Василий Фомин - Священная супруга

Зал наполнился новыми воинами, а у входа стояли Уаджар и Хнемредиу.

– Нехорошо, друг мой, ой, как нехорошо. – произнес Уаджар. – Царица наша общая, можно сказать, достояние государства, а вперед всех на нее полезли.

– Какого гребанного бегемота вы приперлись?

– Да вот посмотреть, как тут поживает наша царица.

– И чего теперь?

– А теперь слезьте с нее, право слово, слезьте. Давайте ка все решим в Верховной коллегии вельмож. Согласитесь друг мой, такие вещи надо решать не пенисом, а головой.

– В самом деле Аханахт, – сказал Хнемредиу, – вы уж это… слишком уж… нельзя так.

– Ну и Бес с вами.

Аханахт отпустил растерзанную царицу и рука ее тут же метнулась за голову, другая схватила вельможу. Аханахт с удивлением посмотрел на царицу и слегка отпрянул наткнувшись на бешенный взгляд. Все девушки застыли раскрыв рты.

Нейтикерт отпустила казначея и уткнулась лицом в подушку.

– Ну вот и замечательно, – сказал Уаджар беря Аханахта под руку, – а теперь, друг мой, раз уж вы поставили охрану у спальни царицы, то пусть стоит. Это правильно – царицу надо охранять в наши подлые времена, а для надежности я поставлю свою охрану вокруг дворца, а друг наш казначей царя, – Уаджар подхватил под руку и Хнемредиу, – свою охрану поставит у всех ворот Инебу Хедж. Так будет безопасно и никому не обидно, а, кроме того, у нас всех троих будет кое какое преимущество перед остальными вельможами коллегии.

Вельможи направились к выходу, но тут к ним подошла несносная Тиби.

– Достойные господа! Но мы должны выходить из дворца, чтобы служить царице. Приносить ей пищу и напитки.

– Служи, служи девочка, своей царице. – с улыбкой ответил Уаджар. – Здесь, в ее покоях, а все что надо царице будет доставлено. Ни в чем она нуждаться не будет.

Один из негров обернулся в дверях, погрозил плетью и сказал:

– Получили твоя черная собаки!

Когда все вельможи удалились девушки кинулись к царице с утешениями. Однако тут же выяснилось, что царица в этом не нуждалась. Она сидела на кровати и глаза ее были совершенно сухи. Совсем не слезы прятала в подушке царица.

Некоторое время спустя за окном послышался тихий тоскливый плачь. Вначале на него не обращали внимания – так обычно перекликались сычики, которых множество жило вокруг. Но сычик все не унимался и ныл, ныл, ныл вдобавок еще начала дергаться простынь спущенная за окно.

– Ну я ему. – сказала Хатир и взяв со стола гранат подошла к окну.

– Эй! – тут же окликнула она остальных. – А тут Хентессиу под окном.

Все сбежались к окну.

– Ну че уставились? – спросила пигалица. – Поднимите меня обратно.

– А зачем ты здесь нужна? – спросила Тиби. – Ушла так иди и дальше.

– Вы! Дылды, малолетние, немедленно меня поднимайте!

– Иди отсюда! – Хатир швырнула в нее гранат.

– Поднимите ее. – неожиданно сказала царица.

Хентессиу мигом втащили в спальню и тут же обрушили град упреков:

– Над царицей едва не надругались, нас плетьми отходили как собак…

– Мало видно отходили! – махнула рукой Хентессиу. – Успели они?

– Кто?

– Уаджар с казначеем царя?

– А ты откуда знаешь, что они здесь были.

– А кому знать как и не мне! Или вы думаете они по запаху сюда приперлись? Я их и предупредила.

– А ты что лично знакома с Уаджаром?

– Ох, девки, у вас весь ум уходит в рост. Конечно, я не знаю Уаджара, но надеюсь со временем узнать и очень близко. Я знаю некоторых слуг его. Им и шепнула о замысле Аханахта.

Пигалица повернулась к Нейтикерт.

– Ну, что, царица, какое мне за это будет наказанье? – нагло спросила она.

Царица сидела о чем-то задумавшись. Усмехнулась.

– Как вас назвал стражник?

– Черными собаками.

– Хорошее название. – криво улыбнулась Нейтикерт.

Великий мастер пересекал зал храма Тота. Полная луна щедро освещала храм, но внутренности гипостиля достигали только узкие полосы света и фигура жреца, то почти исчезала в тени колонн и перекрытий, то на мгновенье сверкала белыми одеждами в серебристом свете.

В этот ночной час в храме было пусто и тихо, только едва слышно доносилось стрекотание ночных кузнечиков, да негромкий звук шагов витал между каннелированных колонн.

Мастер нес в одной руке серебряное блюдо, а в другой какой-то странный черный шар, стеклянно поблескивающий.

Спустившись в следующее помещение, значительно темнее предыдущего, он поставил блюдо на черный гранитный столб, на блюдо водрузил шар и, взглянув вверх, на единственный проем, подождал немного, пока лунные лучи не осветили шар. Мастер крутнул странную сферу и она, вращаясь, забегала по блюду, загораясь то красным, то зеленым, то синим. Однако свечение ее не светило в глаза, а оставалось внутри сферы, просто обозначая какие-то грани ее, таящиеся в глубине.

Неожиданно мастер отвлекся от созерцания, приподнял голову и оглянулся.

В тени святилища виднелась фигура в белом.

– Кто ты? – спросил жрец, чувствуя странный холодок в груди, словно из открывшейся прямо под ногами бездны на него дохнула ледяная вечность.

Белая фигура не двигалась и не отвечала.

– Если ты человек, то, отвечай слуге бога – как посмел войти в святилище без разрешения, если же ты существо из Нижнего Мира, то, говори, – что ты ищешь в храме бога мудрости? Что хочешь от Носатого и его слуги?

Белая фигура, молча, двинулась к нему, не двинулась даже, а просто скользнула, словно несомая ветром. Но на белом одеянии, в призрачном свете, сверкнули золотые искры – царица! Это была она!

– Священная Супруга! – великий мастер пал на колени.

Склоненный к полу жрец, увидел перед собой длинные и узкие ступни, с длинными ногтями, накрашенными черным лаком. Некоторое время царица стояла молча, и никаких событий не происходило, разве что в святилище повеяло легким ароматом жасмина, любимыми духами маленькой царицы. Затем послышалось, а скорее угадалось, легкое движение и цветочный запах несколько усилился.

Великий мастер приподнял глаза. Царица Нейтикерт стояла на коленях. В руках она держала параллельно полу палку.

От неожиданности – земная богиня стояла на коленях! – жрец подскочил, забыв об этикете.

– Что ты царица! Что ты, моя богиня! Встань сейчас же!

– Выслушайте меня, великий мастер. – голос царицы был тих и бесстрастен.

– Царица, встань, прошу тебя. Негоже тебе, царице Черной Земли, стоять передо мною на коленях.

– Святой отец, я до тех пор не встану, пока вы не выслушаете все, что я хочу сказать вам.

Нейтикерт говорила не твердо, не упрямо, а почти безразлично, просто сообщая факт.

– Я слушаю Священную Супругу. Слушаю, мою царицу. Слушаю тебя, наша земная богиня! Слуга богов слушает, свою земную богиню.