Василий Фомин - Священная супруга

Что это было за животное такое, никто не знал и выяснить никто так и не решился. И правильно, потому что может это и не животное совсем, а существо какого-то другого мира, возможно демона, так как в голосе земного существа подобного страдания быть не может, а только существа познавшего весь ужас запредельного мира. Иногда этот жуткий крик-песня боли был слышан и в Меннофер.

Там жили четыре человека, которые, возможно, могли бы пояснить это странное явление. Но все они одинаково молчали. Хотя вели себя по-разному при этом.

Один бледнел, падал на колени и до утра богам молился, прося у них прощения за что-то, а с утра шел в храмы и богам приносил великие жертвы.

Другой становился задумчив, садился в кресло у окна, брал кубок вина и, потихоньку прихлебывая, сидел так до утра, думая о чем-то и только с первыми признаками рассвета спать ложился.

Третий, заслышав вой, не пил и не молился, но взор его становился страшен и все разбегались от него, стараясь не попасться на глаза. Некоторое время он расхаживал по залам своей усадьбы, приговаривая – Я не боюсь! Я не боюсь тебя!

Затем брал лук со стрелами, копье и кликнув своих подскуливающих и откровенно воющих, тезем уходил в западные степи на охоту. Верные его тезем, хоть и боялись до ужаса, но покорно следовали за хозяином. Они его очень любили. Они его боготворили и знали самую главную его тайну – из всего мира, их хозяин, искренне любит, только их. Разве могли они его оставить одного? Да никогда и ни за что на свете! Звери на любовь отвечают только любовью. И никогда не предают, потому что мораль им неизвестна, и они не оценивают поступки любимого существа. Они его просто любят.

Пожалуй, что разумней всех поступал четвертый. Едва заслышав звуки песни неизвестного существа, он приказывал принести вина по больше, звал танцовщиц, музыкантов и певиц, велел играть, как можно громче, танцевать весело и быстро, петь очень звонко и кутил всю ночь. Пил, закусывал, плясал и пел, точнее песни орал. Наш, короче был, парень! Друзей, правда, на эту веселую попойку, никогда не звал. И, надо все-таки заметить, что даже ему не удавалось заглушить надрывный крик потустороннего чудовища. Нет, ну ушами он его, конечно же, не слышал. Он чувствовал его всем телом, крик этот вибрировал у него внутри.

Как видите, все они реагировали по-разному, на один и тот же фактор.

Объединяло же, всех четверых, лишь одно – никто из них, в ночь воя-плача, никогда не спал.

Но все это случилось несколько позднее.

Нейтикерт сидела в кресле из черного эбена, глядя в пустоту широко раскрытыми огромными глазами.

Сидела уже давно, с того момента, как пришла во дворец. Она просидела остаток вчерашнего дня и всю ночь, так и не сменив, забрызганного кровью отца-супруга, платья.

Ее служанки сидели рядом у ее ног, тихо поскуливая, словно потерянные щенки. Некоторые шептали молитвы. Иногда они осторожно прикасались к руке царицы, заглядывая ей в глаза.

Однако Нейтикерт никак не реагировала и девочкам-служанкам уже казалось, что их царица ушла куда-то далеко-далеко, почему-то оставив в этом мире тело.

Львенок после событий прошлого дня проспал очень долго, видимо таким образом сказался стресс на, по сути дела, еще маленьком котенке, доселе знавшим только игры. Проснувшись, он хрипло вякнул, видимо вспомнив что-то, подбежал к царице и положил голову ей на колени. Царица, по прежнему, находилась в трансе, но рука ее легла на голову животного.

Служанки переглянулись. Царица все-таки еще в этом мире.

Во второй половине дня самая маленькая из служанок, черная девочка, на взгляд лет шести, поплелась к выходу. В конце концов они еще все живы и следовало позаботиться о чем-нибудь съестном.

Однако, только выйдя за двери, она тут же вернулась обратно весьма встревоженная. Одна из негритянок подошла к ней, и они начали о чем-то шептаться, оглядываясь на дверь. Затем они жестами подозвали остальных, сообщив им какую-то весть. Все они гурьбой подошли к выходу из спальни и осторожно выглянули за дверь. Они сказали несколько фраз, кому-то стоявшему за дверью и вновь пошептавшись, направились к царице.

Одна из высоких, длинноногих негритянок, с волосами заплетенными в сотню косичек, склонившись к уху царицы, прошептала ей несколько слов. Нейтикерт тут же повернулась к ней и, глянув черными омутами глаз, встала и направилась к выходу.

Священная Супруга совсем и не была в трансе, она просто не хотела видеть окружающий ее мир.

У входа в спальню стояли высоченные негры, вооруженные копьями и плетьми.

Только царица сделала шаг вперед, как двое стражников преградили ей путь.

– Вон. – тихо произнесла царица и шагнула вперед.

Стражники скрестили копья.

– Твоя ходи обратно. – сказал один из гигантов весьма писклявым голосом.

– Твоя здесь не ходи. – подтвердил другой тоже далеко не басом.

Ноздри Нейтикерт раздулись, она оскалила зубы и, наклонив голову, двинулась вперед.

– Убирайтесь. – зашипела она.

– Назад! Ходи назад. – закричали негры.

На помощь им подоспело еще с дюжину гигантов. Они выставили вперед копья.

Служанки тут же взяли Нейтикерт в круг и закрыли ее телами. Тиби выскочила вперед и что-то прокричала на незнакомом языке. Один из охранников ответил ей. Тиби подошла вплотную и еще что-то сказала. Охранник неожиданно хлестнул ее плетью. Тиби, вскрикнув, отшатнулась. Нейтикерт кинулась вперед, но служанки не выпустили ее из кольца и мягко поволокли обратно в спальню.

– Ты! – царица яростно ткнула пальцем в стражника. – Ты получишь десять, … нет, сто ударов плетью!

Стражники захохотали.

– Царица мне не больно. – сказала Тиби.

– Ты умрешь под плетью! – закричала, стараясь вырваться царица. – Вы все умрете, твари!

В конце концов, ее увели в покои, а Тиби улыбнулась ударившему ее воину и перекинулась с ним несколькими фразами на языке страны Куш.

Нейтикерт тяжело дыша уселась вновь в черное кресло. Но теперь это была не прежняя недвижимое изваяние с отстраненным взглядом. Теперь глаза ее сверкали, брови сошлись на переносице, а пальцы то сжимались, то хватались за подлокотники, то принимались барабанить по ним.

Вернулась Тиби.

– Царица, это воины господина Аханахта. Они по нашему почти не понимают, но я знаю их язык. У них приказ никого не выпускать и не впускать.

– Значит, надо ждать в гости самого Аханахта. – внезапно успокоившись, сказала Нейтикерт. – Он непременно явится, что бы завершить то, чего не смог сделать там, на поле боя.

Все девочки притихли, обдумывая слова царицы.

– Мы будем тебя защищать. – сказала черная пигалица по имени Хентессиу.

Царица посмотрела на пигалицу, затем оглядела всех своих служанок.