Виктория Ширинг - Фартовый

Как ни крути, но тренерская работа у него ладилась, да и вдруг стала доставлять удовольствие самому Артему. Уже через два месяца после начала занятий, его ребята, к неимоверному удовольствию Всеволода Владимировича, да и Фартового, взяли несколько призовых мест на городских соревнованиях.

Экзамены на поступление в институт Артем сдал с блеском. Не смотря на свой далеко не образцовый аттестат, он был уверен, что поступит обязательно.

Именно тот день, когда он отправился посмотреть на списки зачисленных в институт наверно и стал первым звеном цепи событий раскручиваемой судьбой, приведшей к трагической развязке.

Артем, как всегда проснулся в шесть утра. Выскочил во двор и около получаса занимался силовыми упражнениями на брусьях и перекладинах. Затем заскочил домой и принял холодный душ. Далее по специально придуманной для себя программе он занимался изучением истории архитектуры. Данному распорядку Фартовый следовал почти всегда. Пренебрегая им лишь, когда оставался ночевать у Таньки.

Далее он съел поджаренную на сале яичницу, приготовленную матерью. Одел белоснежную, выглаженную рубашку с коротким рукавом и направился в строительный институт.

Артем практически не волновался. Он шел по улицам и улыбался летнему солнцу, которое тянуло к нему свои яркие, горячие лучи. Радовался ощущению жизни пребывающему вокруг и в нем самом. Чувствовал всю мощь и силу, своего молодого организма. Высоко в голубом небе пролетел самолет, оставив после себя вспененную борозду в виде восклицательного знака. И Артем почему-то решил, что это отличная примета, хотя конечно ни в какие приметы не верил. Вообще он почувствовал себя вдруг семнадцатилетним юнцом, со всеми присущими данному возрасту чувствами и надеждами. Казалось, что вот сейчас жизнь только и начинается. За спиной остались тяготы и невзгоды суровой армейской жизни, с кровью, грязью, смертями и вечным самоконтролем. А впереди пока еще не ясно, вырисовывалась настоящая человеческая жизнь. Охватившая его после возвращения из армии пустота бесследно испарилась. Жажда деятельности, желание строительства собственной судьбы, так свойственные еще тому юному Артему – хулигану и задире, накрыли его с головой. Сердце стучало в груди, а широко расправленные легкие вбирали воздух, наполняя кровь кислородом. Фартовому верилось и не верилось, что можно ощущать себя настолько беспечно. Казалось, что это все осталось в далекой юности.

Наконец Артем подошел ко второму корпусу строительного института. Специально не спеша, вразвалочку проследовал в фойе к доскам, на которых вывешивали фамилии поступивших. По пути он вежливо поздоровался с маленьким профессором, которому сдавал экзамен по физике. Тот пробежал мимо, сжимая под мышкой старый портфель из коричневой кожи и на ходу, поправляя маленькие кругленькие очки, кивнув в знак приветствия.

В списках не без гордости, Артем обнаружил свою фамилию, четвертой на букву К. Он улыбнулся, поздравил сам себя, развернулся и направился к выходу. Именно в этот момент Фартовый впервые увидел Светлану.

Его внимание привлек шум, доносящийся из угла институтского фойе. Две совсем молодые девчонки радостно обнимались постоянно выкрикивая:

– Поступили! Поступили!

Одна совсем невзрачная. С какими-то непонятного, темного оттенка редкими волосами. Маленькая и худенькая. В совсем простеньком голубеньком платьице, свое «Поступили», она верещала неприятным звонким голосом. А вот вторая совершенно не походила на свою подругу. Одетая в яркий сарафан, пышногрудая блондинка с слегка вздернутым к верху носиком, она и голосом обладала полным, нежным и насыщенным. Это и была Светлана. Иногда Артему казалось, что именно в этот момент он решил, что эта эффектная блондинка обязательно станет его женой.

Не смотря на кровное родство и фактически одинаковое воспитание, которым по своему жестко занимался отец, братья Артем и Николай разительно отличались. Фартовый, который взял все лучшие физические свойства своего отца – рост, силу, черные, как смоль волосы в характере обладал рассудительностью и терпимостью матери. При этом не смотря на подобные качества в нем оставалось свойство быстро закипать реагируя на раздражители жестко со скоростью гепарда. Как оказалось подобная черта была так же свойственна его матери, но она научилась сдерживать себя спустя годы семейной жизни. Сохранять холодный рассудок при любых обстоятельствах Артем научился в армии. Пожалуй, поддаваясь своим горячим порывам, он бы просто не выжил, там, где от взвешенных и хорошо продуманных действий зависела жизнь.

Николай же наоборот обладал материнскими чертами – не высокий, угловатый, в детстве вообще казавшийся каким-то хрупким, он с годами обнаружил еще и тягу к какой-то странной не свойственной никому из Князевых полноте. Оставаясь внешне худым, с тонкими руками и тощим лицом он вдруг отрастил круглый объемный и мягкий живот. Так же и характером Николай обладал не похожим ни на кого из семьи и присущем только ему. Не было здесь ни твердой принципиальности отца, ни рассудительности или даже вспыльчивости матери. Но была у Николая одна черта, которая в процессе выживания, перекрывала все способности его родственников – это мгновенная способность приспосабливаться к всевозможным обстоятельствам и отлично вписываться в любое общество. Это не было той упрямством, которая заставляла Артема, попав в трудную ситуацию возноситься над собой становясь сильнее и выживать, не смотря ни на что. Скорее это была мягкая, но не преодолимая мощь растущего сквозь камни зеленого ростка. Особая коммуникативная сила, дающая возможность находить нужные варианты и контакты выражающая неимоверную способность к адаптации. Пожалуй, обладая большими амбициями с подобными свойствами, Николай смог бы достигнуть неимоверных высот практически в любой сфере, где одинаково выгодное общение между людьми находиться на первом плане. Но амбициями он не обладал вовсе, к тому, же имел совсем скудную фантазию. Суждениями довольствовался приземленными, видя жизнь с одной сугубо материальной стороны, но даже в данном плане предпочитал сложившийся быт и уют. Служба в ВОХРе так же положительно не сказалась на характере Николая. Время, проводимое среди заключенных – психов, убийц, насильников и воров развили в нем чувство паранойи и тотального недоверия ко всем людям. Особенно это выражалось в состоянии алкогольного опьянения, когда Николай мог стать абсолютно не вменяемым – злым и жестоким.

На удивительную способность Николая отлично приспосабливаться, в семье, впервые обратили внимание, когда он оказался в армии. До этого тихий мальчик, не блиставший в учебе, ничем особенным не выделялся, в отличие от Артема имевшим до определенного возраста постоянные проблемы, связанные с поведением.