Виктория Ширинг - Фартовый

Николая отправили служить в ракетные войска, в военную часть, расположенную под Одессой. Письма от него приходили не часто, и в принципе ничего кроме стандартных жив, здоров не содержали. Поэтому спустя год после того, как его призвали, мать отправилась проведать Николая и нашла его бодрым духом в полном здравии, да еще и преуспевающим. Получив внеочередной увольнительный, он встретил ее на вокзале Одессы, уже являясь обладателем своего постоянно растущего мягкого живота и бордовой импортной болоньевой куртки.

Затем Николай целый день водил ее, по городу показывая достопримечательности, кормил мороженом в кафе на Греческой площади и прогуливался с ней у моря.

Вернулась мать, в задумчивом состоянии впервые осознав, что ее тихий мальчик, не доставлявший родителям практически никаких проблем не так уж и прост.

Уже отслужив в армии, Николай по пьяни любил прихвастнуть, как он сумел втереться в доверие к прапорщику, в чье ведомство входило обеспечение части. Прапорщик страдал запоями и патологической ленью, так, что у Николая ставшим кем-то вроде его адъютанта, уже меньше, через год службы в руках оказались ключи от каптерки и практически неограниченные полномочия, связанные с получением обеспечения. Особенно выгодным для него стало сотрудничество с сержантом руководившим работой кухни. Продукты питания поступавшие в часть, так или иначе проходили через Николая, как минимум по накладным. Далее тушенка или срезаемое с говяжьих туш филе, по налаженному каналу оказывалось у азербайджанца руководившим в городе одним из продуктовых универсамов. Кстати по ценам значительно уступавшим магазинным, что не мешало поднимать солидные барыши. Солдатам же оставались голые кости в борще и две банки тушенки в каше вместо пяти.

Данная предприимчивость вполне могла светить Николаю дисбатом. Но он, как-то быстро осознал главное правило подобных предприятий – надо делиться. Так что те кому, что-то надо было знать о проводимых махинациях – знали, получая свою долю. В том числе и прапорщик, который беря от Николая деньги, предпочитал закрывать глаза на хорошо отлаженную систему подпольного сбыта и просто уходил в очередной запой. В конечном итоге коммуникативные способности Николая и его незаконная деятельность привели к совершенно противоположному от ожидаемого результату. Он вернулся домой с деньгами, одетый в модную импортную одежду и в сержантском звании.

Самое удивительное, что Николая звали остаться в военной части и продолжить военную карьеру. До сих пор никому неизвестно, что заставило его отказаться и вернуться в небольшой родной городок. Общительный и веселый, но при этом закрытый будто бы вещь в себе, Николай предпочитал об этом молчать. Возможно, здесь и сказалось полное отсутствие честолюбия, как бы там ни было, строить карьеру военного он не захотел.

После возвращения из вооруженных сил, у Николая вдруг вспыхнул роман с Анютой Цымбал. Сухощавая, вздорная женщина она славилась любовью к мужчинам и выпивке, при этом не отличалась красотой. Близко посаженные к переносице глаза делали ее лицо похожим на мордочку крысы, сходство также придавали немного выдающиеся вперед зубы верхней челюсти. Пожалуй, единственно, что у нее было действительно красивым, это густые черные волосы, доходившие Анюте почти до поясницы. Хотя и они зачастую имели вид не мытый и неухоженный. Тем не менее обладая неутомимым зажигательным характером, страстью к всякого рода застольям и гулянкам, при этом совсем не усложняя себе жизнь рассудительностью, Анюта совершенно не испытывала дефицит ухажеров. Чем ей так приглянулся Николай остается загадкой. Как в принципе и не до конца понятно, что со своей предприимчивостью в ней нашел Николай, ведь Анюта была его старше практически на четыре года, да еще и сама воспитывала двоих малолетних детей, оставшихся от мужа, который однажды уехал в командировку и не вернулся. Лишь раз после его пропажи Анюта получила телеграмму с просьбой срочно выслать деньги переводом в город Изюм. Как бы там ни было отношения Николая и Анюты, начавшиеся сразу после его возвращения из армии, продлились еще много лет, наполненные постоянными сходами – расходами, ссорами, даже драками и вдруг неимоверными приступами любви.

Николай практически сразу переехал жить к Цымбал, невзирая на протесты матери и рассказываемые ей страшные слухи о любовнице сына, которые она вдруг с несвойственной ей ранее страстью к сплетням стала собирать по соседкам и знакомым. Отец же тогда уже серьезно болевший, поддавшись охватившей его флегматичности, никак не мог, а может и не хотел повлиять на решение сына.

Вернулся домой, Николай уже через пару месяцев, спустив на Анюту все свои сбережения, заработанные на махинациях с продуктами в армии. И практически сразу пошел служить в охрану на местную зону, променяв, таким образом, карьеру военного на непонятные перспективы службы в местах лишения свободы. Первое время его повышенная приспосабливаемость к жизненным обстоятельствам никак себя не проявляла. Николай угрюмо тянул лямку службы простого охранника, но спустя какое-то время, в доме стали появляться предметы необычайного труда заключенных. Это были деревянные шкатулки с удивительными вырезанными в ручную розами на крышках. Кухонные наборы. Столовые доски. Ножи с инкрустированными в ручку пластмассовыми цветами. Все это Николай умудрялся понемногу сбывать среди знакомых.

Но событие, произошедшее примерно, через год после того, как Николай стал служить в охране, значительно изменило его положение, раскрыв вдруг перед всеми его удивительный потенциал.

Из зоны, на которой служил Николай, сбежали двое очень опасных рецидивистов. Точнее сбежал в конечном итоге только один, так как другого охрана застрелила еще при попытке к бегству. Первый же словно сквозь землю провалился. На данный случай в подобных местах существует определенная схема. Охрана, поднятая по тревоге и взбодренная начальством, приступила к погоне и поискам беглеца. Но напасть на след заключенного в течение суток не удалось, что уже считалось чрезвычайным происшествием. По статистике, чем дольше беглецу, удается находиться на свободе, тем больше вероятность, что он скроется. К поиску была подключена оперативная часть, милиция и даже местные военные. Проверялись дороги и вокзал. В городе прессовались местные «малины» и все лица, стоявшие на учете у оперативников. С другой стороны преследователи с собаками, которые настойчиво отказывались брать след, все глубже погружались в лес, расположенный не далеко от зоны. Постепенно радиус поиска все сильнее расширялся, а через три дня стало ясно, что беглого вряд ли удастся найти. По крайней мере, пока он сам себя не выкажет. Что кстати тоже было маловероятно, уж, больно, опытным и матерым был зек.