отличницей в школе и получая постоянные похвалы от своих преподавателей по фортепиано и танцам. А спустя еще год, не смотря на долгий перерыв, мама родила Таню. Теперь помимо образовательных аспектов, в жизни Светланы появились и дела домашнего характера, данное положение еще сильней усугубилось, когда спустя три года, мама повторила свой подвиг и родила третью дочь – Ирину. В конечном итоге сложилось так, что разница в возрасте с младшей сестрой у Светы составляла двенадцать лет, а с средней – девять.

Данные жизненные обстоятельства сформировали в Светлане, деятельный характер и разносторонне развитый интеллект, правда, практически лишили ее детства и друзей. Единственной подругой ее стала Катя, с которой они познакомились в музыкальной школе, где та так же осваивала фортепиано. Вообще не понятно, что объединяло стройную, симпатичную девчонку с карими глазами, становившуюся все милее с каждым годом и обещавшей стать настоящей красавицей, с невзрачной, подслеповатой и вечно стесняющейся своих очков Катей. Но раз встретившись, они вдруг стали не разлей вода, и даже пообещали друг другу оставаться лучшими подругами всю жизнь.

Пожалуй, самыми светлыми моментами своего детства, Светлана считала время, проведенное у бабушки, которая жила не далеко от города в поселке. Оказавшись здесь на летних каникулах, и при удачно сложившихся обстоятельствах, без кого-то из малолетних сестер, она наконец могла полной грудью ощутить все прелести беззаботного детства. Здесь было все и хождение с дедом в лес по грибы и купания в речке в знойные дни, и чуть позже встреча рассвета в компании с песнями под гитару. Местные ребята, как-то по особенному относились к Свете, с некоторой завистью называя ее «городской».

Именно здесь Светлана узнала все прелести дружбы и юношеской любви. Тогда ей уже исполнилось четырнадцать, и Света вдруг, как-то необычайно быстро стала превращаться в красивую, пусть и юную, девушку. На парня, которого все по смешному называли Кешка, она долгое время не обращала никакого внимания. Пока однажды, расположившись на берегу реки под деревом с книгой в руках не залюбовалась вдруг его крепкой и хорошо развитой фигурой. Произошло это в тот момент, когда Кешка стремительно бросился с обрыва в воду, выставив перед собой руки. Он резко, но плавно погрузился в реку, затем вынырнул и поплыл в ее сторону, как заправский пловец, загребая руками.